Лара стянула сарафанчик, оставшись в купальнике бирюзового цвета. Как все-таки хорошо, что она его купила. Покупала зимой на распродаже, зашла в магазин белья за очередной черной маечкой, продавец посоветовала. «Берите. Фирма известная, скидка семьдесят процентов. Летом спохватитесь – поздно будет».
И ведь она оказалась права. И времени не было, и настроения. Готовь сани летом. Не соврали наши предки. Опять сердце опустилось вниз живота. Алексей. Вчера вечером позвонил как обычно. И «Ларочка» вроде сказал. Но голос какой-то холодный, как замороженный. Как тот Кай с ледышкой вместо сердца. И достучаться невозможно. Можно только растопить. Чем? Как? По телефону уж точно не получится. Она поняла, что очень его ждет. И то, что дома казалось трагедией, здесь выглядело не такой уж большой проблемой. Буквально через пару дней ситуация виделась совершенно по-другому. Летела в Бургас и готова была к полному разрыву с мужем, если что она вдруг узнает. Хватило двух дней. Сегодня мысли совсем другие. Да как же она без него? И даже не в Мишке дело. Она! Что она-то делать будет? Именно здесь, на золотых болгарских песках, Лара отчетливо поняла, как дорог ей Алексей. Неужели она его так любит?!
После моря
Люди, выходящие из моря, – это другие люди. Это счастливые люди. Вы видели когда-нибудь людей, вышедших из моря с плохим настроением? Нет! Почему все рвутся на море? За счастьем! И всегда в это море заходить страшно и холодно. А потом наступает момент, когда переворачивается сознание. И вот ты уже плывешь, ты в другом измерении. И сначала есть простое чувство удовлетворения, ты доволен, что победил себя. Войти в прохладную воду – всегда небольшое преодоление. Всегда есть та граница, которую нужно перешагнуть и войти в новое пространство. Оно другое. И только через какое-то время по телу разливается блаженство. Из воды ты всегда выходишь покорителем. Тебе подчинилась сама природа, ты ее победил, себя превозмог. А еще важно – ты здесь и сейчас, и в любую секунду можешь этот подвиг повторить. Ощущение, что жизнь удалась. Вот что такое море. А еще, что море для всех одно. И нет тут бедных и богатых, здоровых и больных, старых и молодых. Вот что такое море.
– Лара, вперед! Это какой-то рай!
Сейчас Лара нырнет, и у нее все будет точно так же. И вода прохладно-нежная, и небо голубое. Предчувствие счастья. Она чуть не забыла надеть солнечные очки, спохватилась в последний момент, пришлось вернуться к лежаку.
– Не боитесь испортить? – подал голос Виталий.
– Вы о чем?
– У вас дорогие очки.
– А? Да, дорогие. Поэтому и не испортятся, проверено.
Ей очень не хотелось думать о том, какой все же этот Виталий жук, и про очки-то он все знает. Она уже настроилась на волну. Сейчас она войдет в море и успокоится. Говорят же, чтобы одна боль ушла, нужно, чтобы заболело в другом месте. Она вспомнила, как рожала Мишку и чуть не прокусила себе руку. Вот и сейчас она с разбегу нырнет в воду, и в этот момент она точно забудет про Алексея и свои страхи остаться одной. Она будет думать о том, что она плывет, что она смогла преодолеть тот самый первый прыжок. Вот и в жизни у нее все обязательно получится. Море для нее сегодня друг, партнер, учитель и главный лекарь. Ее бесплатный психолог. Все будет хорошо.
Ну наконец-то. Какие-то мысли хотя бы человеческие начали проступать. И сколько можно копаться в себе? Было – не было. Плохой – хороший. А вот ушатом воды полили – и сразу все в порядке. Не нужны вам психологи. Все в прорубь. Море, конечно, лучше. Может, и Второй очнется?
Виталий впервые с любопытством посмотрел на вынужденную спутницу на предстоящую неделю. Ну так, ничего себе. По большому счету приятная дамочка. Если бы башка его сейчас не была так забита, может быть, даже и приударил бы. Хотя нет. Ему такие не нравились. Почему? Предсказуемая. Ему нравилось женщину завоевывать, по дороге разгадывать, додумывать, переживать неудачи, искать выходы из сложных ситуаций. А потом еще удивлять, устраивать сюрпризы, чтобы увидеть блеск в глазах и восхищение. А дальше становилось до обыденности скучно, а главное, узнаваемо, все как всегда. И вроде сценарий новый, а результат тот же. А может, дело в нем самом? А не дурак ли он? На кой ему всегда этот геморрой?
Волчица
Ребята замечательно играли рядом, собирая песок в пирамиду и зарывая туда всякие полезные вещи. Зачинщиком, понятное дело, был Михаил, Матвей смотрел на парня разинув рот. Виталия это слегка раздражало. Ну в кого у них такой сын? Говорят, что характер ребенка закладывается в первые пять лет. Первые пять лет они были вместе. Как раз ушел он, когда Матвейке исполнилось пять лет и три месяца. Да, он хорошо это запомнил, потому что закрутился тот странный роман как раз в день рождения сына. Татьяна умудрилась пригласить на семейный праздник новую ученицу. Мол, приехала из другого города, никого не знает, пусть побудет в атмосфере дома и уюта. Ну что ж, побыла, и, видимо, семейная атмосфера ей понравилась. Причем именно вот эта самая, именно этого самого дома.
Виталий женщин любил, он их видел и не прочь был закрутить легкий флирт. Но и жену любил. Даже скорее так: он ею восхищался. Она была для него эталоном, единственная, и он верил – на всю жизнь.
В свое время он увел ее из благополучной семьи, все поставил на карту, и она пошла за ним. Еще и сына ему родила. Счастливый брак, полная гармония. Он был в этом абсолютно уверен. Была ли Татьяна с Виталием счастлива? И тоже он не сомневался. Все как мечтал, за что боролся. Жили, работали, воспитывали такого долгожданного сына. Он и думать забыл про свои похождения. А здесь вдруг повеяло не просто свежестью. Интригой, азартом, авантюрным сюжетом. То, по чему уже начал тосковать. И началась охота. Он вдруг почувствовал волчицу, которая смотрит на него проверяя: ну что, слабо?
Давно на него никто так не смотрел. Ему был брошен вызов, и он его принял. А через три месяца Татьяна узнала. Как? Волчица и рассказала! Все просто. На самом деле – он был всего лишь пешкой. Его разыграли в многоходовке. Волчица тут же перешла тренироваться к тренеру-конкуренту, Татьяна провалилась в страшную депрессию, ее команда проиграла. Тот период своей жизни он вспоминать не любил, но и не вспоминать не мог. Так нелепо самому перечеркнуть то, что было дорого, что сначала так тяжело возводил, а потом латал прорехи и охранял.
Татьяна принимала решения быстро и на всю жизнь. Такое не прощается, да Виталий и сам понимал. По первости он был изгнан из жизни своей бывшей семьи навеки, потом вроде как наступило послабление, но за полгода раздельного проживания вдруг всем стало понятно, что чашка не склеивается без страшного рубца. Видимо, чашка была не кузнецовского фарфора. А так, кисловодского. Тяжелого и грубого. Такого, что рассыпается в мелкую крошку. И даже Матвейка их не склеил. Чтоб себя успокоить, они даже придумали легенду: «Так лучше для ребенка. Мы при нем вечно ругаемся, а по отдельности мы – голуби мира».
Татьяна с головой ушла в свою команду, Виталий – в работу и, что греха таить, – в молодую жизнь. Вернулось то, где не догулял, не досмотрел. Каждый человек проходит определенный жизненный этап. Мимо подросткового возраста не прошел никто. Если проскочил четырнадцать лет, он тебя настигнет в двадцать. Как в истории мира. После рабовладельческого строя идет феодальный. Одно государство проскочило, и что? Что это за государство? Не будем показывать пальцем, но расплачиваются все поколения.
Наверное, неэтично человека сравнивать с государством. Они слишком рано встретились. Для него. А для нее слишком поздно. Ему двадцать девять, ей – сорок. Он практически уже встал на ноги, с другом раскручивали бизнес, который в последнее время перестал сбоить. Крутую тачку он уже приобрел, квартира вроде как была не очень и нужна. Жизнь с родителями всегда удобнее. Мама постирает, погладит, как бы поздно ни пришел – всегда на плите ужин, только разогреть. И утром – каша, завернутая в вафельное полотенце. И обязательно накрыт стол. С приборами и салфеткой. Они не досаждали друг другу ненужными откровениями.
– Ты в порядке?
– Конечно. А ты?
– Не беспокойся, сын. Папа обо мне хорошо заботится.
Вот вроде и все.
В Татьяну невозможно было не влюбиться. Высокая блондинка с длинными волосами и прямой спиной. Чем она его тогда покорила? Своей неприступностью и покорила. Щелкнула сразу по носу фразой: «Не по Сеньке шапка». И неторопливо пошла прочь, красиво покачивая бедрами. Он еще долго опирался именно на этот момент. Ровная спина, глухой стук высоких каблуков, ее рука, откидывающая волосы назад, легкий поворот головы – проверка: стоит он или нет? Или уже лежит, сраженный наповал?
Она сильно потом изменилась. Особенно после рождения Матвея. Походка, взгляд… Татьяна разом отяжелела, искры больше в разные стороны не метала. Но Виталий-то помнил, что раньше было по-другому. А может, он и есть виновник тех перемен? Устала, надорвалась. Или жалела о своем поступке? Было ощущение какого-то непосильного труда, как будто они взяли подряд: пятилетка за три года. Пообещали себе, окружению: они счастливы. Были и будут. Вы не верите, а мы вам докажем. Доказывали. И не могли подвести ни себя, ни веру в них других людей. Тех, кто сомневался, а потом восхищался. Пошли наперекор всему. «Любовь сметает все преграды». Они сами не задумывались тогда толком о том, что происходит. Потом уже Виталий понял, это он не задумывался. Татьяна и задумывалась, и в итоге была не очень-то счастлива. Или такое он для себя оправдание нашел?
Но пришла волчица, и он вспомнил, что бывает по-другому. Не про выдачу тонны угля на-гора, а про легкое французское кино. Номера в отеле, секс в коридоре. Его закружило так, что даже стало наплевать на бизнес, который всегда был в приоритете. Партнер тогда посоветовал взять отпуск. «Все равно от тебя никакого толку, еще и навредить в таком состоянии можешь».