Она все равно вернется домой.
Сирша покачала головой, тихо всхлипнув.
— Я хочу быть тут для него. Я хочу остаться, пока он не вернется.
Ее глаза горели, она едва сдерживала слезы. Деклан скривился от сочувствия.
— Я знаю, — ответил он. — Я знаю, что ты хочешь остаться для него, но разве есть выбор?
Не было. Он знал это, как знала и Сирша, что проигрывала в этом бою. От этого признавать поражение не было проще.
Она опустила голову и медленно кивнула.
— Что ты скажешь слугам?
— Что волна ударила по гроту и забрала тебя в море раньше, чем я смог тебя схватить. Это почти правда. Волны забрали тебя в море, я не успел тебя поймать, — он улыбнулся. — Я не из тех фейри, которые любят плавать.
— Они поверят?
— Во мне осталось достаточно магии. Им придется, — золотая монета вспыхнула между его большим и указательным пальцами. — Эта история похожа на правду. Они не видели тебя в воде раньше, а с такими юбками вряд ли выжил бы даже сильный пловец.
— А Манус?
Монета пропала в сжатом кулаке.
— Он узнает, что случилось.
— Ты расскажешь ему правду? — Деклан не ответил, и она твердо сказала. — Деклан, ты расскажешь ему правду.
— Он не заслуживает всей правды. Будет не так больно для всех, если он поверит в ту же историю, что и все.
— Я не уйду, зная, что он думает, что я ушла по своей воле.
— Ты выбираешь.
— Я знаю, Деклан. Я стараюсь держать себя в руках, но я не позволю ему думать, что я перестала его любить, — она покачала головой. — Прошу, Деклан. Не забирай это у нас.
Он зарычал, его морок соскользнул, открывая золотую кожу, сверкающую в тусклом свете. Острые зубы вспыхнули, но он сдался.
— Понял. Он узнает правду. Но ты понимаешь, что он отправится за тобой?
— У меня осталась только эта надежда. Манус не даст мне уйти без боя. А вдруг я буду еще жива? Тогда я надеюсь всем сердцем, что он найдет меня.
Она встала, кости хрустели, голова кружилась от усилий. Даже ее тело теперь болело без него.
Об этом предупреждала ее банши? Что привязывая себя к человеку, она угаснет, и ничего не останется?
Сирша надеялась, что не узнает.
Она сняла слои одежды, что служанки надели на нее утром. Даже жизнь с людьми не заставила ее стесняться тела. Нагота была обычным явлением для фейри. Это люди зря стыдились.
Деклан принимал всю одежду, пока она не осталась голой, как при рождении. Маленький пруд воды был за стеклянной русалкой. Он вел в море через маленькие пещеры, Манус говорил, что играл тут в детстве. Опасное провождение времени для человека, но он мог рассказывать о многом.
Дрожь пробежала по ее спине. Еще знак, что она ослабевала. Она еще никогда не замерзала.
До этого.
Сирша расплела косы. Шпильки упали на каменный пол с тихим звяканьем.
— Обещай. Обещай, что расскажешь ему правду.
— Клянусь, — слова Деклана звенели в ее ушах, отразились от стен. Это была клятва связи, и ему придется исполнить ее, или он пойдет за ней в могилу.
Она кивнула ему, прошла в воду и пропала под поверхностью.
Деклан ждал, пока рябь не пропала. А потом вернулся в дом с плохими новостями.
11
Возвращение
Солнце встало над горизонтом, озарило порт Уи-Нейлла. Манус держался за мачту высоко над экипажем. Он не должен был там находиться по своему статусу, но ему было все равно.
Наконец-то, он был дома.
Он отклонил голову и глубоко вдохнул. Ветер принес свежий запах соли, едкий запах рыбы и дыма из дымоходов. Это был запах его народа, и он скучал по нему.
— Капитан! — крикнул внизу голос.
— Опускайте якоря, парни! — от его слов зазвучали веселые крики. — Мы дома.
Он хотел спуститься с корабля и попасть в руки любимой женщины. Время без Сирши позволило обдумать многое. Она могла быть в безопасности на воде с ним. Волны не были такими высокими, чтобы вызвать тревогу, что ее родня отыскала ее. И если он нарядит ее как мужчину, никто не поймет, что это она.
План не был надежным, но этого хватало, чтобы он мог взять ее на корабль. Они смогут все продумать. Она увидит мир, он хотел показать это ей.
Манус не мечтал, что у него будет жена, разделяющая его любовь к путешествиям. Он думал, что это будут часы споров, ссор, резких слов, когда он отправился в море. Поэтому он и не сказал ей лично.
Но теперь он был уверен, что она могла поплыть с ним. И она согласится, ведь Сирша сделала бы все ради него.
Они оставил корабль отдыхать до следующего путешествия. Ребята были рады. Манус щедро разделил награду. Он уже был с деньгами, знал, где найти больше. Они могли забрать большую часть.
Они смеялись, спуская лодки на воду, затягивая последние канаты на «Свободе». Манус похлопал по перилам, благодаря корабль за безопасное путешествие, надеясь на много других путешествий.
Его помощник ждал его в последней лодке. Они вместе смотрели, как матросы, смеясь, двигались к пристани.
— Путешествие удалось, — отметил Манус.
— И будет еще много.
— Будет.
Они спустились в лодку. Манус замер. Не стоило показывать, как он радовался возвращению. Многие матросы были суеверны, и капитан, предпочитающий сушу морю, был плохим знаком.
Но он хотел увидеть жену.
— Тебя кто-то ждет? — спросил он у своего помощника.
— Нет, капитан. Несколько дам в борделе неподалеку, и я не думал остепениться. А вас?
— У меня милейшая жена. Мой амулет удачи.
— Тогда вам везет. Редких капитанов ждет счастливая жена.
Он рассмеялся.
— Вряд ли она счастлива. Я ускользнув, не сообщив ей.
— Она может вас и не узнать, — помощник указал на его бороду. — Вы похожи на зверя, а не человека.
Их смех звучал над водами, не прекращался, пока они не добрались до палубы. Помощник помог Манусу выбраться на потертое дерево.
— Было невероятное приключение, капитан. Жду следующих с вами.
— Так и будет. Я хочу, чтобы ты был со мной в следующем приключении.
Они расстались, и Манус пошел по улицам своего детства. Грязные дети бегали мимо, кричащие торговки рыбой махали кулаками, в воздухе воняло кровью рыбы, и все это было странно приятным.
Он давно не ходил по этим улицам. Хоть часть его хотела бродить дальше, он знал, что кто-нибудь заметил корабль. Ему нужно было одолжить коня и поскорее вернуться домой.
— Милорд? — спросил голосок.
Он опустил взгляд на мальчика лет десяти, он протягивал ладонь за монетой.
— Мой па сказал, что кому-то с того корабля понадобится конь. Возьмете этого?
Конь был старым, но подошел бы. Кивнув, он опустил пару золотых монет в ладонь мальчика и получил потрясенный взгляд.
— Я заберу этого коня. Скажи папе купить коня получше.
— Да, милорд. Хорошо.
Мальчик убежал, ножки топали, он спешил сообщить хорошие новости отцу. Или потратить деньги. Манус не собирался узнавать, что делал ребенок.
Он забрался на коня и отправился в путь. Старый конь не смог бы бежать галопом, но Манус не был против: пейзаж вокруг был красивым, земля под ногами — твердой. Что еще он мог просить?
Манус думал о жене, невольно улыбаясь. Сирша будет рада ему. Хоть его долго не было, часть него не переставала думать о ней.
Она тоже это ощущала? Он не спал ночами, смотрел на звезды, зная, что она тоже смотрела на небо. Он почти ощущал ее любовь на расстоянии.
Впереди появилось поместье, тропа, вытоптанная тысячами ног, за годы. Ребенком он восхищался людьми, которые жили в тех стенах. Теперь там были Манус и Сирша. Он хотел наполнить дом множеством членов семьи.
Мысли подгоняли его. Он хотел детей. Чтобы дети были на корабле, как тот мальчик. А дочь с темными волосами и глазами будет серьезно искать взглядом фейри в волнах.
Он въехал во двор как банши на ветре. У коня пена шла изо рта, но он подбежал к крыльцу. Дворецкий выбежал, махал рукой.
— Милорд! Вы вернулись!
— Да. И я хочу увидеть свою жену.
— Господин, погодите…
Он не слушал мужчину, не мешкал. Слуги всегда думали о приличиях, а у него не было на это времени. Он долго ждал встречи с Сиршей.
И, если она была еще в постели, так даже лучше.
Он перешагивал по две ступеньки сразу. Его сапоги стучали по дереву в такт с его сердцем. Он был почти там.
Скоро он увидит ее. Ему не нравилось признавать, но она стала его частью. Сирша, его милая Сирша.
Он больше не будет спать отдельно от нее. Он не будет отодвигать ее ради работы. Он будет лучшим мужем, не станет переживать из-за того, как быть лучшим лордом.
Кому было дело, что у них были деньги и положение? Если другие аристократы хотели сплетен, пускай. Никто не лишит его богатства, никто не заберет его жену.
Он толкнул ее дверь плечом. Она ударилась об стену с грохотом, и он вошел как хозяин.
— Жена? — позвал он. — Я вернулся.
Никто не ответил. Хмурясь, он оглядел странно чистую комнату. Она не хранила такой порядок. Сирша устраивала бардак везде, где была. Ее служанки едва успевали за ней, и они любили рассказывать ему об этом, но Манус так мог отслеживать ее путь по дому.
— Сирша?
Тишина оглушала.
Шаги сообщили о приближении армии слуг. Служанки догнали его первыми, их волосы были растрепаны, юбки задрались почти до колен.
— Милорд, мы не ждали, что вы вернетесь так скоро.
— Мы рады, что вы целы. Новостей не было, и мы переживали.
Его счетовод прибыл следом, снимая шляпу и перчатки.
— Господин, мы оберегали ваше состояние. Мы легко можем продолжать так долгое время. Уверяю вас, мы не злоупотребляли вашим богатством без вас.
Потом появилась домоправительница, отогнала служанок злым взмахом руки.
— Хорошо, что вы дома, милорд. Я о многом должна поговорить с вами. Нужно выполнить много работы.
Манус не хотел это слушать. Они галдели как курицы во дворе, пока он не рявкнул:
— Тихо!
Все замолкли. Он услышал бы, если бы шпилька упала на пол.