умлением смотрели на меня: и Алёна, и Засурский, и директор, и Элеонора. Если бы зимой в наших краях водились мухи, то мы бы услышали самую тихую из них.
Первой очнулась Алена и поддержала меня, сдвинув брови:
— Так?
Директор вопросительно смотрел на Засурского, а тот покрылся пятнами, молчал.
— Станислав Алексеевич, — произнесла Алёна и достала какие-то бланки.
— Так, — выдавил из себя Засурский и выбежал из кабинета.
Алёна с директором стали обсуждать технические вопросы возврата билетов тем, кто купил места на верхних балконах и их блокировки. Я наблюдал за ними со стороны и ждал того, что предпримет Засурский, ведь он не из тех, кто так просто сдаётся. И действительно, не прошло и пятнадцати минут, как в кабинете появились помощник прокурора Снежкин, мой давний процессуальный противник и пышная дама из департамента культуры.
Культурная дама минут пять читала, охая, лекцию о гениальности Засурского, единственного отечественного режиссёра, которого приглашают лучшие театры мира. Я махнул Снежкину, и мы вышли в коридор.
— Ты что тут делаешь? — задал законный вопрос помощник прокурора. Что делает адвокат на театральных подмостках? Я понял, что Снежкин притащился в театр по велению самого (не будем уточнять кого).
— Это долгая история. Главное — вас хотят подставить, а если тебя сюда направили, то ты будешь крайним, как не разглядевший подставу. Вы что против СЭС решили идти? Сам знаешь, президент первым делом читает сводки по пандемии и борьбе с ковидом, потому что линия фронта проходит здесь. Как думаешь, где будет прокурор, препятствующий мероприятиям по предупреждению распространению этой заразы? А ты где будешь? Всё законно — у девушки есть письменный приказ. Пойдём посмотрим.
Снежкин бросил недокуренную сигарету в двухлитровую банку с бычками, хлопнул ладонью о ладонь и резанул:
— Пойдём.
Когда мы вернулись в кабинет директора, Алёна смотрела на культурную даму источающим взглядом. Я понял, что позвонковую атаку Засурского мы отбили. Он сидел рядом с директором в напряжённой позе и услышав, что кинутые ему на помощь силы покидают сражение, вышел, громко хлопнув дверью.
Но тут пришла новая беда — Алёна созналась, что ей надо идти на свидание, переодеться и вообще — рабочий день скоро закончиться. Пришлось её уговаривать перенести романтическую встречу в театр. Очевидно, что директор не горит желанием возвращать билеты на балконы и, если она уедет, то зрители там непременно окажутся. Если инспектор пытался предотвратить нарушение, но не довёл его до конца — его ждёт не выговор, а увольнение. А ля гер ком а ля гер, как говорят французы.
Пока я убеждал Алёну остаться, она задумчиво кивала, но в итоге пошла звонить своему молодому человеку. Вдруг по коридору мимо меня прошёл широкими шагами Засурский. Он посмотрел мне прямо в глаза, и я успел прочитать в них несокрушимую уверенность. Значит он не сдался и придумал ещё какую-нибудь подлость. Кроме того, он знает, что я не догадываюсь о способе, которым он укокошит своих возрастных артистов вместе с номинальной супругой.
За полчаса до спектакля публику впустили в театр. Алёна со своим молодым человеком наблюдала за тем, как проверяют куар-коды на главном входе и, заодно, отслеживала возврат билетов на балконы. Я же занял позицию у служебного — мы опасались, что «балконщиков» запустят здесь. Ко мне подошла Элеонора:
— Мы все вам очень благодарны…
Я хотел сказать, что ещё рано расслабляться, но заметил, как она изменилась в лице. Глаза стали холодными и жёсткими. Я обернулся: у охраны стоял мужчина в наряде Деда Мороза и девушка. Кто она такая я понял сразу — разлучница Лена собственной персоной.
— Это Никита Гринчишин, наш артист, у него же режим самоизоляции! — почему-то шёпотом сказала мне Элеонора и тут же крикнула Деду Морозу:
— Никита, это ты? Почему ты здесь?
— Станислав Алексеевич за мной Леночку прислал. Хочет, чтобы я Деда Мороза с ёлкой сыграл…
— Как же система контроля?
— Меня научили её обманывать, — простодушно ответил Никита.
Так вот кто будет несущим смерть богом!
Я вызвал Алёну, а она — полицию, санитаров…
У нас принято отмечать оба Рождества. Первое кончилось хорошо, но, чтобы дожить до второго, надо помнить слова незабвенного Мюнхгаузена: «Прививайтесь, господа, прививайтесь!».
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.