— У меня такое впечатление, что вы и не были в самовольной отлучке в ночь с понедельника на вторник. Идите, курсант Черных…
Возьми, только маленького
Был у нас в роте Андрей Корабельников по кличке Сэм. Рост 195, вес под центнер, занимался боксом. Любил прихвастнуть. То расскажет, как на буровой в Сибири замерзал, то как то ли сидел где-то, то ли собирался сесть, то как здорово пел где-то в хоре (хотя ему явно кто-то на ухо наступил). Как-то вечером во время самоподготовки я взял чистый боевой листок и накропал стишки с намеком на нашего героя. Фрагментарно примерно так: «Он певец, он кларнетист, мастер спорта, культурист. / Он и мастер буровой. В общем, самый деловой. / Конферанс он в местном клубе, в экспедиции бывал. / Он силен по фене ботать… (и так далее)». И приписка: «Вот такой он наш герой! Угадайте, кто такой?» Повесил листок на информационную доску и скромно сел за стол. Ничто не предвещало, но надо было ожидать. Сэм встал и в силу несвойственной ему доселе любознательности пошел посмотреть, что на доске нового.
Потом он побелел, порозовел, а затем и вовсе побагровел, медленно повернулся и двинулся на меня, как боевой слон. Мне ничего не оставалось делать, как сорваться с места и, выскользнув из аудитории, убегать. Благо, ребята из нашего взвода не оставили меня в беде. Когда расстояние между нами было критическим, метра три, раздался рев у меня за спиной. Я невольно обернулся и увидел моих братьев-однокашников, которые просто висели по три человека у Сэма на каждой руке! Сэм немного побесился и обмяк. Но предупредил, что покажет мне кое-что из репертуара Никиты Сергеевича Хрущева! Со временем, конечно…
Потом была шлюпочная практика. Управление посыльными катерами (ПОКами), гребля на ялах, хождение под парусами и прочие развлечения на воде. Одним из развлечений было после обеда вместо сна половить в заливе рыбу. Ловили на кусочек хлеба, на перловку, которой нас кормили часто, на плавленый сырок в лучшем случае. А Сэм был не такой. Пойдет, найдет место, где есть почва (кругом же песок), накопает червей, и у него клюет, а больше ни у кого не клюет! Подхожу я к нему и так жалобно прошу:
— Сэм, дай мне одного червяка.
А он отвечает:
— Возьми, только маленького!
Кто услышал, — поржали, конечно. Ладно, думаю.
Вечер. Отбой. Командиры ПОКов после отбоя, как правило, собирались на одном из катеров «на блюдечко компота». Вот и наш кэп ушел. А на ПОКе команды по кораблю давать можно из трех мест: с ходового мостика (ГКП — главного командного пункта), из учебного класса и с запасного командного пункта (ЗКП). И вот, только мы все улеглись, откуда-то по всем помещениям корабля раздается:
— Сэм, дай мне одного червячка.
И в ответ, но другим голосом:
— Возьми, только маленького!
Сэм, зверея, вскакивает, а куда бежать, не знает. Смотрит, в кубрике вроде все на месте. И вдруг опять:
— Сэм, а мне можно одного червячка?
И в ответ басовито:
— Я же сказал, можно, только маленького!
Сэм сорвался сначала на ГКП, потом на ЗКП, потом в учебный класс. Пока он бегал, примерно то же прозвучало еще несколько раз, причем на разные голоса. «Погоня» продолжалась около десяти минут, но никто пойман так и не был. Запыхавшийся Сэм угомонился и, пробурчав обещание устроить всем, улегся в койку и уткнулся носом в переборку. Ночь прошла спокойно, пациент не буянил…
Зато теперь, когда друзья просят меня угостить их сигареткой, я, вспоминая Сэма, отвечаю:
— Возьми, только маленькую!
И протягиваю пачку.
Черных Сергей в 1979 году окончил штурманский факультет Калининградского высшего военно-морского училища. Службу начал на гвардейском большом противолодочном корабле «Гремящий», боевая служба которого, кстати, длилась 264 дня. Потом служил командиром БЧ-1 на эскадренном миноносце «Осмотрительный», на котором совершил переход из Балтийска во Владивосток, на эсминцах «Осмотрительный» и «Безупречный», большом десантном корабле БДК-55.
https://www.litres.ru/sergey-chernyh/
Виктор Блытов
Операция «Задача — выжить!» 1998 год. Тихоокеанский флот»Из книги «Черное золото»
Шел июнь 1998 года. В России разгар, так называемых гайдаровских реформ. Десятки тысяч предприятий по стране приватизированы и разорены, а люди, работавшие на них выброшены на улицу без средств к существованию. По всей стране открылись сотни тысяч различных рынков и рыночков, базаров и просто торговых мест, где продается все начиная от вещей, поступающих из-за границы, остатков продукции разорившихся предприятий, до личных вещей, хранившихся в домах. В стране появилось масса прохиндеев, живущих за счет обмана и ограбления других людей. Разоряются тысячи банков, руководители которых хапнув побольше денег клиентов, бегут к лучшей жизни за рубеж. Как тараканы расплодились финансовые пирамиды, отжимающие деньги простых людей. Появились черные риэлторы, черные врачи, черные банки, черные строители, на улицах российских городов появились бандиты всех цветов и раскрасок. Государство расписалось в собственной беспомощности, отказавшись защищать обманутых, обобранных, униженных людей. Строили рынок, а построили самый хреновый базар — говорил один бывший премьер-министр России, про те времена. Людьми, приближенными к власти, воруются многомиллиардные кредиты, поступающие из-за рубежа. Армия и флот стране больше не нужны. — Россия нам больше не враг — заявил командующий 7-ым американским флотом — зачем им авианосцы, подводные лодки, эсминцы. Если попросят мы их руководству построим прогулочные яхты, много яхт — и тихо добавил — за их деньги.
В августе 1996 года генералом Лебедем от имени Президента подписан, так называемый Хасавюртовский договор, узаконивший распад России. Чечня становиться черной дырой на теле России, где не действуют никакие законы, а люди откуда побежали в Россию, где их никто не ждал и не оказывал ни помощи, ни содействия. Врагов нет и можно на распродаже армейского и флотского имущества сделать большие деньги. Продаются все — от государственных секретов до самых новейших кораблей и последних разработок конструкторских бюро. Флот потерял гораздо больше кораблей, чем в Цусиме и всех других сражениях России вместе взятых. Под сильнейший удар попал Тихоокеанский флот, как наиболее удаленный от столицы. Запущенные корабли находились в таком состоянии, что на них стало опасно выходить в море. Вспомогательный флот, обеспечивавший боевые корабли, продан за бесценок на металл или сдан в аренду. Случись беда на флоте спасать нечем. Все что могло это сделать продано. Аварийно-спасательного флота уже нет. Офицеры и мичмана выживают охраной стоянок автомашин, развозом проституток, участием в продаже флотского имущества. А некогда грозные боевые корабли превращались в груду ржавого металлолома.
Штурман СКР «Стерегущего» старший лейтенант Леша Кузьмин по корабельной кличке Кузя, лежа в маечке и брюках на своей нижней койке в каюте, не сняв ботинок и свесив ноги, играл на гитаре и тихо подпевал веселую песенку:
А тетя Надя не дает,
Трусов резинка душу жмет,
А лейтенант уже снимает пояс
Дверь каюты распахивается и в каюту входит командир БЧ-4 старший лейтенант Александр Ким, второй жилец этой каюты, высокий, черноволосый, черноглазый парень.
— Что за негатив Кузя?
Кузьмин, не прекращая играть мелодию и даже не повернувшись, ответил: — Опять зарплаты не будет. Наш корабельный «финист-финансит ясный сокол» Боря Покатин сказал, что кто хочет получить зарплату, тот должен отказаться от 30 % в пользу финансового отдела флота. Тот, кто согласиться, тот на следующей неделе может получить. А кто не согласен ничего не получит в этом месяце, как и в том — и продолжил петь:
На параде, на параде,
Флот воздушный в небесах.
Стало душно тете Наде,
В теплых байковых трусах.
— Значит зря пришел? Гулял бы себе, занимался своими делами — вздохнул связист — Леха, ну чего ты совсем расквасился — тронул за плечо друга — каждый раз, когда ты поешь эту песню, у меня кошки скребут на душе. Чувствую, что тебе плохо. Хочу помочь и не знаю, как.
Леша положил гитару на койку и сел. Потянулся, закрыл правый глаз, и улыбаясь сказал:
— Саня ты знаешь, что душа не лежит проституток Мамонта развозить по клиентам. Да и охранять стоянки автохлама, тоже занятие не для офицера. А придется. Денег то нет совсем. Я же офицер Саня блин, штурман. Я в море хочу, на боевые задания. Зачем меня учили столько, деньги вкладывали? Чтобы я проституток развозил или привезенный из Японии автохлам охранял? Как наши рапорта по увольнению со службы? Не знаешь? К едреней фене с этого флота. Корабли угроблены, денег не платят, мичмана воруют все медное и бронзовое с кораблей и продают барыгам. Флот практически угроблен. «Брест» списан и продан на иголки, «Смоленск» списан и продан на иголки, «Адмирал Грейг» списан и продан на иголки, «Адмирал Эссен» списан и продан на иголки. Ведь это были почти новые корабли океанской зоны. Кто будет Родину от супостата защищать, если понадобиться и с чем? С дубинками? Луки со стрелами наделаем?
— Саша, перечисляя корабли загибал пальцы — неужели там наверху этого не понимают?
— Почему не понимают? Понимают прекрасно — Александр сел на крутящийся стул и повернулся лицом к штурману — только не говори мне никогда, что они ничего не понимают. Все понимают прекрасно. С Москвы командуют ими прохиндеи, зарабатывают на продаже кораблей большие деньги и дают нашим адмиралишкам зарабатывать себе на безбедную старость.
— Не все адмиралы такие, как Душман и Учитель. Вспомни Сатулайнена. Камня не брошу в его сторону. Да и ты наверно.
— Согласен с тобой. Есть нормальные. Вернее, были раньше. теперь все реже встречаются. Вымирают, как мамонты. Саня, а ты, что опять выпил, нашел где-то?