– Что будем делать, дорогие мои заместители и боевые товарищи? – задал он прямой вопрос.
Офицеры знали, что этот вопрос – скорее всего, уже риторический. Командир на выдумки был горазд, играть в войну любил и, надо сказать по справедливости, умел.
Во время прошлой автономки он неожиданно заставил вздрогнуть весь экипаж, пробудил от самоуспокоенности и рутины, а офицеров – опять же, задуматься над насущными вопросами боевой подготовки – как, для чего и что должны иметь в сухом остатке?
А все было просто, как в сценарии слабого фильма: после всплытия на сеанс связи, СПС как обычно, закрылся вместе с замполитом в каюте, и принес раскодированную шифровку командиру в центральный. Тот ее какое-то время изучал. Потом собрал офицеров и объявил, что международная обстановка и противоречия между нашей страной и НАТО обострились до безобразия, объявлена мобилизация и у них, и у нас. Отряды кораблей вышли в море. И зачитал приказ командования, который рублеными фразами обязывал: с обнаружением кораблей противника атаковать их, выставить мины (подводная лодка загрузила оружие на боевую службу в минном варианте), ядерное оружие не разблокировать до особого указания.
Наступила тишина, кто-то удивленно присвистнул. Ну, вот оно, началось! К такому повороту событий готовились, но, в глубине души, в это не верили.
Такого быть было не должно!
Зачитали информацию личному составу. И ничего – никаких особых эмоций, занялись своей матчастью, еще раз проверяя ее – раз без дураков, то, не дай Бог, какая залипуха в крайний момент. Чувствовалось некоторое возбуждение, кое-кто заметно побледнел, но все старались не подавать виду. А как же – мужчины! Подводники!
Через несколько часов, после очередного всплытия, командир объявил отбой, а потом уже признался, что это было учение. И не сказать, чтобы кто-то испугался, но вот об отмене боевого приказа никто не жалел, и общий тонус настроения в тот день заметно повысился, факт! Втихаря офицеры и даже матросы подтрунивали на эту тему.
Что-то он затеял в этот раз? С него станется!
Выдержав интригующую паузу, он сказал: – Что мы здесь делаем? По существу, если откинуть всякие терминологические условности? Охотимся! А для охоты – главное условие – скрытность и тишина! Верно я говорю? – обратился он к минеру Тихонову, кряжистому Вологжанину, который как-то похвалялся, что у него дед – лесничий по образованию, и завзятый охотник. – «по жизни». Минер еще со школы хаживал на охоту, даже на серьезного зверя.
– Верно! – Подтвердил тот, польщенный вниманием к его авторитетному мнению.
– А мы, считайте что, ездим на охоту на лося на тракторе, даже мотор не выключаем! Кстати, удачный пример – лосями мы, сами знаете, «Лос-Анджелесы» зовем… Поэтому – сейчас нам нужна тихая охота! По максимуму! Командир вновь оглядел офицеров – поняли ли они его иносказание?
– Поясняю! Итак, есть много решений данной проблемы – одно – моё, а остальные не верные! Короче, я решил сделать вот что: сейчас мы переходим вот сюда – командир ткнул остро заточенным, по-штурмански, карандашом в точку на карте, далеко в открытом море.
– Затем, по готовности – всплываем и производим полную зарядку аккумуляторных батарей.
В этом месте он сделал эффектную паузу: – После этого погружаемся, сматываемся отсюда, и проводим грамотный поиск вот в этом районе – карандаш командира очертил почти правильную окружность на карте.
– И, главное на сегодня – поиск будем проводить в течение 120 часов – разумеется, в подводном положении! Ну, как? – командир еще раз обвел взглядом офицеров.
– Командир БЧ-5! Потянем такое время?
– Должны, товарищ командир!
– Тогда – технические и организационные вопросы: например, надо отключить все грелки в каютах и в отсеках, продуть баллоны всех гальюнов, вынести весь мусор без остатка. Особенно всякие пищевые отходы. Будет холодно – достать и приготовить водолазное белье, заполнить питьевые бачки, приготовить регенерацию.
Особое внимание – на газовый состав воздуха в отсеках. Бодрствует одна смена.
Две другие находятся в горизонтальном положении. В койках, чтобы по лодке не шатались, чтобы дифферентовочные насосы не запускать. Режим полной тишины! Напомните своим бойцам – переборочная дверь – не сарай. Не громыхать ею, не хлопать, а закрывать осторожно. Каждый такой удар за десять миль слышно! А то уже и некоторые офицеры…
Помощник – организация питания такая – горячее, первое и второе блюда варим один раз в сутки – на обед. Продумайте сытное и разнообразное меню. На завтрак и ужин – чай и консервы, что-то повкуснее. Организуйте приготовление и доставку заварного настоящего кофе непосредственно на боевой пост гидроакустикам. Замполит! Прошу вас – внимание на вахтенных, где-то со вторых суток будет повышаться сонливость! Хотим или нет, а процент углекислого газа будет все равно повышаться. А это чревато!
– Доктор, подключайтесь! Вместе с замполитом постоянно следить за состоянием людей, мало ли… И опять – воздух, контроль газовой среды, в аккумуляторных отсеках! Витамины, наконец, спиртовые тампоны… Сами знаете! Это не шутки! Все остальное – по ходу пьесы и в рабочем порядке!
– Вопросы? Впрочем, думаю, пока все ясно. Потом их много всплывет. Решать будем в процессе поступления!
В назначенный час всплыли. Повезло, видимость – сто – на-сто, тучи разогнал порывистый ветер, бархатный полог неба был усеян яркими, алмазными звездами. Луна была уже ущербная, засветки звездам почти не давала. Первым поднялся на мостик астрономический расчет – и командир, и штурман хотели заручиться точным местом перед началом поиска. Начали «качать звезды», штурман щелкал секундомером, командовал «Товсь!» «Ноль!» наконец, точность места удовлетворила все заинтересованные стороны.
Лодка медленно раскачивалась на мерной волне. Она вскарабкивалась на надстройки, билась об ограждение рубки, и, обессиленная и разбитая, скатывалась обратно в море, темное, как банка чернил.
Грохотали дизеля, начали заряд батарей. Вентилировались отсеки, изгоняя из себя затхлость и сырость боевых постов и кают, трюмов и палуб. Тащили наверх мусор. Просто удивительно, сколько его скапливается несмотря на спартанский быт и минимальные запасы всяких обычных мелочей.
Сколько времени удастся «пробивать» заряд – неизвестно. Пока море и небо над ним было чистым. От каждой минуты, от каждого часа зависит живительная плотность электролита, а от нее – жизнеспособность подводной лодки, успех запланированной командиром операции!
Разрешили команде подниматься наверх по пятеркам – кому курить, кому просто подышать свежим, морозным воздухом и поглазеть на темное море и те же звезды. Тут кто и не курит – закурит, так – вкуснее!
Находчивый доктор курил, глубоко затягиваясь, сразу две сигареты: тоже заряжался, как аккумулятор, прямо до тошноты. От качки и запаха дыма молодому матросу Селикову стало плоховато. Он слегка побледнел, но держался. Стараясь надышаться свежим воздухом впрок.
Наконец-то погрузились. Стали уходить от места зарядки. Командир осторожничал: периодически прослушивали кормовые курсовые углы, «зависали» на стабилизаторе глубины без хода.
Кто знает, кто притащится сюда вслед за надоевшим «Руаидом»?
– Центральный! Горизонт чист! – был слышен доклад акустиков.
В отсеках – минимальное освещение, тишина. Даже вахтенные между собой переговариваются почти шепотом! Народ проникся!
Самые нетерпеливые ожидали, что «контакты» посыпятся прямо сразу и уже на второй день стали испытывать к гидроакустикам некоторую враждебность и презрение. За орденами никто не собирался. Но вот отличиться – хотелось!
Вот, мол, мы тут делаем все, что можем, опять же – тяготы и лишения испытываем! Ищите супостата-гады! Этих лодок тут – стада бродят, а вы, глухари, только спите да в носу ковыряетесь!
Старослужащие, в основном, взявшие на себя всю тяжесть вахт, чуть было не заставили кока съесть целый бачок непонятного варева, сильно напоминающего – хоть по вкусу, хоть по консистенции, – обойный клейстер. Пришлось спасать сукина сына! Вообще-то, этот кок был совместной находкой помощника и замполита!
А дело было так: среди прибывших после учебного отряда молодых гидроакустиков, листая их документы случайно обнаружили страшный дефицит: один из них оказался поваром третьего разряда, окончившим специальное училище и даже успевшим поработать в ресторане. А на лодке, нормального кока нет, только самоучки! И у замполита были серьезные опасения, что и того прибьют, причем в самом скором времени, За абсолютную бездарность и подчеркнутое презрение к кулинарии – например! Чревато конфликтами такое состояние!
Рассмотрели свидетельство повара. Ух, ты! И тут же помчались – пока никто не узнал, в строевую часть бригады. Те – ни в какую – акустик, редкая интеллигентная специальность на флоте, ага!
И чтобы изменить ему профиль – бутылки «шила» и нескольких банок тушенки и языков в желе (это на добротную закуску) будет мало! Так, ненавязчиво, намекнул мичман из отдела по комплектованию. Но попался им по дороге командир, тот пошел сразу к начальнику штаба и вопрос решился за пять минут, безо всякого «шила» – в свете приближающейся боевой службы, как тогда ее называли подводники – автономки. Мичман остался и без выпивки, и без закуски – не жадничай наперед! Решили вопрос, но, как потом оказалось, на свою голову!
А потом уже выяснилось – что ничего, кроме шашлыка, этому воину в жизни готовить не приходилось, а ресторан, где он работал до призыва – большой сарай из ДСП, где в летний сезон готовили шашлык из чего придется, может быть – и из собачек. А зимой в нем можно было купить дешевое вино местного производства и перманентно-черствые беляши и чебуреки.
Когда он посвятил офицеров в некоторые шашлычные тайны – помощник и замполит зареклись на веки-вечные есть шашлыки в курортных городах!
Честно доложили командиру. Тут он поорал на них – что же, за дело! Виноваты, купились на недобросовестную бумажку, как балбесы на шулера! Сказано ведь – не верь глазам своим! В смысле – документам! Надо было сначала поговорить – тогда он им и так бы не глянулся! Да какая-то эйфория разум затмила!