Возвращаюсь в комнату и сажусь в кресло листать ленту новостей из родной Мексики в телефоне. Постепенно небо за окном светлеет.
Собираюсь и выхожу из номера. Обширный двор покрыт тонким слоем снега. Яркие гирлянды, освещавшие ночью территорию отеля, сейчас погашены.
К ресторану на втором этаже ведут две лестницы. Одна прячется за стойкой регистрации внутри здания. Другая, уличная, начинается чуть вправо от входа и убегает вверх, плавно огибая один из восьми тупых углов здания. Поднимаюсь и оказываюсь в Африке! Или Индии? Просторное помещение оформлено в колониальном стиле. Интерьер пестрит обилием разнообразной мебели и предметов декора. Особенно ярко выделяется мавританский стиль. Видимо, хозяева выбрали его в память о том, что эти территории когда-то принадлежали арабам.
Ресторан пуст. Однако в отеле кроме меня должен быть кто-то еще — ведь я видел свет в окне. Выбираю столик у панорамного стекла на всю стену с видом на заснеженные склоны гор. Где-то вдали море. Но сейчас его не видно из-за утренней дымки.
Подходит девушка в фартуке. Недолго думая, заказываю типичный испанский завтрак: тосты с оливковым маслом, тертым помидором и солью, кофе и апельсиновый сок. Официантка удаляется, чтобы выполнить заказ. К ней подходит Саманта и что-то шепчет на ухо.
— Полицию? — слышу испуганный голос девушки.
— Нет, нет, лучше не надо, — сбивчиво бормочет Саманта.
Разве могу я пропустить такое мимо ушей? Встаю и направляюсь к ним.
— Сеньора Родригес, что случилось?
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — Саманта натянуто улыбается. — Возвращайтесь к завтраку.
Протягиваю визитную карточку.
— Хуан Луис Моралес, частный детектив.
Саманта удивленно хлопает ресницами.
— Какая удача, сеньор Моралес! — восклицает она. — Это моя дочь Патрисия, — кивает на официантку. — А муж в отъезде. И именно сейчас в отель пробрались воры!
— Что пропало? — спрашиваю, нахмурившись.
— Самовар. Мы привезли его из России. Вещь не дорогая, но ценная как память…
— Самовар? — с трудом выговариваю незнакомое слово.
— О, это такой большой металлический чайник.
— Ах, да! Кажется, вчера он стоял на столике возле стойки регистрации.
— Точно! Какой вы внимательный!
— Это моя работа, — отвечаю, польщенный. — Но почему вы не хотите вызвать полицию?
— Видите ли, основной доход отель приносит летом. Зимой — только на Рождество. А потом до самого лета мы почти пустые. Если приедет полиция и станет известно, что в отеле были воры, постояльцы могут съехать. А ведь до Рождества еще целая неделя!
— А много постояльцев?
— Вчера только радовались с Патрисией, что все номера заняты.
Словно в подтверждение ее слов, в кафе одновременно входят несколько человек. Украдкой оглядываю их. Две семьи с детьми, кажется, говорят по-русски. За ними — двое мужчин в вызывающе-щеголеватой одежде.
— Когда вы заметили пропажу? — спрашиваю Саманту.
— Только что.
— Где вы были ночью и утром до этого момента?
— У нас есть комнатка за стойкой регистрации. Кто дежурит, тот там и спит. Как вы знаете, мы просим постояльцев предупреждать о времени приезда, потому что на ночь ворота закрываются.
— Вы бы услышали, если бы кто-то зашел?
— Да, конечно! Уличная дверь закрыта, поэтому чтобы войти, нужно позвонить в звонок.
— А во сколько вы открываете ворота?
— В восемь утра.
— Значит, вы выходите из отеля, идете к воротам, открываете их и возвращаетесь к стойке регистрации?
— Да.
— Вы кого-нибудь видели перед тем, как выйти или когда вернулись от ворот? Сеньора Родригес отводит глаза, вспоминает.
— Как раз со второго этажа спустилась Патрисия. А еще в это время приехала уборщица. Но ее я сама впустила.
— Можете проводить меня к месту преступления?
На снегу у главного входа вижу следы. Но большинство из них ложатся друг на друга. Да и протоптана лишь та часть двора, что находится между входом на ресепшн и уличной лестницей на второй этаж.
Входим в небольшой холл. Яркие картины с африканскими мотивами украшают стены. Ночью я не обратил на них внимания из-за блеска гирлянд на окнах и пышной елки в углу. Однако самовар я прекрасно разглядел. Помню, как залюбовался отражением разноцветных огоньков на его золотых боках.
— Мне нужен список всех жильцов отеля, — говорю Саманте.
И вот я уже держу в руках лист бумаги с номерами комнат, фамилиями и краткой характеристикой постояльцев.
Итак, вот он:
— Роберто Гонсалес и Ана Лопес (молодожены из Мурсии)
— Антонио Торрегроса (художник из Мадрида)
— Хуан Луис Моралес (Мехико)
— Денис и Ольга Куприяновы (семья из Аликанте)
— Андрей и Оксана Егоровы (семья из Аликанте)
— Поль Бернар и Жюль Бонье (Брюссель)
— Росарио Элизальде (престарелая дама из Страны Басков)
Дело кажется вполне себе легким. Оглядываю холл, внутренний дворик и возвращаюсь в ресторан. С долей коварства отмечаю, что почти все столики заняты. Что ж, действующие лица самоварной пьесы прибыли, можно завтракать и преспокойно наблюдать.
Из списка постояльцев не вижу лишь молодоженов из Мурсии и дамы из Страны Басков. Подзываю Патрисию и спрашиваю, видела ли она их с утра?
— Молодые заказали завтрак в номер, а на двери номера сеньоры Элизальде висит табличка с просьбой не беспокоить.
Достаю из кармана блокнот и ручку и рисую план отеля с номерами и именами постояльцев. Нумерация начинается влево от стойки регистрации и идёт по часовой стрелке. Последний, седьмой номер, примыкает к стойке регистрации справа и замыкает восьмиугольное кольцо. Внутренний двор непроходной, повторяет очертания внешних стен отеля. Как я только что убедился, войти в него можно лишь из ресепшена. Соответственно, этим путем вор уйти не мог.
Заканчиваю рисовать план отеля и оглядываюсь. Ресторан незаметно опустел. Решаю не терять времени и начать допрос жильцов немедленно. Уверенный, что в первом же номере загадка разрешится, спускаюсь вниз.
— Вы можете подождать с уборкой? — слышу возмущенный крик из-за двери комнаты номер четыре.
— Это не уборка, — кричу в ответ. — Откройте, пожалуйста.
Дверь открывается. На пороге стоит женщина в спортивном костюме и с одним накрашенным глазом.
— Что вам нужно? — говорит по-испански бегло, но с сильным акцентом.
— Здравствуйте, Ольга. Я ваш сосед из третьего номера, — отвечаю спокойно. — Можно войти?
Женщина смотрит на меня с недоумением, но все же пропускает.
— Денис! — зовет мужа и добавляет что-то по-русски.
Из ванной выходит крупный мужчина. Такой с легкостью смог бы поднять самовар мизинцем. Оглядываюсь — не стоит ли где-то русский сувенир? Не стоит. Может, спрятали. Сходу заговариваю о пропаже. В ответ Ольга округляет глаза и хохочет, а Денис подступает ко мне так близко, что я вижу крошечные порезы от бритья на его шее.
— За кого вы нас принимаете? — рычит он на отличном испанском, но тоже с сильным акцентом. — Вы думаете, раз мы из России, то обязательно воры?
— Я не говорил, что вы воры, — отвечаю, насколько умею хладнокровно. — Я спросил, не брали ли вы его.
— Зачем он нам? Я даже не знаю, как им пользоваться!
— А вы наших друзей не спрашивали? — Ольга продолжает смеяться. Гнев мужа нисколько не смущает ее. — Может, это они? Оксана с ним селфи делала, когда мы заехали.
У меня нет основания верить им, но и доказательств их вины тоже не имеется. Сухо прощаюсь и ухожу.
С гораздо меньшим энтузиазмом стучусь в следующую дверь. Готовый к похожему приему, мысленно формулирую вопрос так, чтобы он прозвучал деликатнее. Дверь открывает худощавый мужчина. Как я помню из списка, его зовут Андрей. К моему удивлению, он радостно улыбается мне.
— Доброе утро. Вы ведь из третьего номера?
— Да, — я озадаченно улыбаюсь в ответ. — Как вы узнали?
— Ну, это не трудно. Я видел, как вы разговаривали с хозяйкой. И сразу готов вам ответить, что мы отдадим вам его без проблем.
Вот так удача! Попадание почти в яблочко. Я уже мысленно бегу по сухой траве, припорошенной снегом, любуюсь горными склонами, засаженными оливковыми деревьями…
— Вы принесли нам ключ? — Андрей протягивает руку.
— Какой ключ? — вопрос русского беспощадно вырывает меня из фантазии.
— От вашего номера. Вы же за этим пришли? Мы отдадим вам наш номер, а вы нам — ваш.
Выясняется, что Оксана, жена Андрея, просила номер с западной стороны здания, чтобы любоваться закатом. А более прозаичная причина тому — чтобы утреннее солнце не мешало ей спать. И мой номер еще вчера оставался единственным незаселенным. Но уже подготовленным к моему приезду.
Объясняю, что пришел я не за этим, а чтобы найти самовар. Андрей и Оксана переглядываются. Заговаривают между собой на своем языке. Судя по интонации, Андрей мягко отчитывает жену, а она испуганно оправдывается. Наконец, оборачиваются ко мне.
— Мы не брали, — кротко говорит Оксана. — Мы бы спросили, если бы захотели взять.
Выхожу из пятого номера совершенно расстроенным. Ведь очевидно же, что русский самовар могли взять именно русские! Конечно, они могли и солгать, но стоит для начала опросить всех жильцов, а потом уже решать, что делать дальше. Снова берусь за список. Кто еще может быть заинтересованным в похищении самовара? Думая о странном деле, обхожу отель.
У комнаты номер два сталкиваюсь с Антонио Торрегроса — художником из Мадрида. И внезапная догадка посещает меня. Коротко приветствую его и интересуюсь, что он рисует.
— Исключительно натюрморты, — отвечает Антонио воодушевленно. — Запечатлеть живое не трудно. А попробуйте так нарисовать статику, чтобы глаз нельзя было оторвать! Игра света и тени, бликов и отражений — именно они дают жизнь неодушевленным предметам.
«Возможно, это мой клиент», — думаю. А вслух спрашиваю: — А что вы рисуете сейчас? Можете показать?
— О, с радостью! Я вдохновился этим отелем, когда увидел рекламу в интернете. Вы знаете, я как раз пишу серию натюрмортов, на которых запечатлен антиквариат.