«Волга» лихо развернулась на небольшой площади и притормозила у штаба Балтфлота. Продолжая разговор по мобильному, Столетов взбежал по гранитной лестнице на крыльцо и скрылся за массивной деревянной дверью. Лифт в считаные секунды поднял вице-адмирала на последний этаж. Даже не заглядывая в свой кабинет, он прямиком направился в зал для совещаний.
За большим овальным столом, несмотря на позднее время, уже сидело с десяток чинов из СВР и Генштаба. Все оживленно беседовали, делая пометки в блокнотах и ежедневниках. Поприветствовав присутствующих кивком, Столетов обогнул стол и занял свое место. Все вокруг смолкли. За столом возникла длинная томительная пауза.
— Когда был последний сеанс связи с «Макаровым»? — нахмурил брови вице-адмирал.
Высокий мужчина в звании капитана первого ранга выпрямился в кресле и аккуратно сложил руки замком на своем дипломате.
— По расписанию. В полночь по Москве.
— Когда вы поняли, что пропала связь?
— В половине первого.
— Альтернативные каналы пробовали?
— Да… Но все безрезультатно. «Адмирал Макаров» больше не давал о себе знать.
Столетов цокнул языком.
— Дела плохи… — мрачно констатировал вице-адмирал, обводя присутствующих цепким взглядом. — Какие будут версии?
Высказались все. Версий было много: от захвата подводной лодки иранцами до уничтожения ее северными корейцами. И все версии имели право на существование. Однако вице-адмирал не спешил с выводами. Он слишком хорошо знал Илью Макарова, чтобы ставить крест на субмарине, которой он командовал.
— Если подлодка затонула, найти нам ее не удастся, так как в целях секретности на ней отсутствует аварийный радиобуй, — подвел черту под выступлениями Столетов. — Но давайте не будем спешить и немного подождем с окончательными выводами…
Все одновременно внезапно ощутили, что их придавливает, так, как это бывает в скоростном лифте, когда он начинает разгон. Но куда было возноситься подлодке, если ее от поверхности отделяло всего семь с половиной метров?
— Убрать перископ и антенну, — только и успел приказать командир.
Потом «Адмирал Макаров» резко накренился на правый борт, а затем произошло совсем уж невероятное. Решетчатый половой настил внезапно оказался сверху. Илье Георгиевичу показалось, что сиденье, за которое он ухватился, буквально вырвали у него из пальцев. Падая на жесткую обшивку потолка, он успел выставить руки, смягчить удар. Рядом с ним прокатилось пустое ведро, в которое еще несколько секунд тому назад штурман старательно собирал воду. Илья Георгиевич даже не успел осмотреться, как лодка совершила еще один оборот вокруг оси.
— Куда?!! — Макаров успел одной рукой схватить Николая Даргеля за серую матросскую робу, второй уцепился за трубопровод, и вовремя, иначе бы старпом непременно раскроил себе голову.
Вокруг гремело, гудело, казалось, десятки кувалд испытывают на прочность титановый корпус субмарины. На несколько мгновений болтанка прекратилась, хоть и чувствовалось, что подлодку куда-то тащит, несет. Тревожно мигало освещение, вырванный «с мясом» монитор маятником раскачивался на искрящем кабеле. Акустик лежал, неестественно подвернув руку, из-под короткой челки медленно вытекала кровь.
Не рискуя отпустить трубу, Илья Георгиевич приподнялся. Штурману удалось каким-то чудом закрепиться под операторским пультом. Он что было силы упирался в стойки руками и ногами. Илья Макаров еще успел мельком увидеть оператора радиосканера. Тот уцепился за стойку гидравлической антенны, как за ствол дерева.
— Как вы, товарищ командир? — успел выкрикнуть он.
— Я… — но ответить толком Макаров не успел.
Еще раз моргнул свет, теперь центральный пост освещался только экранами компьютеров, запитанных автономно. Нос субмарины резко пошел вверх, будто его подцепила стрела подъемного крана. Илья Георгиевич не удержал скользкую трубу. Пальцы разжались, и ему показалось, будто он летит в пропасть. В голове еще успела промелькнуть мысль:
«А что в других отсеках?»
Резкая боль пронзила тело капитана второго ранга, и он потерял сознание. Подлодка вновь оказалась перевернутой рубкой вниз. В последний раз мигнули мертвенным светом мониторы, и центральный пост погрузился во тьму. Еще слышались крики членов экипажа — кто-то кого-то звал, стоны, а затем голоса смолкли. Слышался лишь адский грохот и рев разбушевавшейся стихии.
Японские и американские сейсмические станции, самые продвинутые в мире, уже успели зафиксировать мощное извержение подводного вулкана в Океании. Но что толку, если знаешь о надвигающейся беде в Токио или Лос-Анджелесе? Тебя она все равно не коснется! Нужно предупреждать других.
Дежурные операторы сейсмических станций лихорадочно шарили в Интернете, отыскивая телефонные номера мэрий, приморских городов и поселков, которые, предположительно, могли стать жертвами природной катастрофы. Некоторые сайты, а на них и номера им удавалось найти. Все-таки прогресс пробрался и в эту часть мира.
Операторы торопливо нажимали клавиши телефонных аппаратов, пытаясь связаться с потенциальными жертвами через добрую половину земного шара. И им это удавалось! После тресков, щелчков и попискиваний автоматических телефонных станций в трубках звучали длинные гудки, а в темноте кабинетов мэрий, приморских поселений Океании протяжно звонили телефоны. Но некому было поднять трубки — все те же издержки цивилизации. От ночных сторожей успели отказаться, заменив их автоматической сигнализацией. Вот если бы она сработала, тут же примчалась бы местная полиция. А так кому какое дело до звонящих посреди ночи в закрытых зданиях телефонов? Ни на одном из сайтов не нашлось мобильных телефонов мэров и руководителей городских служб. Во всем мире чиновники научились оберегать свой ночной покой и личную жизнь. А цунами тем временем приближалось.
Однако случались и чудеса. Пару раз на другом конце невидимого провода абонент брал трубку. Оператор из Окинавы с волнением выдыхал:
— Это из Окинавы, Япония. К вам приближается цунами.
— Япония, Окинава, это я поняль. Извините, плохо говорю по-английски. Повторите еще раз. Дальнейшее я записываю, — звучал из трубки голос.
Ведь отвечали в лучшем случае: задержавшаяся на службе уборщица, решившиеся поднять трубку любовники, секретарша и молодой сотрудник мэрии, заигравшийся в компьютерные игры неженатый инженер коммунальных служб.
— К вам приближается цунами. Возможны крупные разрушения, — уже повторял по слогам оператор сейсмоцентра в Окинаве, — как поняли?
— Понимай, записай: «цунами приближайся». Крупные… Далься?
— Время прибытия на побережье шесть часов утра. Как поняли?
— Шесть утра, понять. Хоросё. Записаль.
— Принимайте меры.
— Поняль. Меры принять. Цунами приближается. Спасибо.
И связь обрывалась. А потом задержавшийся на работе за компьютерной игрой клерк мэрии принимался звонить мэру уже по мобильнику:
— Звонили из Японии, Окинава. К нам завтра в шесть утра прибудет какой-то важный японский господин по фамилии Цунами. Как я понял, он крупный инвестор. Что делать?
Заспанный мэр заштатного городка, соскучившегося по инвестициям, на побережье какой-нибудь забытой богом океанической республики, насчитывающей самое большее десять тысяч населения, конечно же, воодушевлялся.
— Из Японии? Инвестор? Я лично возглавлю делегацию по его встрече. Обзвони всех руководителей наших служб и гараж. Пусть пришлют лимузин.
И мэр сам не знал, что в шесть утра двинется навстречу собственной гибели, прихватив с собой весь цвет городского общества.
И ничего нельзя было с этим сделать. В многочисленных государствах Океании никогда не существовало системы оповещения населения. Конечно же, к утру в столицах относительно больших стран Океании уже знали о надвигающейся катастрофе, но невозможно было предупредить об этом все побережье.
Цунами тем временем захватывало новые и новые регионы. Оно неслось на восток, запад, север и юг, сметая все на своем пути. Сотни сейнеров, рыбацких лодок, сухогрузов, сторожевиков исчезали в пучине, даже не успев подать сигнал бедствия. И иранская субмарина, и северокорейское научно-исследовательское судно, и «Адмирал Макаров» были лишь одними из многих «щепок» в этом аду.
Огромная волна, высотой с девятиэтажный дом, вздымаясь над поверхностью океана, увлекая с собой все, что успела прихватить на дне, неслась на южное побережье Папуа — Новой Гвинеи. В маленьких приморских поселениях горели редкие огоньки фонарей. Здесь, в бывших нидерландской и британской колониях, на которые делился остров, не было больших курортов. Так, средние, по местным понятиям, поселения и городки, несколько портов. Семьи спали в своих сколоченных из «черт-те чего придется» хижинах: из фанеры, расклепанных бочек из-под горюче-смазочных материалов, листьев пальм… А нужны ли толстые стены в тропическом климате? Вроде бы сама природа с ее теплым климатом защищает людей даже в ночное время.
Похрапывали отцы семейств, матери сквозь сон прислушивались к дыханию грудных детей. В загонах и сараях сонно вздыхала домашняя скотина: грязные овцы, худые коровы, длинноногие поджарые свиньи.
Никто не проснулся, когда цунами обрушилось на берег. Лишь некоторые заворочались спросонья, заслышав странный гул. Гигантская волна накрыла селения. Она с легкостью сметала жестяные фанерные стены, выворачивала вкопанные столбы, поддерживающие пальмовые крыши, рвала провода электропередачи и телефонной связи. Как карточные домики, складывались сараи и гаражи. Ворвавшаяся на сушу вода достигла возвышенностей и вновь ушла в океан, унося с собой тысячи человеческих тел, скот, домашний скарб.
В сером предрассветном тумане до самого горизонта, сливавшегося с небом, море было усеяно всевозможными обломками.
Глава 14
С самой ночи в эфир летели шифрованные запросы из Пхеньяна к научно-исследовательскому судну, из Тегерана к дизельной субмарине, с КП Балтфлота к «Адмиралу Макарову». Но никто из делавших запрос не получал ответа.