А что, если погрузиться на место гибели субмарины К-129?
Вопрос, конечно, интересный… Именно поэтому, а также по причине поиска партнеров для экранизации моей книги, я обращался к известному калининградскому ученому глубоководнику А.М. Сагалевичу, который управлял подводной станцией «Мир» во время съемок фильма «Титаник» известным во всем мире кинорежиссером Джеймсом Камероном.
Я пообщался с Анатолием Михайловичем по телефону, поскольку он часто находится в командировках. Мы трезво оценили ситуацию, понимая, что подобные глубоководные экспедиции стоят очень дорого, поэтому было логично обратиться именно к Джеймсу Камерону. Тут как раз и выяснилось, что эта идея уже давно будоражит не только меня, но, вполне возможно, и уважаемого метра киноиндустрии. Тем более, что на Тихом океане летом 2003-го года уже проводились подводные съемки «черных курильщиков», создающих на дне потоки черного дыма.
Герой России А.М. Сагалевич у глубоководного аппарата «Мир»
Его фильм «Призраки бездны» имел коммерческий успех. Вроде бы всё логично и понятно, но… Джеймс Камерон вряд ли согласится организовать экспедицию на место гибели К-129. Почему? Потому что подводной лодки… там нет! И похоже, уже давно. Вероятно с тех времен, когда состоялась известная ныне на весь мир уникальная глубоководная операция по подъему К-129 с глубины 5000 метров. Американцы, скорее всего, подняли не только носовой отсек, но и всю подводную лодку. Частями. Возможно, что Джеймс Камерон навел справки о К-129 ещё в 2003 году, когда планировал переход НИС «Академик Келдыш» на Тихий океан. С его связями, финансами и менеджментом такая задача вполне по силам. Вероятно поняв, что на дне ничего нет, он закрыл эту тему. Это мое предположение, но оно близко к реальности.
Самойлов Валерий Александрович
Родился в 1956 году в Петропавловске-Камчатском. Первая половина жизни была посвящена службе на благо Отечества и прошла в подводном флоте. Вторая половина жизни ушла на подъем промышленного производства, в основном рыболовного и танкерного. Литературную деятельность начал в 80-е годы прошлого века, будучи внешкором газеты «Страж Балтики» в Африке. Писатель, автор известных книг «Подводные пленники», «Схватка на дне», победитель Х Международного Кинофестиваля «Балтийские дебюты» с собственным документальным фильмом «Самоликвидация», ветеран-подводник https://www.litres.ru/valeriy-samoylov-11958188/
Виктор Белько
Акушер-механик
…А Синичкина пришлось отправить, вместе с доктором, на беленькой, как Полярная ночь, «Волге» механика с «Гончего» да прямо в Полюсный. Врачи там были поопытнее, а условия — получше. Докладывать командующему о случившемся — все равно придется, как ни крути. Покрутишь — так только терпение адмиралу накрутишь, ещё хуже будет! И никому мало не покажется, ибо — кто не спрятался — я не виноват!
Там их ждали, все оформили, приняли, даже все белье новенькое Синичнику выдали.
Дело сделано, бойца сдали в «травму», пухлую папку с материалами расследования — дежурному по штабу флотилии, для передачи по команде. Загрузились чем-то жевательным — есть хотелось вовсю, желудок прилип к позвоночнику, а весь живот громко и недовольно бурчал. Было слышно, как пустые кишки ругались друг с другом злыми голосами.
Офицеры решили поехать по окружной — были у Родина кое-какие виды на эту окружность. Механик был известен еще и тем, что великолепно знал, кроме кораблей, любую автотехнику. Он по одному шуму двигателя и шуршания колес ставил сложные диагнозы, подтверждавшиеся потом «на все сто». А теперь он отрегулировал свой двигатель, по новой методике, и хотел посмотреть, что из этого вышло — по скорости и расходу топлива. Но для этого нужен километраж, намотанный на спидометр в достаточном количестве! Чтобы было с чем режимы сравнивать.
И именно от этого выбора Родиным дороги кое-кому повезло! Даже — очень!
Полярный день был на излете и за окнами машины заметно темнело. По шоссе неслись уже в матовых сумерках. Подслеповатые фары встречных машин хлестали по стеклам. Ветер шумел в приоткрытых окнах, шуршали шины, повизгивая и постанывая на поворотах.
Глядя на пролетающие мимо столбы и деревья, догорающие лиловые свечи иван-чая на обочинах, сливающиеся в одну цветную темно — лиловую линию, слушая взывающие встречные машины, Анвар зябко поеживался.
Вообще, ездить с капитаном третьего ранга Родиным в машине — одно это уже, само по себе, чистый экстрим! Адреналину-то будет — не унести! А у кого нервы послабее — так и полные штаны! Ага, напрочь переработанного адреналина с сероводородным запахом….
Мало того, что, будучи действительно талантливым инженером и закончившим все, что можно с золотой медалью, он усовершенствовал свою «Волгу» изнутри, как мог. Еще и форсировал мотор до невероятной для своего престарелого авто, мощности.
Этого тоже было мало — так он еще был гонщиком — по рождению, и еще со школы имел некоторый опыт на практике. Доктор знал, что Владимир Родин соревнуется — сам с собой — по скорости езды от своего подъезда в Обзорново до подъезда родительского дома в Питере. Побив очередной рекорд, он каждый раз заявлял приятелям: — это не предел!
«Если его в академию опять не отпустят — хана, когда-нибудь он будет доезжать до цели за пять минут! Ему хорошо — вцепился в «бублик» и ест глазами спидометр и дорогу, а я всё кюветы для себя приглядываю, куда мы поместимся вместе с машиной!» — враждебно думал Гайнутдинов. Иногда он просто тосковал по пешей прогулке … и даже давно был готов к ней — морально, но врожденная татарская вредность не давала ему потребовать от механика ехать тише, чтобы деревья не так противно мелькали перед глазами, с шумом растворяясь в изумленных сумерках.
И они оба, одновременно, вдруг увидели в «кармане» на обочине дороги «УАЗ» — «таблетку» с красными крестами. Тревожно мигали тусклые габаритные огни, вокруг машины бегала брюнетка-толстушка в белом халате и размахивала белой тряпкой, стараясь привлечь внимание водителей.
Родин затормозил, но они пролетели еще метров двести, и пришлось, лихо развернувшись «на пятке», возвращаться.
— Ой, людоньки, ой, рятуйте! — почему-то по-украински кричала большая заплаканная девица в белом халате в обтяжечку, который буквально трещал на её пышной упругой груди. Растирая по щекам обильно растекшуюся от потоков слез жирную тушь, она пыталась остановить машину. По вечернему времени, машин было очень мало… Но ей повезло — Родин ни за что не смог бы равнодушно проехать мимо «Скорой», которой самой явно требовалась помощь!
Выскочивший из машины Гайнутдинов не смог добиться хоть чего-то внятного от истерившей девицы, махнул рукой и поспешил к распахнутой дверце медицинского отсека кареты «скорой помощи». Там был пожилой мужик, весь в поту, и женщина — явно роженица. И то, как она стонала и изгибалась — очень-очень не понравилось Анвару. Медицинский отсек машины был весь пропитан густым солоноватым запахом крови. У Родина слегка закружилась голова.
Одного взгляда хватило опытному врачу: — стремительные роды!
«Во, блин, влипли!» — подумал он, а вслух спросил: — Давно?
— Минут двадцать как! — ответил мужчина.
— А ты — кто?
— Водитель я этой старой колымаги!
— А кто там орет и бегает?
— Это? Это фельдшер, девка только что из медучилища!
— Интересный у нее подход к приему родов! — восхитился доктор. — Везет мне сегодня! И вчера, и позавчера — тоже! — припомнил Анвар.
Он вылез из машины и закурил, что-то вспоминая и обдумывая возможные в этих условиях действия. Потерпеть — не получится и, уж точно, проблема сама не рассосется. Не тот случай!
Родин, тем временем, пытался привести девицу в чувство. Без особого, впрочем, успеха…
— Нужны вода и… А спирт есть? Да еще и свет нужен, движок у них заглох, а аккумулятор тоже дохлый… — поведал ему Гайнутдинов.
— Обижаешь — сказал механик, вынимая канистру родниковой воды из багажника.
Полную пластиковую бутылку-«полторашку» спирта офицер вытащил из салона. Механики — народ запасливый!
Все это он передал начмеду, а сам, прихватив какую-то хитрую отвертку своего собственного производства, двинулся к «таблетке».
— Сейчас глянем, чай, не «летающая тарелка»! — он с трудом подлез к по-дурацки размещенному двигателю, отчаянно матерясь в адрес конструктора, и тыкая куда-то своей отверткой. Нашел! Все оказалось так, как он сразу и предположил.
— Опыт не пропьешь и умище никуда не денешь! — пояснил он водителю старенького драндулета. И добавил — для остальных — Подумаешь — задачка для выпускного класса детсада с автомобильным уклоном! — Родин пренебрежительно хмыкнул и тронул ключи. Пристыженный водила посмотрел на молодого моряка с тайной завистью.
Движок фыркнул и завелся, как миленький. Загорелся свет в салоне, ожила рация, которая тоже, оказывается, не хотела работать — аккумуляторы и здесь подвели.
Какая-то девица сказала сквозь трески и нудный писк, что бригада акушеров вовсю мчится на помощь и нужны координаты. Владимир обстоятельно рассказал, да и теперь света вокруг столько — никак мимо не проедут!
Гайнутдинов мыл руки спиртом, который щедро лил на его ладони Родин. Водителя Анвар тоже заставил тщательно вымыть руки — чуть не до локтей. — Помогать будешь!
— Спирта не жалко? — буркнул пожилой шофер.
— В другом бы случае — сердце бы сжалось! — честно подтвердил Владимир. В это время из салона «таблетки» послышались крики женщины.
Началось! Гайнутдинов с водителем принимали роды. Руки сами делали то, что нужно — к удивлению самого корабельного врача. Попытки привлечь фельдшера к работе результата не дали. Какое там! У нее буквально тряслись руки-ноги…
Тогда за дело взялся сам Родин. Для начала он слегка хлестнул девицу по щеке перчаткой. Та опешила и подвывать прекратила. Офицер удовлетворенно кивнул, достал из «бардачка» фляжку с коньяком, стальной стаканчик и налил доверху и протянул девушке.