Прежде чем отправиться дежурить, они разошлись по своим покоям. Лука взял меч и нож и задумчиво огляделся. Ничем больше он не мог помочь Владлену, только грубой силой. Стоило, наверное, хотя бы попытаться травы запомнить…
– Чего застыл?
Владлен бесцеремонно вломился в опочивальню Луки, скинул с плеча лук, положил на постель меч и сунул другу под нос пучок травы.
– Полыни взял, смотри какая свежая!
Лука поморщился от резкого запаха и отвел руку Владлена от своего лица.
– Ой, извини, – пробормотал тот, пряча пучок в поясную сумку. – Забываю, что нюх у тебя нечеловеческий. Не мог хотя бы уши на макушке отрастить, чтобы я помнил о твоей природе?
– В следующее обращение обязательно постараюсь, – усмехнувшись, ответил Лука.
– А оно ведь все ближе, – неожиданно серьезно напомнил Владлен. – Что будем делать? Не то чтобы я хотел от тебя избавиться, но бегающий по городу волкодлак… Елисей не обрадуется.
– Я уеду, – сказал Лука. – Куда глаза глядят, подальше отсюда.
– Думаешь, я тебя одного отпущу? – возмутился Владлен.
– Суть моего отъезда как раз в том, чтобы ты оказался как можно дальше от меня. Если забыл…
– Помню, – перебил Владлен. – Волкодлак, клятва, сердце… Все помню. Но кто-то ведь должен проследить, чтобы ты никого не убил?
– Кто-то должен, но не ты.
– У тебя другие друзья есть? Что-то не видел ни одного.
– В первую очередь я постараюсь тебя найти, так что другие люди в безопасности. Если, конечно, не встанут у меня на пути.
– А если встанут?
Лука тяжело вздохнул и провел ладонью по волосам. Как же с ним бывает сложно!
Он устало спросил:
– Много ты знаешь смельчаков, готовых встать на пути у волкодлака?
Владлен помотал головой, но продолжил упрямиться:
– Ты себя не простишь, если покалечишь кого-нибудь.
«Я не прощу себя, если тебя убью, с остальным жить можно», – подумал Лука, но вслух не сказал, не смог. Поперек горла ком встал.
– Тогда так поступим, – вдруг оживился Владлен. – Отведешь меня к волкодлакам!
Лука изумленно уставился на друга:
– Отведу? Я сам не знаю, где их убежище.
– Ну как-то ведь вышла к тебе та девица! Как, кстати? Почуяла тебя?
– Вроде того, – смущенно ответил Лука.
– Значит, придем на то самое место, дождемся ее, а там попросим рассказать, как их стая особые ночи переживает. Думаю, не просто так они живут там, а? Если бы знали, что опасны для людей, ушли бы подальше, наверное? Как думаешь?
– Думаю, ты прав, – согласился Лука.
– Так отведешь?
– Если велишь, отведу.
Владлен прищурился, светлая челка закрывала половину его лица. Лука не понял, к чему этот взгляд, потому лишь пожал плечами и стал прилаживать ножны к поясу.
– Что значит «если велишь»? – не выдержал Владлен. – С каких пор я тебе указывать должен?
– С тех самых, как верность мою получил, – не оборачиваясь ответил Лука.
Владлен схватил его за плечо и повернул к себе. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Не хозяин я тебе, – твердо сказал он. – И приказывать не стану.
– А это не нам решать. Такова моя природа – быть оружием в сильных руках. Для того мы и были созданы, для того…
– Ты не оружие, глупый волк, – прошипел Владлен, ткнув его пальцем в грудь, – а моя семья. И пусть твои предки жертвовали собой ради тех, кому давали клятву, а я за тебя сам умру!
Кровь прилила к щекам, лицо покраснело. Мог бы Лука – завилял бы хвостом от радости. Пусть твердил Владлен, что не хозяин он ему, но Лука ощущал именно это: непоколебимую уверенность и уважение того, кого сам уважал безмерно.
Владлен же, ничуть не смущенный собственной откровенностью, как ни в чем не бывало закрепил ножны, поднял лук и сказал:
– Одеяло возьми, вдруг вздремнуть удастся.
Дворец заснул, переходы опустели. Они расположились у двери в опочивальню Станислава, но сообщать о себе не стали. Владлен сперва прислушивался к каждому шороху, затем уснул, привалившись к стене. Лука прикрыл его одеялом, а сам на страже остался; сна ни в одном глазу не было.
«Всегда бы так, – думал он, – сидеть в спокойном, тихом месте, охранять его сон и не думать ни о нечисти, ни о грядущем».
Пусть Владлен говорил, что понимает, насколько серьезна их клятва, но вряд ли он действительно осознавал, что держит в руках волчью жизнь.
Никто не рассказывал Луке, что должен делать волкодлак, но он чувствовал зов крови, будто на костях выбил кто-то историю его гордого народа. Внутренний голос подсказывал, как следует поступать, а он подчинялся ему, потому что иной жизни не представлял.
Свобода для человека – благо: он волен идти куда вздумается, присягать царям на верность, выбирать друзей и любимых. Но волкодлак рождается для того, чтобы быть частью стаи, и неважно, что это за стая – волкодлачья или состоящая только из одного человека. Не казалось это Луке ни постыдным, ни унизительным: исполнять волю избранного друга – великая честь.
В глубине души Луке даже хотелось, чтобы Владлен распоряжался его жизнью, чтобы повелевал и приказывал, но сердце друга оказалось слишком велико. Стоило понять это, когда Лука увидел Владлена рядом с Рыжем. Друг не чаял души в названом отце, смотрел на него открыв рот, уважал безмерно и любил, и так же отчаянно Владлен любил всех, кто его окружал.
Вдруг за дверью послышалась возня. Лука насторожился, потянулся к мечу. Владлен тут же открыл глаза и приложил палец к губам.
Станислав вскрикнул, что-то упало на пол. Владлен вскочил, кинул к порогу пожухшую полынь, дернул дверь, да не тут-то было: заперта.
– Выбьешь? – Владлен глянул на Луку.
Они вломились в ложницу: мертвая тварь душила Станислава, растянувшегося на полу.
Владлен кинулся к покойнице, махнул мечом, но та оказалась проворней – прыгнула в темный угол, затаилась, будто исчезла.
– Это что еще такое? – возмутился Владлен. – Выходи, тварь трус…
Покойница появилась так же бесшумно, как и исчезла, прямо за ним. Вскочила Владлену на спину, вцепилась в плечи, завыла и рванула одежду когтями.
Не растерявшись, Лука схватил девицу за спутанные патлы, попытался стащить на пол, но тут уже Владлен завопил.
– Что?! – рыкнул Лука, продолжая оттягивать от него нечисть.
– Вы с меня так кожу снимите!
Лука вонзил нож в бледную шею покойницы – и из раны хлынула грязная вода. Нечисть повернула голову, будто сова, будто не было костей в ее теле, щелкнула зубами, заверещала так громко, что в ушах зазвенело. Лука зажмурился, а когда открыл глаза, увидел на рубахе Владлена кровь.
Алая пелена застила взгляд. Лука бил тварь по роже снова и снова, пока из черных губ не потекла вода, а из пасти не посыпались желтые зубы. Он провернул ее шею до хруста, а затем с такой силой дернул тварь на себя, что та повалилась на него, а они вместе – на пол.
Нечисть попыталась отползти, но Лука ее оседлал, вцепился в волосы, сам не свой от гнева, и что было сил приложил девицу лбом об пол. Кости захрустели, но он продолжал бить, пока на него не накинулся Владлен.
– Пусти! – прорычал Лука, вырываясь.
– Нам ее по частям собирать придется, чтоб отцу показать!
Они завалились набок, Владлен обхватил Луку руками и ногами, пытаясь удержать, а тот все тянулся к покойнице: не мог совладать с желанием разорвать тварь, посмевшую ранить друга.
Пока они боролись, нечисть вскочила, бросилась к двери, попыталась переступить порог, но не смогла – полынь не пускала. Тогда, завизжав, она кинулась к окну и исчезла.
– Ушла! – выкрикнул Владлен, прижимая Луку коленом к полу. – Всё, нет ее!
Пелена гнева спала, взор прояснился. Лука оттолкнул друга, сел и на руки свои уставился, покрытые слизью по самые локти.
– Что на тебя нашло? – Владлен вытер пот со лба, оставив на коже кровавые разводы. – Ты ее чуть в месиво не превратил!
– А что я делать должен был? Смотреть, как она с тебя кожу сдирает? – огрызнулся Лука, стряхивая с ладоней налипшую мерзость.
– Повалить на пол и обездвижить было бы достаточно, – буркнул Владлен. – Ну, а ты чего сидишь? Твоя невестушка? Узнал?
Станислав, все это время сидевший в углу, испуганно кивнул. Он смотрел на них с ужасом; и Лука не понимал, кого парень больше испугался – покойницы или своих защитников.
– Хороши охотнички, – ворчал Владлен, поднимая оружие, – с одной покойницей не справились.
– Справились, – поправил его Лука, – но вот удержать не смогли.
– Раз уж решил нечисть калечить, то хоть бы ноги ей переломал!
– Кто ж знал, что она такой резвой окажется?
– Любой охотник! – Владлен Луку в грудь пальцем ткнул. – Придется обучить тебя, хочешь ты того или нет. Мало заложным голову размозжить, все равно удерут!
– Мог и раньше сказать!
– А ты спрашивал?!
Они уставились друг на друга и сверлили взглядами один другого до тех пор, пока Станислав не вмешался:
– Что теперь делать будем?
– К отцу ее пойдем, ясно же! – рявкнул Владлен, но тут же добавил спокойнее: – Вытьянка она; пока тело не найдем, не будет покоя ни тебе, ни ее семье.
– Как ты понял? – спросил Лука, стараясь не глазеть на рваные раны на плечах друга.
– Видел, как ловко покойница перемещается? Не совсем заложная она, дух, скорее, обретший плоть. А воет, потому что не похоронили ее как следует. Ходить будет до тех пор, пока последнюю косточку огню не предадим.
– И отчего люди в такое обращаются? – спросил Станислав, поеживаясь.
– Да много причин есть, ты попробуй понять, какая верная. Дела незаконченные, обида, смерть несправедливая. Не встречал я раньше утопленниц, которые вытьянками обращались, они чаще мавками становятся. Но все бывает впервые, – проворчал Владлен и поморщился. – Достала меня сволочь, больно-то как…
Вся его рубаха была залита кровью, рваные раны от когтей выглядели пугающе. Лука руку протянул и сказал:
– Давай меч.
– Думаешь, сам не донесу? – беззлобно огрызнулся Владлен. – И не такое на охоте случалось, выживу поди.