— Триш, можно тебя? — проигнорировав русалку, спросил парень.
Можно. Мне уже всё равно. Хочется только одного — забраться под одеяло и забыть этот день.
Я бросила брошюрку поверх книг, встала и вместе с Максом вышла из читательского зала в основной. Остановилась возле одного из стеллажей.
— Тебе уже выдали список учебников? Просто отнеси его библиотекарю, она сама всё соберет…
— Твоё?
Что там ещё? Харр побери!
На раскрытой ладони парня лежал серебристый ключ с выбитым на колечке номером комнаты и фиолетовым брелоком-кристаллом. Мой ключ!
— Откуда он у тебя?
— Нашел.
— Где?!
— Валялся на полу, там, где этого придурка стража встретили.
То есть просто лежал на полу галереи? Но как ключ мог выпасть?! И почему Макс сразу решил, что ключ мой?! И…
Ну всё, головастик, сейчас позову Феонну и получу удовольствие от наблюдения за твоими мучениями!
— Ты его украл!
— Ты чё? Говорю, валялся он.
— Ты толкнул меня, потом подхватил и под шумок залез в мой карман!
И ведь я не почувствовала ничего! Прикосновение к бедру помню, а что по карману пошарили — даже не заметила!
— Кончай вопить, — с досадой поморщился Макс. — Если бы я чё у тебя стырил, то возвращать бы точно не стал. Не нужен ключ — так и скажи, себе оставлю.
— Эй, ты что, верни немедленно! — Я попыталась забрать ключ, но парень сжал мою потерю в кулаке и резко поднял руку.
— Что мне за это будет?
Как, опять?
— Жизнь тебе будет, — заверила я.
— Чья?
— Твоя!
— Она и так при мне, — не оценил предложения Макс.
Ненадолго, потому что я тебя сейчас сама убью!
— Пожалуйста, очень тебя прошу, верни ключ. — Всё-таки сначала попробую по-хорошему.
— Чёт верится слабо, — задумчиво протянул парень и убрал обе руки за спину.
Ну не гад ли?!
— Чего ты хочешь? Поцелуй? — пошла на компромисс я.
— Ну, можем начать и с поцелуя…
— Слушай, а ты не охамел? И кстати, если вдруг тебя не предупредили — у будущих ведьм никакого секса до ритуала инициации. Вообще. А если кто-то решит настоять, то сработает защита, которую на нас наложили при поступлении. — Никогда не интересовалась, а колдунов правило сохранения невинности касается?
— Лады, тогда поцелуй, — наконец согласился Макс, но, едва я потянулась к его щеке, — а что, это ведь тоже поцелуй! — отстранился. — Только, чур, настоящий, а не как подружку.
Богиня!
— Настоящий? — уточнила я в глупой надежде обойтись малой кровью.
— Настоящий, — с готовностью подтвердил парень. — Начинай.
Он ещё и инициативу мне уступает, благородный!
Я затравленно огляделась, но друзья остались в читательском зале, других адептов поблизости не наблюдалось, а от стойки библиотекаря нас надежно закрывал длинный высокий стеллаж. И начинать вопить «Насилуют!» как-то несерьезно, да и стыдно. Тем более если бы действительно насиловали, давно бы уже сработала защита.
Глубоко вздохнула, шагнула к Максу вплотную и, обреченно зажмурившись, коснулась губами его губ. Пару секунд так постояла. Засчитано или надо ещё что-то изобразить? Впрочем, хорошего помаленьку…
На затылок легла ладонь, не позволяя отстраниться. Ответное движение было легким, едва ощутимым, скорее оценивающим, чем домогательским, однако зубы я на всякий случай стиснула покрепче, готовая пасть смертью храбрых, но не сдаться на милость врагу. Как ни странно, поцелуй не вызывал ни раздражения, ни отвращения, возможно, из-за того, что парень не лез напролом и даже не пытался… что удивительно. По спине вдруг пробежали мурашки и следом начала опускаться ладонь. Скользнула по шее под распущенными светлыми волосами, прошлась кончиками пальцев вдоль позвоночника до поясницы, нащупала мою безвольно висящую левую руку, перевернула ладонью вверх. Спустя мгновение в ладошку легло что-то холодное и металлическое, а Макс резко отстранился. Звук удаляющихся шагов заставил открыть глаза и обнаружить, что парень ушел. Что, и всё? Я растерянно посмотрела на лежащий на ладони предмет.
Мой ключ.
Глава 2
Хорошо под одеялом. Тепло. Темно. Тихо. Ну, почти тихо.
В комнате над нами распевалась адептка с факультета сирен. Хорошо хоть, не в полную силу, но её заунывное «аааа», растягиваемое на все лады, не стихало уже второй час вопреки угрозам соседок, Феонны в том числе. Под окнами какая-то парочка бурно выясняла отношения под ленивые комментарии обитателей первого и второго этажей. Периодически парочка отвлекалась от собственных разногласий и посылала зрителей в разные места, самыми приличными из которых были океанское дно и ядро планеты, на что скучающие девушки совершенно не обижались и советовали поскорее переходить к страстному примирению.
Ко всему прочему вскоре под одеялом стало душно. И приступа амнезии или хотя бы кратковременного забытья я так и не дождалась.
— Да заткнутся они все наконец или нет?! — с соседней кровати прошипела подруга, читавшая при свете ночника.
Я высунула из-под одеяла голову.
— Часам к двенадцати, наверное, заткнутся, — предположила я.
— Часам к двенадцати я их сама поубиваю, — мрачно пообещала русалка и снова уткнулась в книгу.
Может, попытаться поспать? И решать проблемы разумнее с утра, сейчас уже всё равно ничего путного на ум не придет.
Я взяла с тумбочки возле кровати плеер, надела наушники, включила музыку и устроилась поудобнее. Признаться Феонне, при каких обстоятельствах «нашелся» ключ, я не смогла, пришлось соврать, что оставила его в комнате и благополучно о том забыла. По-моему, подруга не поверила, однако выпытывать правду не стала. О поцелуе не то что вслух говорить, вспоминать-то не хотелось. И, пожалуй, это самый странный поцелуй в моей жизни. Чего Макс вообще хотел добиться? Очевидно ведь, что ключ парень именно украл, а никак не нашел на галерее.
— О, какие нелюди к нам пожаловали! — пробилось замечание русалки сквозь льющийся из динамиков голос вокалистки.
И нет нам покоя ни ночью, ни днем.
Я нажала на паузу и сняла наушники. Нокс стоял прямо на подоконнике, небрежно прислонившись плечом к оконной раме. Улыбнулся в своей манере, криво и чуть пренебрежительно, и спрыгнул на пол. Нокса обожали многие адептки в академии — то есть те оставшиеся, кто не вздыхал по магистру Кэйлашу или по кому-то третьему, — за симпатичное лицо с пронзительными голубыми глазами, пребывающие в вечном художественном беспорядке каштановые волосы, высокий рост, природное обаяние сына волшебного народа элле и набитую действительно ценными знаниями голову, но сам Нокс, по моим наблюдениям, любил одну-единственную личность — себя.
— Поздравляю, Триш. Извини, что с пустыми руками — клумба по дороге не попалась.
— И ты? — вздохнула я.
— Ларинда растрезвонила о твоём назначении по всей академии, так что готовься, утром будет хуже, — со смешком пояснил Нокс. Прошел к моей кровати и нахально уселся на одеяло. Я еле ноги успела убрать. — И с сегодняшнего дня у меня появился сосед.
— И кто этот несчастный? — поинтересовалась я.
— Угадайте.
Мы с Феонной переглянулись. Если я постоянно теряла ключи, то у Нокса не держались соседи по комнате. Парень старательно и методично выживал любое второе лицо, появляющееся на его территории, и никакие выговоры магистров и вызовы к ректору не исправляли ситуацию. Нокс мог быть весьма располагающим и милым до приторности, когда хотел, и подкопаться под искреннее недоумение, а в чем таком он, собственно, провинился, не удалось пока никому. К тому же учился парень хорошо, академию обещал закончить лучшим выпускником своего курса, и потому госпожа Хивен лишь вздыхала, просила больше так не делать и отпускала адепта восвояси. Стоит ли упоминать, что едва к Ноксу подселяли очередного «счастливчика», как мы начинали делать ставки, сколько же протянет бедолага?
— Месяц малёк не выдержит, — оживилась подруга. — Слушай, а может, ты прогонишь его по ускоренной программе, и он через неделю вылетит не только из твоей комнаты, но заодно и из академии?
— Из комнаты — вылетит, гарантирую, а из академии… Мне лестно, что ты столь высоко ценишь мои скромные таланты, Фео, но и я не всемогущ. Твой подопечный, Триш, на особом счету у ректора, госпожа Хивен лично рекомендовала новенького. По её настоянию его зачислили сразу на третий курс, причем без вступительных тестов.
— С какой это радости столько почестей обкуренному недомерку?! — возмутилась русалка. — Он что, её внебрачный сын?
— Не похож, — призналась я.
— Я уже слышал краем уха, что у него там какие-то совершенно сумасшедшие рекомендации, — пожал плечами Нокс. — Не иначе как он латентный гений.
Я отложила плеер на тумбочку, села на постели.
— И что он делает? — рискнула полюбопытствовать.
— Да ничего. Скарб свой разбирает. Пока похож на безобидного идиота.
— Что значит — пока похож?
— Кто знает, на кого он будет похож потом?
Логично.
— Мне малёк не нравится, — заявила Феонна. — И он нам мешает.
— Мне тоже. Но кого волнуют наши малые нужды? — философски отозвался парень. — И что с подопечным, что без него, а за попытку покинуть территорию академии без разрешения вас по головке не погладят.
— Рождение богини случается раз в сто лет, и я должна всё пропустить только потому, что мне, видишь ли, нельзя выйти ненадолго за барьер? А Триш следующего раза и вовсе может не застать.
Ибо русалки живут несколько столетий, а мы остаемся людьми со средней продолжительностью человеческой жизни, и попытки отдельных магов обессмертиться пока ещё заметного результата не принесли.
Нокс встал, направился к окну.
— Делайте ставки, дорогие ведьмочки. Посмотрим, кто кого.
— Я в тебе не сомневаюсь, — заранее поддержала элле Феонна.
А бедный Макс ещё не знает, на что его обрекли. Жалко несчастного.
Совсем чуть-чуть.
–
Утро началось… Началось, в общем. Едва мы с Феонной покинули комнату, как поздравления посыпались со всех сторон и всех тональностей — от искреннего сочувствия до откровенной издёвки. Как и предсказывал Нокс, дальше дела пошли хуже, ибо в столовой к поздравляющим девушкам присоединились ещё и парни. Нормально позавтракать нам не удалось, пришлось набрать булочек и срочно ретироваться из здания на свежий воздух. За неимением лучших идей мы расположились на деревянных скамейках возле одной из тренировочных площадок. Здесь хоть тихо и малолюдно — первая пара ещё не началась, а немногочисленные любители оттачивать навыки практического владения стихией с утра пораньше предпочитали именно тренироваться и не обращали внимания на происходящее за пределами белой сетки и защитного купола, ограждающих площадки.