Моровое поветрие — страница 40 из 75

Станиславу всегда казалось, что любовь одна и на всю жизнь. Что чувство это прекрасно и удивительно, что свою будущую жену он узнает из множества других девиц. Но ошибся. Малуша оказалась не той, с кем хотелось разделить жизнь, а вот Ярина…

Девица-огонь, живое пламя, удивительная и непокорная. Одного взгляда хватило, чтобы в душе пожар разгорелся, чтобы захотелось к ее ногам положить все, что она пожелает.

Станислав был уверен, что Ярина еще придет к нему – когда он коснулся ее, она не отпрянула, – и это окрыляло. К тому же он видел, как Ярина глядела на него в ложнице, когда он рубаху надевал.

Станислав встретил рассвет на лавке в саду. Птицы просыпались, свежий ветерок приносил с собой запах цветов и теплой земли. Дворовые уже мели дорожки, а Станислав все глядел на небо.

Он был молод и влюблен, и силы, способной заставить его отказаться от Ярины, не существовало. А коль ее смурной дружок решит палки ему в колеса вставлять… Что ж, река глубока, и на этот раз он будет осмотрительнее.


Глава 16. Лука


– Гарцуки разбушевались, – пробормотал Владлен, отходя от окна. – Того и гляди устроят нам воробьиную ночь.

– Я еще не дошел до этого.

Лука даже головы не поднял, так и сидел за столом, склонившись над книжицей, которую этим утром ему Владлен вручил. Страницы были заполнены неразборчивым почерком, а некоторые записи явно делались прямо на ходу.

Если бы Псарь не вбивал в Луку любовь к грамоте, тот бы никогда в жизни не разобрался в заметках Владлена.

– Неужто все так плохо?

– Твои буквы совсем не похожи на те, которым меня учили. Будто ты собственную грамоту изобрел.

– Ну, я-то все понимаю!

– Уверен? – Лука поднялся и сунул книжицу Владлену под нос. – Что тут написано?

Тот нахмурился, принялся шевелить губами, а потом осторожно предположил:

– Что-то о свойствах разрыв-травы?

– Да, только вот тут, – Лука ткнул пальцем в размытые строчки, – почему-то начинается описание стряпни. И если я правильно понял, ты записывал, как приготовить щучью голову с чесноком.

Владлен вздохнул и виновато улыбнулся.

– Что ж, летописец из меня так себе, согласен. Но неужели так везде?

– Нет, не везде. – Лука захлопнул книжицу и бросил ее на стол. – Половина записей перемежается песнями с очень скверным краесогласием!

– И вовсе оно не скверное…

Лука запустил пальцы в волосы и громко вздохнул. Хоть плачь, хоть смейся.

– Как я по этим записям должен научиться в нечисти разбираться? Неужели у всех охотников записи похожи на… На…

– Давай-давай, придумай еще что-нибудь обидное.

– Вовсе я не…

– Ты нож мне в грудь вонзил! Слова, знаешь ли, порой больнее стали ранят.

– Ответа от Мрачного Взвода не было? – сменил тему Лука, вспомнив про отправленных голубей.

– Вроде рано еще. Путь-то неблизкий. – Владлен пожал плечами. – И ты от разговора-то не увиливай, чем тебе мои песни не нравятся?

– Тем, что ты их сочинял вместо того, чтобы дельные сведения записывать. И как мне теперь быть? Выискивать на страницах крупицы правды? Переписывать все это?

– Почему бы и нет? Так и запомнить проще. Каждый охотник записи ведет по собственному разумению! Никто нас этому не учил. Но ты прав; я уже сказал, что писарь из меня скверный. Дай бог пару уроков мне бати дали, прежде чем плюнуть на это дело.

– Сами-то они были грамотные?

– Ага, вот только я оказался необучаем.

Владлен улыбался, но за этой улыбкой грусть таилась.

– Мать тоже пыталась учить меня, – нехотя продолжил Владлен. – Я уже потом узнал, что переписывал для нее мерзкие ведьмовские книги. Она приносила попорченные грамоты, мы вместе разбирали записи, попутно я читать учился, а как все случилось, отказался к перу прикасаться. Бати бились-бились, а потом просто рукой махнули. Так я и остался дураком.

– Ты не дурак, – возразил Лука.

– И в моих песнях краесогласие хромает…

– Перестань. – Лука закатил глаза.

– Нет-нет, это ты сказал, а я просто повторяю!

Владлен дурачился, а Лука раз за разом поддавался на его уловки. Чего он понять не мог, так это как в одном человеке настолько разные стороны могли уживаться: сейчас Владлен смеялся и шутил, а у избы волхва совсем другой человек перед ним предстал, сильный, серьезный. Опасный.

– Мы ведь по деревням хотели проехаться, – напомнил Владлен, и Лука очнулся от раздумий. – Я не шибко ведающим доверяю, но Ведана умеет быть убедительной.

– Уже не думаешь остановить мор своими силами?

– Мы его не остановим, – посерьезнел Владлен. – Не знаю, как они эту хворь напустили, но одно средство никогда не подводит: обезглавливание.

– Решил всех подозрительных девиц покарать огнем и мечом?

– Огонь – это к Светозарным, мы, охотники, люди простые: сталь, соль, честная битва. Еще этот божедурье со своей утопленницей – сколько мы времени потеряли? А ведь каждый день люди умирали.

– Ну, у волкодлаков мы по своей воле задержались, – напомнил Лука.

– Это было важно.

– Для чего?

– Для тебя, глупый. – Владлен натянуто улыбнулся, скорее оскалился.

Лука стушевался. О том, что произошло в доме Данаи, он не забыл, конечно, но старался не думать. Стоило Владлену напомнить об этом, стыд такой накрыл, что уши покраснели.

– Она красивая. Хороший выбор. Закончим с мором и…

– Я никуда не уйду. У волкодлаков все не так, как у людей. Ей нужен не я, а потомство.

Владлен глянул на него через плечо и недвусмысленно хмыкнул:

– Да что ты говоришь? То-то я гляжу, она глаз с тебя не спускала.

– А чего это ты так внимательно следил за ней? Сам, поди, размяк под ее руками! Да и когда ее сестрицы тебе волосы украшали, ты тоже недовольным не выглядел.

– Кто ж отказываться будет, когда красавицы вьются вокруг? Я что, дурак? Но, если честно, половину вечера не помню…

– А ты попробуй не пить все, что тебе наливают, – устало бросил Лука.

– Так она чего, так и сказала, что хочет от тебя детей?

– Прямо так и сказала.

– Занятные у них обычаи.

– Не обычаи это. – Лука сел за стол и снова открыл книжицу. – Их в стае мало, и они просто выродятся, если не найдут других волкодлаков. И так вышло, что Даная нашла меня.

– Чего ж ты отказался тогда?

Владлен навис над его плечом; Лука спиной чувствовал его тепло.

– Я не этого хочу. Не спаривания, как у животных, ради увеличения волкодлачьего племени.

– А чего?

– Уважения. Верности. Любви, – на одном дыхании выпалил Лука. – Я не хочу ничего дурного о стае Данаи сказать, но они забыли, что наши сердца для этого созданы. Первые волкодлаки любили своего бога безоглядно, отчаянно и жить без него не могли. Вот чего я хочу, Владлен.

В покоях тишина повисла. Пораженный собственным откровением, Лука опустил голову, волосы упали на лицо.

«Зачем я все это сказал?»

– Ты думаешь, это возможно? – медленно спросил Владлен.

Лука раздраженно мотнул головой.

– Я уверен. Даже если…

В покои ворвался запыхавшийся служка. Мальчишка раскраснелся от долгого бега и теперь согнулся в три погибели, пытаясь отдышаться.

– Ты чего так мчался? Пожар, что ли? – насмешливо спросил Владлен.

– Вы уже знаете?! – Мальчишка резко выпрямился.

Лука вскочил на ноги.

– Что горит?

– Роща! Царская роща! Царь велел вас привести!

Лука бросился прочь из покоев, за ним Владлен топал. Впервые они не заплутали в дворцовых переходах, выскочили на улицу и увидели черный дым над крышей. На фоне темно-сливового неба он выглядел особенно зловеще.

Длинная вереница служек и дворовых передавала друг другу ведра с колодезной водой. Елисей стоял прямо у огня, а рядом с ним Лука заметил Ведану – она не стала во дворце отсиживаться, а кинулась на помощь вместе с остальными.

– Если не потушим, на дворец перекинется! – выкрикнул кто-то.

Лука тут же схватил Елисея в охапку и отнес подальше от огня. Тот вырывался, пытался приказывать, а когда понял, кто его тащит, грозно спросил:

– Ты что себе позволяешь?! Мы хоть и друзья, но я не дам…

– Прости уж, царь-батюшка, но ты своему народу живым нужен! – прорычал Лука в ответ. – Стой, приказы отдавай, но соваться к огню не смей! Еще разок в Навь захотелось спуститься? А трон твоих дедов кто займет?

Опешивший Елисей не успел ответить. Владлен принес к ним Ведану, почтительно, на руках, но девушка выглядела так же грозно, как и юный царь.

– Елисей, он… – начала было Ведана, но царь прервал ее жестом.

– Я понял тебя, – сказал Елисей, глядя на Луку. – Надеюсь на вас.

Пожар тушили споро, но лето выдалось засушливым: пламя выжгло всю царскую рощу. Деревья сгорели, посреди буйства зелени зияла черная рана. Никто не пострадал, хоть многие и надышались дымом, а когда огонь потух, люди прямо на земле отдыхать расселись. Служки подносили им ведра и черпаки, чтобы те могли умыться и промочить горло.

– Поглядите только, – позвал Елисей, проводя ладонью по почерневшему суровому лицу идола. Всего хранителей и берегинь царского рода было пятеро, и каждый раскололся надвое.

– Молнии в них били, я сам видел! – выпалил один из служек, комкающий шапку в руках. – Ни одна, ни две, а множество!

– Ладно врать-то, – пробурчал караульный. – Не бывает такого.

Владлен с Лукой переглянулись и одинаково сильно нахмурились.

– Это угроза? – тихо спросил Елисей, посмотрев на них.

– Скорее всего. И особое место выбрано, и сильного ущерба пожар не нанес. Пугают нас, – заключил Владлен.

– Ведьмы? – Ведана ближе к ним подошла. – Неужели они могут и молниями повелевать?

– Да что угодно они могут, особенно если сильного покровителя выбрали, – мрачно ответил Владлен.

– Боги? – Елисей руки на груди сложил. – Кто может быть страшнее их?

– Наивные вы, летние дети, – буркнул Владлен. – Живете тут и не знаете, что у соседей творится.

– А ты расскажи, – с готовностью попросил Елисей. – Только в мои покои пойдемте, нечего народ смущать.