– Не время чужакам объяснять, во что я верю. Сказала она, что мор в вашем городе. Как выглядят умершие?
– Обычно, – растерянно сказал Владлен. – Ничем они от обычных покойников не отличаются. Говорят, что больными люди не выглядят, но падают замертво прямо на улицах.
– Дурное что-то творится, – пробормотала шаманка. – Могу вам символы наших богов на кожу нанести, но не знаю, есть ли власть у них на вашей земле.
– Тогда нанеси наш оберег, – нашелся Владлен. – Его и на одежде вышивают, и из металла делают, думаю, и на кожу нанести можно.
– Покажи, – потребовала шаманка, протягивая ему уголек.
Не растерялся Владлен, начал вычерчивать узор на полу, а когда закончил, осмотрел творение рук своих и удовлетворенно кивнул.
– Одолень-трава. От хвори защитит, от несчастий, от силы темной.
– Занятные у вас обереги, – хмыкнула Ныгмет. – Даная, принеси мою коробочку.
Лука заерзал. Не знал он, что именно собиралась делать шаманка. Если собиралась нарисовать одолень-траву, то почему Владлен сам не мог то же самое сделать?
Даная поднесла Ныгмет черную блестящую коробочку. Та открыла ее, достала какую-то палочку, ступку и небольшой камешек.
– Что происходит? – тихо спросил Владлен, внимательно наблюдая за действиями шаманки.
– Сейчас она разотрет бурый камень в пыль, – так же тихо ответила Даная, – смешает ее с водой, а затем иглой загонит краску вам под кожу.
Глаза Владлена округлились от ужаса. Лука же лишь нахмурился и спросил:
– И у тебя защитные символы есть?
– Есть, – ответила Даная. – Гляди.
Она расшнуровала ворот рубахи и приспустила ее с плеча. На смуглой коже красовался неизвестный Луке символ. Он осторожно провел по нему пальцем и хмыкнул.
– У нас такое тоже делают, – подал голос Владлен, – но я никогда не спрашивал, как это происходит.
– Вот и узнаешь. – Даная улыбнулась. – Это больно, но стерпеть можно.
Ныгмет тем временем закончила разбавлять пыль камня с водой и указала на Владлена:
– Раздевайся и садись ближе.
Тот послушно снял рубаху и без страха пересел поближе к шаманке. Та провела узловатыми пальцами по его груди, задержалась над сердцем, кивнула собственным мыслям и обмакнула палочку в смеси камня и воды.
– Это кость волчья, – тихо сказала Даная, – а на конце ее игла. Сейчас…
– Ай! – воскликнул Владлен, когда игла коснулась его кожи. – Словно оса ужалила!
– У моего сына вся спина покрыта защитными знаками, он ни разу не пискнул, пока я их наносила, – фыркнула Ныгмет.
Владлен стиснул зубы и кивнул. Шаманка вернулась к работе.
– Кто ее сын? – шепотом спросил Лука.
– Вожак, – ответила Даная.
– Выходит, ты из его семьи?
– Многие из нас смешали кровь. Потому так важно, чтобы в стаю новые волки приходили, – пояснила Даная, виновато глядя на Луку из-под густых ресниц. – Мы давно покинули родную землю, скоро вся стая кровью породнится, а от таких союзов уроды рождаются.
– Вот почему Нариман так охотно позволил мне с вами остаться? – Лука покачал головой.
– Не злись на него, он ведь ради стаи старается. Если не захочешь остаться, хотя бы раздели ложе с кем-то из свободных волчиц.
Лука так опешил, что не сразу сообразил, что ответить.
– Не осуждают у вас за это? – только и спросил он.
– Нравы у нас свободные: мужчина может несколько жен иметь, а девица вольна ложе делить с кем захочет. – Даная пожала плечами. – От сильного волкодлака понести – честь. Поверье у нас есть, что может родиться золотой волк – и тогда наш народ снова станет великим. И свободным, – с горечью добавила она.
– А чувства как же? – спросил Лука и сразу понял, что глупость сказал.
– Так поближе узнай девиц наших, тебя ведь никто не гонит, – Даная улыбнулась. – Да и для того, чтобы возлечь с кем-то, любить его не обязательно.
Лука перевел взгляд на Владлена. Тот не слышал, о чем они с Данаей говорили, морщился от боли, но терпел, ни звука не издавал. На лбу его пот выступил, кулаки были сжаты, но, заметив внимание Луки, Владлен повернулся к нему и вымученно улыбнулся.
– А почему вы от людей детей не заводите? – спросил Лука.
– В стае волки должны быть, а рождаются они только от волкодлаков. Какая же это стая, если половина ее – обычные люди? – Даная хмыкнула. – С человеком лечь мы можем, но понести от него – великий позор. Хорошо, что ты не с девицей себя клятвой связал.
– Почему?
– Потому что позорно в стаю детеныша человека привести.
– Думаешь, ваши мужики не ходят по городским девкам? – Лука с сомнением покачал головой.
– Ходят наверняка, но никто не говорит об этом и приблуду от них не приводит. Да и нравы у людей другие, просто так девица не ляжет с мужиком, все свадьбу просить будет. Так что, пока не обесчестил ты себя потомством от человеческой девки, посмотри на наших красавиц.
«Уж не на тебя ли» – хотел спросить Лука, но тут шаманка подала голос:
– Готово. Давай, иди сюда, сынок, твой черед.
Стащив рубаху, Лука поменялся местами с Владленом. Тот, мимо проходя, рожу скорчил, показывая, как больно было. На груди его знак одолень-травы горел бурый, на светлой коже алела выступившая кровь.
Ныгмет обмакнула иглу в краску и без лишних слов приступила к работе. Лука не думал, что это так неприятно, рыкнул, стиснул зубы. В своей жизни он немало боли натерпелся, потому привык к ней быстро, расслабился и закрыл глаза. Кожа горела от прикосновений иглы, но выносить это было намного легче, чем побои железным прутом.
– Готово, – сказала Ныгмет.
Лука вздрогнул, открыл глаза:
– Уже?
– Задремал ты, сынок. Сразу видно сильного самца.
Лука поморщился, почувствовал себя зверем. Удивительно, что женщины-волкодлаки суками себя не называют.
Они вышли из избы шаманки, поклонившись ей на прощание. Солнце уже к закату близилось, стая собралась вокруг костра. Волкодлаки ели, пели песни, жир стекал с нанизанной на вертел туши.
– Мы должны вернуться в город, – сказал Владлен.
– Уж этот вечер проведите с нами! – Даная руки в бока уперла. – Куда вы по темноте собрались? Утром проведу вас, торопиться некуда.
Она говорила складно, но им было куда торопиться: каждый день в Яриловом граде люди умирали, а к разгадке тайны мора они ни на пядь не приблизились.
– Будь по-твоему, – неожиданно легко согласился Владлен. – От ароматов в избе твоей бабки голова разболелась, гудит, словно улей.
– А ты выпей с моими братьями, станет легче, – пообещала Даная. – Пойдемте.
Она провела их к костру, усадила на места поближе к еде. Другие женщины передали им миски, отрезали мяса. Мужчины разливали питье из дубовых бочек в деревянные кружки и передавали их по кругу. Лука понюхал напиток и понял – хмельной да крепкий! Владлен же без нюха волкодлачьего решил обойтись, хлебнул из кружки и закашлялся. Местные засмеялись, кто-то хлопнул его по спине.
Лука быстро захмелел, поплыло перед глазами. Пламя костра плясало, а за ним девушки танцевали. Украшения звенели, старики, сидевшие поодаль, били в барабаны. Даная и еще одна темноокая девица распустили волосы Владлена, стали из них диковинные косы заплетать. Тот сидел смирно, но покраснел до кончиков ушей.
Все новые и новые девицы подходили к нему, присаживались рядом, восторгались его красотой и цветом волос. Каждая что-то вплетала ему в косы: кто колокольчик, кто перо. Вскоре похож стал Владлен на невесту на выданье, весь увешан был украшениями.
Лука улыбался, наблюдая за ними. Казалось, что стая и Владлена приняла, хоть и не был он одним из них.
– Жаль, что он не волкодлак.
Даная села рядом с Лукой, взяла из его рук кружку и отпила из нее.
– Любая из моих сестриц с радостью его женой бы стала. Видно, что нрав у него добрый.
– Но он человек, – напомнил Лука.
– Поэтому они все еще и не подрались за его внимание. – Даная рассмеялась. – Редко к нам кто-то заглядывает, одичали сестры совсем.
– А вы другие стаи не встречали здесь? – без особой надежды спросил Лука.
– Нет. – Даная покачала головой, глаза ее выдавали грусть. – Даже отправляли мужчин на поиски, но они вернулись ни с чем.
– В безымянных землях стая есть, – сказал Лука. – Не знаю, каковы они в человеческом облике, но…
– Далеко это?
– Далековато.
– Тогда вряд ли мы их встретим. Мы устали скитаться. Совсем недавно это место нашли и осели. И люди рядом, торговать можно, и не суется никто в лес.
– Но рано или поздно вы все друг другу по крови родными станете. Что тогда?
– Вот тогда и подумаем об этом. – Даная расправила плечи, приняла из рук брата кружку и в несколько глотков осушила ее.
Они посидели еще немного, а после начали расходиться. Уставший и довольный, Владлен едва стоял на ногах.
– Горе луковое, – проворчал Лука, силой уводя друга от волчиц. – Не умеешь отказываться, когда тебе наливают? Едва на ногах стоишь…
Лука кое-как довел его до избы, а там и до ложницы. Уложил на шкуры, утер пот со лба, хотел было спросить, как Владлен себя чувствует, а тот уже спал, приоткрыв рот.
Возвращаться к костру не хотелось, потому Лука вытащил из кучи шкуру, бросил ее неподалеку от Владлена и лег спать, надеясь, что утром голова не будет так кружиться.
В тяжелый сон он провалился сразу, а проснулся оттого, что кто-то сел рядом.
– Что ты здесь делаешь? – прохрипел Лука.
– Решила узнать, не передумал ли ты, – шепотом ответила Даная.
– Нет.
– С тебя ведь не убудет, братец. Замуж я не хочу, привыкла быть вольной, ярмо на шею тебе не накину.
– Нет, – повторил Лука.
– И так я к тебе подступиться пытаюсь, и этак… – Даная вздохнула. – Что же тебе нужно?
– Больше, чем ты можешь предложить.
Хмыкнув, волчица поднялась и выскользнула из ложницы. И только Лука задышал спокойнее, как рядом раздался голос Владлена:
– Мог попросить меня выйти.
– Им нужно потомство. Она…
– Нет нужды оправдываться. Ложись спать, с рассветом мы должны отправиться в Ярилов град.