Денис и Лилия удивлённо посмотрели на меня и хором спросили:
— Это как?
— Можем сделать крупную интернет-площадку, на которой будет размещено много разных магазинов. Люди будут покупать в магазинах товары. Мы выступим посредниками. Товары будут храниться на наших складах, и наша же курьерская служба будет развозить покупки по квартирам.
— А наша выгода в чем? — не понял Морозов.
— Реклама на самом портале, наценка на сам товар от нашей площадки, а также продажа торговых мест.
— Типа ярмарки, — кивнул Денис. — Только в интернете. Но непонятно, зачем магазины будут покупать у тебя на этой ярмарке места.
— В том, что товар будет храниться у нас, а после покупки доставлен до двери квартиры, — терпеливо пояснил я. — Человеку даже из дома выходить не нужно будет.
— Игра на человеческой лени, — понимающе протянула Лилия. — Только вот для аристократов выход по магазинам это скорее ритуал. Они встречаются со знакомыми, беседуют, светят деньгами и хвастаются своими возможностями.
— Поэтому основной расчет будет на простолюдинов, — перебил ее я. — Ну и в меньшей степени на бастардов.
Денис и Лилия удивлённо переглянулись:
— Ну, попробовать можно, — неуверенно начал Морозов. — Но здесь тысячей уже не обойдешься. Ну, в конце концов, деньги добыты тобой. Тебе и решать, куда их вкладывать. Но как по мне предложение сомнительное.
Я довольно улыбнулся и хлопнул ладонью по столу:
— Значит, решено.
— Ладно, мальчики, вынуждена вас оставить, — проворковала Лилия и встала с кресла. — Мне еще надо деньги посчитать и решить, сколько мы можем себе позволить потратить на это ваше сомнительное предприятие.
— Подожди, — окликнул я девушку и встал на ноги. — Я привез тебе подарок.
— Что? — ошарашенно переспросила Водянова.
— Что? — уточнил не менее удивленный Денис.
Я взял с подлокотника никем не замеченный до того сверток и протянул его секретарше.
— Увидел его и подумал о тебе.
— Тут паук? — с сомнением переспросила она, убрав руки за спину.
— Возможно, тебе придется ловить для него мух, — хмыкнул я. — Но если ты боишься… то, пожалуй…
Девушка решительно забрала у меня сверток и сдернула бечевку. А потом и развернула бумагу.
— Ой, — выдохнула она, повернув горшочек с цветком к свету.
— Тебе нравится?
— Ой, — повторила Лилия и мечтательно улыбнулась, а потом сощурилась. — Его наверно полить надо. Ты долго держал его в этом свертке?
— Я купил его по дороге домой.
— Он тебя не обидел, мой хороший…- заворковала сирена над зубастой мухоловкой на тоненьком стебле и вышла из гостиной. Уже у выхода она остановилась. Обернулась:
— Кстати, князь. Вы знали, что венерина мухоловка может питаться как обычные растения. Но она осознанно выбрала путь насилия и поедания насекомых.
С этими словами она вышла из гостиной.
— Никогда не дарил ей цветы, — задумчиво проговорил Денис. — А ведь Лилии приятно время от времени знать, что ее ценят.
— Мне всегда было тяжело понимать женщин, — пожал плечами и посмотрел на часы. — Извини, мне пора пообщаться с преподавателем по риторике…
— Я только хотел поблагодарить тебя.
Было заметно, что говорить такое князь не привык. Потому я не стал выжидать продолжения, коротко хлопнул его по плечу и сказал:
— Мы вместе, брат. Я рад, что мы друг друга понимаем и поддерживаем.
Мне показалось, что Денис хотел что-то добавить, но сдержался и лишь устало улыбнулся мне.
— Надо как-нибудь выбраться и отдохнуть, — сказал я и направился к выходу. — Тебе особенно.
— Мне?
— Ты выглядишь усталым.
— Много дел, — ответил он пространно. — Хорошего вечера.
Я понял, что общего ужина вновь не будет, но не стал об этом говорить. В конце концов, у князя вполне могли быть свои дела, до которых меня не обязаны допускать.
Едва я вошел в склеп, Александр растянул в ехидной усмешке тонкие губы:
— Смотрите, кто явился. Восходящая звезда Империи решила посетить бедного каторжника с визитом? Дадите автограф, мастер?
Я поморщился. Уже не раз пожалел, что рассказал наставнику о своих успехах и о подписании контракта с Синодом. Теперь каждое занятие Александр начинал с минутки сарказма.
— Как прошел день, мастер? — участливо поинтересовался старик. — Репортажи в новостях в телевизоре? Интервью и заметки в газетах?
— Я тебе уже говорил, что телевизор сейчас никто не смотрит, — буркнул я. — И газет не читают. Все уже давно в интернете.
Александр с сожалением развел руками:
— Ну, простите. Я очень давно сижу здесь. И не в курсе всего происходящего в Империи. Эх, смутные времена настали, Миша. Раньше лицами Империи были писатели, композиторы, художники и поэты. А теперь элитой стали звёзды этих ваших интернетов, — он презрительно скривился. — О времена, о нравы.
— Хорошо ещё, что голые задницы никто не выкладывает, — возразил я.
— Это пока, — "успокоил" меня наставник. — Ещё не вечер. Года два — три, и…
— Ты бубнишь как старый дед, — парировал я и передразнил:
— "А раньше было лучше. Вот в наше время"…
Морозов на секунду задумался:
— Имею право, — ответил он после паузы. — Я прожил столько, сколько дано далеко не каждому. Даже обладателю силы. Просто я хорошо сохранился. Но мы отвлеклись. Начнем урок.
— У меня вопрос, — поспешно произнес я. — Я сделал гравировку на клинке. И попробовал потренироваться. Меч теперь плохо работает с темными плетениями. Особенно с Колдовством и Кровью. Да и выгравированные руны потускнели.
— Меч не всегда подходит для этих школ, — согласился Морозов.
— Но ведь он сам меня выбрал! — возразил я.
— Выбрал, — подтвердил наставник. — Но это было до того, как ты попытался гравировать на нем темные руны. На момент выбора ты ещё мог контролировать оружие светлых. Теперь же ты стал намного сильнее. Перерос этот клинок. Если бы ты начал тренироваться в юности, то мог бы работать с мечом несколько лет.
— И какое оружие теперь мне подойдёт? — ошеломленно уточнил я.
Александр задумался:
— Ну, попробуй косу, — ответил он наконец. — Или стилеты. Сравнишь и скажешь.
— Косу? — недоверчиво переспросил я.
— Ну, да, — кивнул наставник. — Правда, стиль боя будет немного отличаться. Но коса идеально подходит для темного. У меня кстати была. Могу передать тебе. По наследству.
— А если твое оружие меня не признает? — засомневался я.
Наставник пожал плечами:
— Значит, ты не истинный Морозов.
От этого заявления стало не по себе. Уж не знаю, как Никон тогда подтвердил право крови, но меня до сих пор терзали смутные сомнения, что я истинный Морозов. Пусть и теневой двойник. Мне всегда казалось, что тогда, перед зачислением меня в ведьмаки, произошла ошибка.
— Да ладно тебе, — махнул рукой Александр, который, по-видимому, заметил мои сомнения. — Даже если она тебя не выберет, что вряд ли, об этом никто не узнает. Ну, если ты, конечно, не устроишь из выбора оружия шоу. Если не выберет — возьмёшь какой-нибудь топор.
Назовешь его, скажем… "Кровавый вой".
— А как ты назвал свою косу? — полюбопытствовал я.
— "Темная Скорбь". Подсмотрел название в одном из миров, в котором мне довелось побывать.
— И где искать эту "Темную Скорбь"?
Александр состроил хитрую гримасу:
— Она сама тебя найдет, если стала нужной. А теперь давай начнем урок.
Я вышел из склепа, с удовольствием вдохнул свежий воздух. Осмотрел прячущиеся в темноте силуэты надгробий. Интересно, где Александр спрятал косу?
За спиной послышался шелест, и я обернулся. Мужчина, которого я не раз здесь встречал, спокойно косил траву в густых сумерках, разбавленных светом луны, сквозь рваные облака.
Я нахмурился, припоминая, что ни разу не видел его дома. Хотя, признаться честно, кухарку, которая готовила нам очень вкусные блюда, я тоже не видел. Заметив, что я за ним наблюдаю, мужик остановился. Коротко поклонился, а затем оперся на древко косы, пристально рассматривая меня. Незнакомец сделал шаг в мою сторону.
— Морозов велел передать вам это, — прошелестел он.
Сухой голос был очень похож на голос призрака, которого я встретил в лесу. В ту ночь, когда убил кузнеца. Я вдруг осознал, почему видел этого "человека" только здесь, на кладбище.
— Кто ты? — прямо спросил я.
— Подмастерье Александра Морозова, — ответил тот. — Он просил меня сохранить одну вещь. Для достойных потомков семьи.
— То есть, Александр знал, что кто-то из Морозовых перейдет на темную сторону? — уточнил я.
Но собеседник только пожал плечами:
— Скорее всего, он это предвидел.
Я замолчал. А подмастерье продолжил:
— Теперь это ваше.
На этот раз поклон был глубже. Мужчина двумя руками протянул мне инструмент. И едва я коснулся серого, шероховатого черенка, как он изменился. Стал меньше, тоньше. Почернел, отражая луну в обсидиановой тьме. И как мне показалось, темный металл рукояти был отлит в виде изогнутого позвоночника какого-то животного. Или человека.
У основания лезвия, чуть дальше от пятки мне померещился красный глаз с вертикальным зрачком. Он словно отражался в металле. Стоило повернуть косу, как он исчез. А ещё, прямо под кольцом, на котором лезвие крепилось к косовищу, были выгравированы три руны со всеми усилениями.
Первой был "озноб". Способность-ловушка, которая выводила противника из строя на какое-то время. Второй оказалась "порча", которая помогала красть силу. Третью руну я не распознал.
— Это легендарное оружие, мастер, — уважительно произнес подмастерье. — Александр Морозов потратил немало времени на то, чтобы его найти. И много сил, чтобы убить предыдущего владельца и забрать оружие. А потом и приручить его. Обращайтесь с ним достойно.
Он поклонился, оглянулся, словно услышав что-то за спиной. На широком лице мелькнула облегченная улыбка.
— Я долго ждал вас, мастер. Теперь могу уйти.