Моровое поветрие — страница 25 из 75

Прежде чем отправиться дежурить, они разошлись по своим покоям. Лука взял меч и нож и задумчиво огляделся. Ничем больше он не мог помочь Владлену, только грубой силой. Стоило, наверное, хотя бы попытаться травы запомнить…

– Чего застыл?

Владлен бесцеремонно вломился в опочивальню Луки, скинул с плеча лук, положил на постель меч и сунул другу под нос пучок травы.

– Полыни взял, смотри какая свежая!

Лука поморщился от резкого запаха и отвел руку Владлена от своего лица.

– Ой, извини, – пробормотал тот, пряча пучок в поясную сумку. – Забываю, что нюх у тебя нечеловеческий. Не мог хотя бы уши на макушке отрастить, чтобы я помнил о твоей природе?

– В следующее обращение обязательно постараюсь, – усмехнувшись, ответил Лука.

– А оно ведь все ближе, – неожиданно серьезно напомнил Владлен. – Что будем делать? Не то чтобы я хотел от тебя избавиться, но бегающий по городу волкодлак… Елисей не обрадуется.

– Я уеду, – сказал Лука. – Куда глаза глядят, подальше отсюда.

– Думаешь, я тебя одного отпущу? – возмутился Владлен.

– Суть моего отъезда как раз в том, чтобы ты оказался как можно дальше от меня. Если забыл…

– Помню, – перебил Владлен. – Волкодлак, клятва, сердце… Все помню. Но кто-то ведь должен проследить, чтобы ты никого не убил?

– Кто-то должен, но не ты.

– У тебя другие друзья есть? Что-то не видел ни одного.

– В первую очередь я постараюсь тебя найти, так что другие люди в безопасности. Если, конечно, не встанут у меня на пути.

– А если встанут?

Лука тяжело вздохнул и провел ладонью по волосам. Как же с ним бывает сложно!

Он устало спросил:

– Много ты знаешь смельчаков, готовых встать на пути у волкодлака?

Владлен помотал головой, но продолжил упрямиться:

– Ты себя не простишь, если покалечишь кого-нибудь.

«Я не прощу себя, если тебя убью, с остальным жить можно», – подумал Лука, но вслух не сказал, не смог. Поперек горла ком встал.

– Тогда так поступим, – вдруг оживился Владлен. – Отведешь меня к волкодлакам!

Лука изумленно уставился на друга:

– Отведу? Я сам не знаю, где их убежище.

– Ну как-то ведь вышла к тебе та девица! Как, кстати? Почуяла тебя?

– Вроде того, – смущенно ответил Лука.

– Значит, придем на то самое место, дождемся ее, а там попросим рассказать, как их стая особые ночи переживает. Думаю, не просто так они живут там, а? Если бы знали, что опасны для людей, ушли бы подальше, наверное? Как думаешь?

– Думаю, ты прав, – согласился Лука.

– Так отведешь?

– Если велишь, отведу.

Владлен прищурился, светлая челка закрывала половину его лица. Лука не понял, к чему этот взгляд, потому лишь пожал плечами и стал прилаживать ножны к поясу.

– Что значит «если велишь»? – не выдержал Владлен. – С каких пор я тебе указывать должен?

– С тех самых, как верность мою получил, – не оборачиваясь ответил Лука.

Владлен схватил его за плечо и повернул к себе. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Не хозяин я тебе, – твердо сказал он. – И приказывать не стану.

– А это не нам решать. Такова моя природа – быть оружием в сильных руках. Для того мы и были созданы, для того…

– Ты не оружие, глупый волк, – прошипел Владлен, ткнув его пальцем в грудь, – а моя семья. И пусть твои предки жертвовали собой ради тех, кому давали клятву, а я за тебя сам умру!

Кровь прилила к щекам, лицо покраснело. Мог бы Лука – завилял бы хвостом от радости. Пусть твердил Владлен, что не хозяин он ему, но Лука ощущал именно это: непоколебимую уверенность и уважение того, кого сам уважал безмерно.

Владлен же, ничуть не смущенный собственной откровенностью, как ни в чем не бывало закрепил ножны, поднял лук и сказал:

– Одеяло возьми, вдруг вздремнуть удастся.


Дворец заснул, переходы опустели. Они расположились у двери в опочивальню Станислава, но сообщать о себе не стали. Владлен сперва прислушивался к каждому шороху, затем уснул, привалившись к стене. Лука прикрыл его одеялом, а сам на страже остался; сна ни в одном глазу не было.

«Всегда бы так, – думал он, – сидеть в спокойном, тихом месте, охранять его сон и не думать ни о нечисти, ни о грядущем».

Пусть Владлен говорил, что понимает, насколько серьезна их клятва, но вряд ли он действительно осознавал, что держит в руках волчью жизнь.

Никто не рассказывал Луке, что должен делать волкодлак, но он чувствовал зов крови, будто на костях выбил кто-то историю его гордого народа. Внутренний голос подсказывал, как следует поступать, а он подчинялся ему, потому что иной жизни не представлял.

Свобода для человека – благо: он волен идти куда вздумается, присягать царям на верность, выбирать друзей и любимых. Но волкодлак рождается для того, чтобы быть частью стаи, и неважно, что это за стая – волкодлачья или состоящая только из одного человека. Не казалось это Луке ни постыдным, ни унизительным: исполнять волю избранного друга – великая честь.

В глубине души Луке даже хотелось, чтобы Владлен распоряжался его жизнью, чтобы повелевал и приказывал, но сердце друга оказалось слишком велико. Стоило понять это, когда Лука увидел Владлена рядом с Рыжем. Друг не чаял души в названом отце, смотрел на него открыв рот, уважал безмерно и любил, и так же отчаянно Владлен любил всех, кто его окружал.

Вдруг за дверью послышалась возня. Лука насторожился, потянулся к мечу. Владлен тут же открыл глаза и приложил палец к губам.

Станислав вскрикнул, что-то упало на пол. Владлен вскочил, кинул к порогу пожухшую полынь, дернул дверь, да не тут-то было: заперта.

– Выбьешь? – Владлен глянул на Луку.

Они вломились в ложницу: мертвая тварь душила Станислава, растянувшегося на полу.

Владлен кинулся к покойнице, махнул мечом, но та оказалась проворней – прыгнула в темный угол, затаилась, будто исчезла.

– Это что еще такое? – возмутился Владлен. – Выходи, тварь трус…

Покойница появилась так же бесшумно, как и исчезла, прямо за ним. Вскочила Владлену на спину, вцепилась в плечи, завыла и рванула одежду когтями.

Не растерявшись, Лука схватил девицу за спутанные патлы, попытался стащить на пол, но тут уже Владлен завопил.

– Что?! – рыкнул Лука, продолжая оттягивать от него нечисть.

– Вы с меня так кожу снимите!

Лука вонзил нож в бледную шею покойницы – и из раны хлынула грязная вода. Нечисть повернула голову, будто сова, будто не было костей в ее теле, щелкнула зубами, заверещала так громко, что в ушах зазвенело. Лука зажмурился, а когда открыл глаза, увидел на рубахе Владлена кровь.

Алая пелена застила взгляд. Лука бил тварь по роже снова и снова, пока из черных губ не потекла вода, а из пасти не посыпались желтые зубы. Он провернул ее шею до хруста, а затем с такой силой дернул тварь на себя, что та повалилась на него, а они вместе – на пол.

Нечисть попыталась отползти, но Лука ее оседлал, вцепился в волосы, сам не свой от гнева, и что было сил приложил девицу лбом об пол. Кости захрустели, но он продолжал бить, пока на него не накинулся Владлен.

– Пусти! – прорычал Лука, вырываясь.

– Нам ее по частям собирать придется, чтоб отцу показать!

Они завалились набок, Владлен обхватил Луку руками и ногами, пытаясь удержать, а тот все тянулся к покойнице: не мог совладать с желанием разорвать тварь, посмевшую ранить друга.

Пока они боролись, нечисть вскочила, бросилась к двери, попыталась переступить порог, но не смогла – полынь не пускала. Тогда, завизжав, она кинулась к окну и исчезла.

– Ушла! – выкрикнул Владлен, прижимая Луку коленом к полу. – Всё, нет ее!

Пелена гнева спала, взор прояснился. Лука оттолкнул друга, сел и на руки свои уставился, покрытые слизью по самые локти.

– Что на тебя нашло? – Владлен вытер пот со лба, оставив на коже кровавые разводы. – Ты ее чуть в месиво не превратил!

– А что я делать должен был? Смотреть, как она с тебя кожу сдирает? – огрызнулся Лука, стряхивая с ладоней налипшую мерзость.

– Повалить на пол и обездвижить было бы достаточно, – буркнул Владлен. – Ну, а ты чего сидишь? Твоя невестушка? Узнал?

Станислав, все это время сидевший в углу, испуганно кивнул. Он смотрел на них с ужасом; и Лука не понимал, кого парень больше испугался – покойницы или своих защитников.

– Хороши охотнички, – ворчал Владлен, поднимая оружие, – с одной покойницей не справились.

– Справились, – поправил его Лука, – но вот удержать не смогли.

– Раз уж решил нечисть калечить, то хоть бы ноги ей переломал!

– Кто ж знал, что она такой резвой окажется?

– Любой охотник! – Владлен Луку в грудь пальцем ткнул. – Придется обучить тебя, хочешь ты того или нет. Мало заложным голову размозжить, все равно удерут!

– Мог и раньше сказать!

– А ты спрашивал?!

Они уставились друг на друга и сверлили взглядами один другого до тех пор, пока Станислав не вмешался:

– Что теперь делать будем?

– К отцу ее пойдем, ясно же! – рявкнул Владлен, но тут же добавил спокойнее: – Вытьянка она; пока тело не найдем, не будет покоя ни тебе, ни ее семье.

– Как ты понял? – спросил Лука, стараясь не глазеть на рваные раны на плечах друга.

– Видел, как ловко покойница перемещается? Не совсем заложная она, дух, скорее, обретший плоть. А воет, потому что не похоронили ее как следует. Ходить будет до тех пор, пока последнюю косточку огню не предадим.

– И отчего люди в такое обращаются? – спросил Станислав, поеживаясь.

– Да много причин есть, ты попробуй понять, какая верная. Дела незаконченные, обида, смерть несправедливая. Не встречал я раньше утопленниц, которые вытьянками обращались, они чаще мавками становятся. Но все бывает впервые, – проворчал Владлен и поморщился. – Достала меня сволочь, больно-то как…

Вся его рубаха была залита кровью, рваные раны от когтей выглядели пугающе. Лука руку протянул и сказал:

– Давай меч.

– Думаешь, сам не донесу? – беззлобно огрызнулся Владлен. – И не такое на охоте случалось, выживу поди.