– Не откажусь. Мы много верст преодолели, прежде чем нашли тебя.
Гостья скинула плащ, и Ярина увидела, что не платье на ней надето, а одежда на мужской манер: удобные штаны, заправленная за пояс рубаха, высокие сапоги, широкий пояс, а на поясе – только подумать! – ножны с оружием.
– Вижу, удивил тебя мой наряд, – по-доброму хмыкнула Ведана, усаживаясь за стол.
– Еще как, – призналась Ярина, расставляя кружки. – Что привело тебя ко мне?
– Я долго думала, что делать дальше. На моих глазах батюшка был заворожен, брат умер не то от проклятия, не то оттого, что сам дурак. Мои люди гибли от мора, который птицы на крыльях принесли, мой муж…
– Муж? – удивилась Ярина.
– Слухи еще не дошли? – Ведана улыбнулась. – Получилось так, что теперь я царица.
– Неужто!
Вереск ухмыльнулся и, усевшись рядом с Веданой, заглянул ей в лицо.
– Так и знал, что ты его окрутишь.
– Я его не окручивала, любовь у нас, настоящая, – смущенно ответила царица. – Он во мне души не чает, а я в нем. Он мой свет.
Глаза Вереска хитро блеснули, он кинул взгляд на Ярину, а та зарделась, едва воду не расплескала.
– Так и что там с мужем? – неловко спросила она, разливая кипяток.
– Стараниями Чеславы он не один год пролежал в хрустальном гробу. И мне подумалось: это ж сколько зла на нашей земле? – Ведана пригубила отвар. – Вкусно.
– Все еще не понимаю, почему ты здесь оказалась, – призналась Ярина, усаживаясь напротив.
– Охотники из чужих земель помогли нам, без них погиб бы Ярилов град, а может, и все живое вокруг. И я решила, что не могу оставить своих людей без защиты. Елисей меня отговаривал, но в конце концов признал, что я права, что ратники да дружинники не со всей поганью справиться могут.
– Та-ак, – протянул Вереск. – Выходит, молодая царица решила по примеру иноземных охотников собрать под своим знаменем тех, кто не побоится в схватку с вештицами да мавками вступить?
– Выходит, так, – легко согласилась Ведана. – Вот только я не позволю, чтобы мои сестры страдали так же, как неразумная нечисть.
– Из ведьм рать? – Вереск присвистнул.
– Кто-то исцелять может, кто-то – воду да узлы заговаривать, иные в зверей обращаются, а…
– Меня уже называли сестрой, – прервала Ведану Ярина, – и ничем хорошим это не закончилось.
– Разве я похожа на Чеславу? – спросила царица.
– Нет, ты совсем другая.
– Потому своих сестер я по иному пути поведу.
Ведана гордо расправила плечи, и она выглядела вовсе не изнеженной царицей, а воительницей, которая оружие на поясе не для украшения носит.
– Ты и драться умеешь? – с сомнением спросила Ярина.
– Учусь. Видела здоровяка, что за моей спиной стоял? Он каждый день меня колотит, спасу от него нет. – Ведана звонко рассмеялась. – Елисей в ужасе от наших занятий, а я… Я будто жить начала. Смысл появился, понимаете? Защищать хочу родную землю, ни за что не позволю, чтобы твари вроде Чеславы детей убивали, чтобы вновь мор повторился. Потому и приехала. – Ведана посмотрела на Ярину. – Хочу, чтобы ты со мной рядом шла.
– Толку от меня не будет, – буркнула Ярина. – Я ничего не умею.
– Врет, – заявил Вереск. – Звери ее слышат, а она их. И природу слышит, и мать сыру землю. Ее руки боль снимают, а отвары…
– Цыц! – Ярина по столу ладонями ударила. – Что ты за болтун такой!
– Видимо, он хочет, чтобы ты была при деле, – с пониманием сказала Ведана. – А ведь в Яриловом граде работы полно: многие все еще не оправились от болезни.
– Здесь я тоже пригодиться могу, – заупрямилась Ярина.
– Ага, чтобы роды у коровы принять, – фыркнул Вереск.
– Ты на чьей стороне?!
Пока они ругались, Ведана пила сбор и угощалась пирогом, задумчиво улыбаясь.
– Ты сгниешь в этой дыре, – заявил Вереск. – А ведь людям, может, настоящая помощь нужна! Хотела ведь полезной быть – так вот царица явилась, а ты нос воротишь!
– Я все изменю, – вдруг сказала Ведана. – В каждом селе, в каждой деревне будут уважать и славить наших сестер, а они станут помогать людям, исцелять их, а порой и нечисть гонять, если потребуется.
– А если кто-то из сестер станет такой, как Чеслава? – запальчиво спросила Ярина.
– Будет наказана.
Глаза Веданы блеснули сталью, ладонь легла на ножны.
– Если неведомая сила совратит кого-то, если ведьма повадится с темными тварями дела иметь, мы призовем ее к ответу.
– Решила всех под крылышком пригреть, чтобы никто из ведьм втихую с той тварью не связался, которой Чеслава сердца носила? – спросил Вереск. – Умно. Повезло царю с тобой.
Ярина растерянно глядела на Ведану, сжимала подол льняного платья. Что делать-то? Неужели она может поправить то, что натворила? Людям помогать, царице, бороться с нечистью и найти себя, наконец?
– Хорошо! – выпалила Ярина, вскакивая. – Будь по-вашему! Вереск, собирай мешок!
– Так сразу? – удивился он.
– Если буду мешкать, навсегда тут останусь, ничего полезного в своей жизни не сделаю! Да и коль царица зовет, разве можно отказываться?
Искренне улыбнувшись, Ведана встала и заключила Ярину в крепкие объятия.
– Слов нет, как я рада, – шепнула она.
– Всей своей жизнью доказывать буду, что не собьюсь больше с истинного пути, – так же тихо ответила Ярина. – Но если предашь меня – отомщу.
Ведана отстранилась, посерьезнела.
– Да будет так, – сказала она. – Выйди к моим людям, Вереск, скажи, что царица велела готовиться к отъезду.
Ярина смотрела на Ведану и понимала, что последний раз человеку доверилась. Если и она предаст ее…
– Мы не знаем многого о нечисти, – сказал Вереск, вернувшись с улицы, – как воевать будем?
– Елисеевы гости говорили, что в безымянных землях охотников называют Мрачным Взводом. Отправлю гонцов к их князю с царской просьбой о помощи. Поди, не откажут соседей обучить охоте и знаниями поделиться.
– Ты это хорошо придумала. – Вереск одобрительно кивнул.
– На улице подожду вас. – Ведана накинула плащ и подошла к двери. – Не задерживайтесь.
Дождавшись, пока царица выйдет за порог, Ярина вздохнула и покачала головой.
– И во что я на этот раз ввязалась?
– А я говорил, что ты бедося, – хмыкнул Вереск. – Но думается мне, что на этот раз все хорошо будет. Глаза у царицы такие… Люди пойдут за ней. Уверен, она справится со всем и мир воцарится на нашей земле.
– Ведьмина рать… – пробормотала Ярина. – Служить-то со мной будешь?
– Куда ж я денусь.
Вереск нежно поцеловал ее.
– Твоя спина всегда будет прикрыта, – пообещал он.
– Тогда вперед, зовет дорога! – Ярина подбоченилась. – Неси мешок!
Глава 31. Лука
Ударили крепкие морозы, и все чаще стая спала вповалку, разойдясь по двум домам. В тесноте, прижатый к волкодлачьим телам, Лука лежал без сна, вглядывался в бревенчатый потолок.
Колядские ночи вот-вот наступят. Как вожак, он должен повести стаю в лес и обратиться.
Но он не станет этого делать.
Переступая через хвосты развалившихся на полу псов, Лука вышел на улицу, спустился с крыльца и вдохнул холодный воздух.
Заря занималась. Легкий дымок курился над трубами. В тишине раннего утра Лука слышал храп волкодлаков и вой ветра в лесу.
– Значит, уходишь.
Он обернулся и посмотрел на укутанную в шкуры Данаю. Она глядела на него без осуждения, скорее с любопытством.
– Ухожу.
Стоило сказать это – и с плеч словно исчез тяжелый груз. Невидимые путы разорвались, упали к ногам, и Лука наконец задышал полной грудью.
– Я знала, что это случится. – Даная вздохнула. – Старики держатся за обычаи, но нам давно пора пересмотреть их. Наша жизнь изменилась, а мы пытаемся делать вид, что не замечаем этого.
Подойдя ближе, Даная боднула Луку в плечо.
– Вот и на тебя ярмо накинули, привязать попытались. Ты уж прости нас.
– Мне не за что вас прощать. – Лука глубоко вздохнул, наслаждаясь легкостью в теле. – Без вас я бы никогда не узнал, что такая жизнь не для меня.
– Да и не для нас, – вдруг сказала Даная. – Мы так отчаянно притворялись людьми, что забыли, кто мы на самом деле. А ты не забыл.
– Нельзя жить в страхе перед своей природой, – тихо сказал Лука. – Это не жизнь, а сплошное мучение.
– Отгородившись от людей, мы потеряли что-то важное. – Даная смотрела вдаль, розовый рассвет окрасил ее лицо. – Что-то, что делало нас нами, понимаешь?
Лука кивнул. Он понимал.
– Ораз выведет нас к людям. – Даная мягко улыбнулась. – Кто знает, может, наши щенки вырастут и станут спутниками для них, как и было задумано богами. А может, они когда-нибудь вернутся в родные земли, чтобы бегать по степям и славить небо.
Лука приобнял Данаю и прижал к себе. Она обхватила его за пояс и молчала. И в этом молчании было больше смысла, чем в любом разговоре.
– Не просто так мы были рождены волкодлаками, – тихо сказал Лука, увидев край встающего солнца.
– Твоя правда. – Даная вздохнула. – Уходи. Скоро дети начнут просыпаться, а там и остальные…
– Ты не будешь держать обиду? – Лука посмотрел в ее блестящие глаза.
– Ты бы погубил нас. – Даная пожала плечами. – Или нас, или себя. Вожак должен о стае думать, а ты мечтаешь о свободе, о сражениях… Я люблю братьев и сестер и тебя, дурака, тоже люблю, потому отпускаю с легким сердцем. Но помнить буду всегда.
Наклонившись, Лука с трепетом коснулся губами лба Данаи, всем своим существом выражая глубокое уважение и благодарность.
Она выскользнула из его объятий и побежала к дому, а взойдя на крыльцо, обернулась и помахала Луке. Ее улыбка сияла ярче, чем рассветное солнце, а слезы, блестевшие на щеках, переливались драгоценными камнями.
До Клюковки Лука доехал в сумерках, по пути попал в метель, устал как собака. Хорошо, что хоть память не подвела и ему удалось найти деревню, построенную у болота.
Лошадь всхрапнула, когда он слез с нее. Дом Зарины Лука помнил хорошо, был уверен, что не ошибся, но во двор заходить не торопился, все топтался у калитки.