– Энди, – позвал меня отец. Я обернулась: он стоял в дверном проеме и, кажется, не знал, как себя вести.
– Кларк пришел, чтобы отвезти меня ужинать, – быстро сказала я, желая побыстрее с этим закончить. – Потому что он не знал, что я под домашним арестом.
– А, – отозвался отец, переводя взгляд на цветы у меня в руках.
– Сэр, я хотел вам сказать, что Энди была просто великолепна прошлой ночью, – сказал Кларк с улыбкой, и я застыла на месте.
– Великолепна? Прошлой ночью? – переспросил отец.
Он оставался спокойным, но в его голосе появилась та же интонация, какая появлялась во время дебатов, когда он замечал ошибку оппонента.
– Так, – вклинилась я, пока все не стало еще хуже. – Видишь ли, в чем дело…
– Ну да, когда Энди сидела с моим псом, который отравился, – сказал Кларк. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы не вскрикнуть от ужаса. – Она молодец.
Он перевел взгляд с отца на меня и обратно, наконец начиная понимать, что что-то не так.
– Нельзя было этого говорить? – прошептал он, обращаясь ко мне.
– Я не знал, что ты была именно у Кларка, – сказал отец.
– Ну я же сказала, что не пришла из-за работы, – ответила я. Наверное, стоило с самого начала рассказать ему все как есть, а не надеяться, что он никогда не узнает.
– Все было в строго профессиональных рамках, – вмешался Кларк. – Больше ничего… Ну то есть ничего такого, о чем вы…
– Ничего не было, – я смотрела в пол. Неужели я действительно только что произнесла это вслух в присутствии своего отца и Кларка? – Я приехала туда, чтобы помочь больной собаке, и потом мы с Кларком по очереди дежурили, чтобы с ней все было в порядке.
Мой отец пристально посмотрел на меня, слегка прищурившись, словно пытаясь понять, правду ли я говорю. Через мгновение он, похоже, решил, что да, и слегка кивнул:
– Ладно.
– Ладно?
Четно говоря, я ожидала худшего. Думала, он начнет расспрашивать нас о деталях, обращая внимание на малейшие нестыковки в версиях, как он делал, когда работал юристом. Но суть была в том, что кое-что все-таки произошло между нами этой ночью, – вряд ли я смогла бы внятно объяснить, что именно, но факт оставался фактом.
– Я тебе верю, – я собиралась расслабиться, но тут он сказал: – Но срок твоего наказания увеличивается. Десять дней.
Памятуя о нашем предыдущем разговоре и надеясь получить очки хотя бы за попытку, я сказала:
– Восемь?
– Во всем надо знать меру, – он покачал головой и пошел обратно в кухню. – Можешь пройтись с ним до машины.
– Э, – сказал Кларк. – Спасибо, но моя машина за воротами.
– Почему? – с удивлением спросил отец.
– В будке охраны никого не было, – объяснил Кларк, – и висела записка, что они вернутся через пять минут. Так что я просто припарковался прямо там и пошел пешком. Не хотел опаздывать, – он слегка мне улыбнулся, и я снова почувствовала себя виноватой, что я забыла про свидание.
Отец покачал головой:
– Энди, напомни мне поговорить с общественным советом о том недоразумении, которое у нас зовется охраной территории.
Я кивнула:
– Обязательно. Можно я все-таки прогуляюсь с Кларком до машины?
Казалось, он молчал целую вечность, а затем наконец согласился:
– Хорошо, – и многозначительно посмотрел на меня. – Но никуда не уезжай. И на этот раз можешь вернуться в семь.
– Ладно, – угрюмо сказала я. – В смысле спасибо, – добавила я через секунду. Отец кивнул и отправился в кухню, многозначительно постучав по циферблату своих часов.
Я поглядела на Кларка, когда мы вышли с подъездной дорожки на общую дорогу. Стояли долгие летние сумерки, как будто солнце изо всех сил сражалось за то, чтобы не заходить как можно дольше, но проигрывало борьбу, и на улице постепенно темнело.
– Ну, – кивнул Кларк в сторону улицы, которая шла вокруг поселка. – Не хочешь провести для меня экскурсию?
Я колебалась всего мгновение. Похоже, мой отец дал мне разрешение в этот раз немного задержаться – иначе к чему относилось уточнение про время?
– Конечно, – ответила я, жестом предлагая ему следовать по дороге. – Хотя тут особенно не на что смотреть.
– Сильно в этом сомневаюсь, – сказал Кларк, подстраиваясь под мой шаг. Мы шли рядом, несколько ближе, чем обычно, и я бы легко могла к нему прикоснуться, даже не вытянув руки.
– Добро пожаловать в Стенвич Вудс – Стенвичский лес, – я изо всех сил старалась изобразить интонацию Тоби в музее. – Как видите, на самом деле лес срубили, чтобы построить на его месте поселок, но, по крайней мере, почтили его память в названии.
Кларк повернулся ко мне, глядя из-под очков с удивлением:
– Я так понимаю, тебе здесь не нравится?
Я огляделась, пока мы шли по плавно заворачивающей главной дороге. По левую руку был пруд, через который был перекинут живописный пешеходный мостик. Над ним нависала плакучая ива. На улицах почти не было машин, а в окнах домов, как один напоминавших друг друга, сквозь светящиеся окна можно было разглядеть людей, занятых обычными вечерними делами. Улицы мягко изгибались, а над ними с каждой стороны склонялись металлические фонари, чтобы освещать путь тем, кто вышел на пробежку или погулять с собакой. Но звезд на небе – как в нашем старом доме – отсюда было не разглядеть.
– Здесь нормально, – сказала я, после того как некоторое время шла в молчании. Я не могла объяснить, почему, но точно знала, что Кларк готов подождать, пока я отвечу. Я не чувствовала нетерпения, исходящего от него, как прежде бывало с Тофером, если тому казалось, что я слишком долго собираюсь с мыслями. Было ясно, что Кларк не против просто идти рядом со мной в тишине, пока я не найду правильных слов. – Раньше мы жили далеко, на окраине, – сказала я наконец, решив, с чего начать объяснение. – А потом переехали сюда, после… – я на мгновение запнулась, но заставила себя продолжить, – после ухода мамы, – быстро произнесла я, не позволяя себе вдумываться в эти слова. – И здесь все кажется таким ненастоящим. Как будто это только декорации живописной деревушки.
Кларк оглянулся на утиный пруд, в котором сейчас не было видно уток.
– Не знаю. На мой взгляд, люди сильно переоценивают плюсы проживания в глуши.
– Насколько далеко от цивилизации ты жил? – спросила я.
Мы снова поворачивали, и я сделала крошечный шаг ближе к нему – настолько маленький, что он, скорее всего, даже не заметил.
– Час пути до ближайшей заправки, – сказал он. – А до ближайшего нормального города – два с небольшим.
– Вау, – присвистнула я. – И правда далеко.
Кларк рассмеялся:
– Мне ли не знать? Я ходил в кинотеатр раза два в год.
– Только ни в коем случае не говори этого моей подруге Бри, – улыбнулась я. – А то она тебя заставит смотреть все, что ты пропустил за это время.
– Ну, знаешь, не так уж это и плохо звучит, – он передернул плечами. – Этим летом у меня достаточно времени.
Произнесенные слова повисли в воздухе, и я отметила, что в них как будто есть оттенок сожаления.
– Кстати, насчет твоей книги, – сказала я после короткой паузы, во время которой старалась не замечать, как близко находятся наши руки, покачивающиеся во время ходьбы. Кларк ничего не ответил, и я уже собиралась сменить тему, заговорить о чем-то более простом, но вспомнила, как он только что терпеливо ждал, молча шагая рядом, и тоже усилием воли заставила себя подождать. Не знаю, почему, но я была уверена, что он просто ищет подходящие слова.
– То, о чем я тебе вчера рассказал? – наконец спросил он, и я кивнула. – Ты единственный человек, кто об этом знает. Многие в курсе, что я испытываю сложности, – этому посвящены даже целые сайты в интернете, – но я больше никому не говорил, насколько все плохо.
– Я сохраню твой секрет, – сказала я, поднимая правую руку. – Слово бывшей герлскаут.
– Бывшей?
– Долгая история, – ответила я. Мне показалось, сейчас не время рассказывать ему о событиях, в которых фигурируют Тоби, холодильник для мороженого, а также Бри и полнейший провал умения стоять на стреме. – Расскажу в другой раз. Но совершенно уверена, что клятва все еще работает.
– Спасибо, – Кларк покачал головой, запустил пальцы в волосы и поворошил их, отчего они смешно встали торчком сзади. – Когда издатель предложила мне свой дом, я хорошо понимал, почему она это делает. Я могу жить здесь бесплатно все лето, однако к осени она ожидает получить от меня книгу.
Мы некоторое время шли молча, и я вдруг заметила, насколько громко вокруг нас стрекочут цикады. Я смотрела на светлячков, которые то зажигались, то гасли в траве, и думала о том, как бы деликатнее задать вопрос.
– Ну так в чем проблема? – наконец выговорила я, хотя Бри или Том, которые лучше понимали артистический склад характера, наверняка смогли бы это сделать более тактично. Но я просто не могла этого понять. Иногда мне не хотелось заниматься, но я все равно занималась. Если ждать нужного настроения для учебы, то можно и полжизни прождать.
Я услышала, как что-то загудело, подняла голову и увидела, как у нас над головами один за другим зажигаются фонари, – и вдруг начала различать то, чего раньше не замечала в сгустившихся сумерках: лавочку на углу пруда с утками, ветки деревьев над нашими головами, черты лица Кларка.
– Ну, – сказал Кларк и замолчал. Было такое чувство, будто я буквально вижу, как он тщательно подбирает слова, словно решая, что ответить. – В последнее время я думаю, что исписался.
– Совсем?.. – усомнилась я.
За поворотом показались фары, и мы сошли на обочину. Когда машина проехала и мы вернулись на дорогу, то снова оказались немного ближе друг к другу – теперь нас разделяло всего сантиметров двадцать, хотя дорога, по которой мы шли, была абсолютно пустынна, и наши длинные тени плясали на ней в свете фонарей…
– Да, – ответил он. – Не думаю, что дело конкретно в этой книге, или в давлении окружающих, или… – Кларк покачал головой. – Похоже, мне просто больше не о чем рассказыват