г. Североморск Мурманской области, КП Северного флота, 13:52.
Командный пункт Северного флота работал в повседневном режиме. Оперативным дежурным заступил капитан 1 ранга Ефремов Виталий Иванович. Невысокий, не многословный, редко улыбающийся, всегда предельно собранный и сосредоточенный, он снискал себе славу одного из самых опытных и перспективных оперативных дежурных. И — самых невезучих!? Это ведь именно на его дежурстве произошла авария на подводной лодке «Курск». С его именем были связаны и несколько других громких аварийных происшествий на флоте. Неприятности как будто подстерегали Ефремова. Многим его коллегам-везунчикам не доставалось и малой доли тех нештатных ситуаций, что время от времени случались на флоте.
Командный пункт занимает особое место в структуре флота. Вся мало-мальски серьезная информация о деятельности объединений, соединений, частей и кораблей флота, о каких-либо нарушениях и сбоях в четкой, отлаженной организации службы стекается сюда. Именно здесь многочисленные помощники оперативного дежурного регулярно формируют доклады: ему самому и, что называется, «наверх» — на центральный командный пункт Военно-Морского Флота. Опять же, каждый по своему направлению. Но именно от оперативного дежурного флота, от его опыта, зависит насколько слаженно, оперативно и безошибочно работает расчет командного пункта.
Ефремов был действительно опытным дежурным, но даже такой опыт не всегда гарантирует от ошибок и просчетов.
− Командному пункту соблюдать особую внимательность и сосредоточенность, приближается время сеанса с АПЛ К-469, -громко объявил Ефремов и, уже обращаясь к своему старшему помощнику капитану 1 ранга Бугаеву, спросил:
− Владимир Владимирович, во сколько у нас сеанс космической связи с подводной лодкой?
− Сеанс связи с АПЛ К-469 запланирован с 13 часов 53 минут до 14 часов 00 минут, — четко доложил Бугаев.
− Хорошо. Помощник по боевой подготовке, когда точно отправлена последняя радиограмма в адрес борта? — теперь уже у капитана 2 ранга Юрия Щеголева уточнил ситуацию Ефремов.
− В 11 часов 15 минут, товарищ оперативный, — отрапортовал
Щеголев.
− Хорошо. У Вас есть четкое понимание и уверенность в том, что подводная лодка должна выйти с нами на связь?
Так точно.
− Хорошо. Ждем контрольное время…
п. Видяево Мурманской области, военная поликлиника, 13 часов 52 минуты.
Врач-офтальмолог военной поликлиники Видяевского гарнизона Алла Пименова вела прием в своем кабинете. Помогала ей медсестра Маша. Сегодня в поликлинике был необычный день. Началась диспансеризация экипажей подводных лодок: плановое годовое медицинское освидетельствование офицеров и мичманов. Первый, в некотором смысле организационный день. Уже завтра-послезавтра эта организация «накатается», все успокоится, мелкие несогласовки будут само собой решены. Из хаотично-беспорядочного этот процесс перерастет в устойчиво-стабильный. Но сегодня здесь происходил настоящий маленький кошмар. Все носились по коридорам как угорелые. У одних вдруг не оказалось питания на нужном приборе, у других кончилась паста в авторучках, третьим не хватило бахил… Словом, привычное, родное головотяпство. Не умеем мы по-другому. В своем кабинете Алла Пименова вроде бы предусмотрела все. И вот первая клиентура уже ринулась штурмом на окулиста. Офицерам и мичманам ведь нужно не столько идеальное зрение, сколько заветный штамп «Здоров» в медицинской книжке. Каких только ухищрений не видела Алла за свою многолетнюю практику работы военным врачом-офтальмологом. Одни всячески пытаются открыть здоровый глаз, чтобы обеспечить «успех» второму глазу, «подсевшему» за многолетнюю службу на кораблях. Другие — в поисках правильного ответа на вопрос: «Какую букву они видят на таблице?» — что называется, «гадают на кофейной гуще». А третьи и вовсе знают всю таблицу испытательных знаков-тестов Головина-Сивцева наизусть. Что у них не спроси — все отменный результат. Конечно, никто не хочет обрекать себя на бесперспективность. Для того чтобы учиться дальше: в военных училищах, на высших офицерских классах, в военных академиях, — необходимо хорошее зрение. А как его убережешь здесь на Севере, в Полярную-то ночь? Вот и вынуждают некоторых врачей, как говорится, «закрывать глаза» на тот факт, что их пациент видит не на все сто процентов, и все-таки ставить в медицинских книжках необходимую запись: «Здоров. Годен к военной службе».
Аллу пациенты считали врачом не слишком принципиальным. Сама она себя таковой, разумеется, не считала. И если и хотела быть врачом, то только добрым, а отнюдь не «добреньким». Там где нужно было действительно проявить настойчивость и принципиальность, Алла не мешкала и не боялась принять не выгодное, как казалось на первый взгляд, решение для пациента. Здоровье превыше всего. Это негласное правило, один из постулатов клятвы Гиппократа, она никогда не нарушала. А вот там, где речь шла о «заветном проценте зрения» для дальнейшего продвижения по службе, она не злобствовала и в букву закона не упиралась.
Может потому ее и любили офицеры. Любили? Почему-то именно сейчас, подумав об этой «всенародной любви», Аллу покоробило. Хоть и принято так говорить, и в этой фразе нет ничего зазорного, но все же звучит это как-то коряво. Не прилично что ли. Во всяком случае, не совсем точно. Любовь — это совсем другое. И Алла знала, что такое настоящая любовь. Невольно события последних месяцев один за другим стали всплывать в памяти Аллы. Благо, что настоящей работы врача-окулиста во время диспансеризации практически не требовалось. Почти «на автомате» она внимательно рассматривала сейчас глазное дно очередного пациента и диктовала медсестре Маше привычную фразу: «Глазное дно чистое». Основную работу по заполнению книжек и проверку остроты зрения по таблицам выполняла медсестра.
Алла невольно вспомнила знакомство с молодым человеком, назвавшимся Игорем Александровичем, который не просто пришел, а буквально ворвался к ней на прием. Муж Аллы Олег Пименов, старпом АПЛ К-469, тогда еще был помощником, и, как и сейчас, находился в море. А тут — напористый, симпатичный, бравый старший лейтенант. Голубые глаза, прямой нос, светло русые вьющиеся волосы. «Красавец, да и только» — отметила про себя она. Но то, что он ее заинтересовал, виду не подала. А пунктуально, спокойно проверила зрение у молодого офицера, пожаловавшегося на покраснение и повышенную слезливость глаз. Замер внутриглазного давления и прочие проверки оказались для молодого человека, рвавшегося снова прийти на прием, неутешительными: пациент был абсолютно здоров. Мило улыбнувшись, Алла объявила «приговор»:
− Все у вас хорошо, Игорь Александрович. Просто вы переутомились.
Наверное, много читаете. Или смотрите по ночам американские детективы.
− Я не люблю детективы. Мне нравятся фильмы про любовь! — многозначительно заявил разговорчивый старший лейтенант и поинтересовался: — А вам какие?
− Исторические. Но это к делу не относится. Зрение у вас стопроцентное, внутриглазное давление как у младенца, просто не забывайте отдыхать, — продолжая улыбаться, диагностировала Алла.
− Жаль. Так бы хотелось еще к Вам прийти, — смело заявил Игорь.
− Увы, — подвела черту беседе Алла, а про себя подумала: "Вот нахал.
Первый раз видит, а уже флиртует».
… «Да. Все так смешно и нелепо начиналось…» — почему-то подумалось Алле.
− Алла Ивановна, а вот молодой человек спрашивает можно ли ему к нам на прием? — отвлекла ее от воспоминаний медсестра. — Не на диспансеризацию, у него конъюнктивит.
− Конечно-конечно, — немного рассеянно ответила Алла. Баренцево море, АПЛ К-469, 13 часов 52 минуты.
«Аварийную» тревогу» на АПЛ К-469 самостоятельно объявил вахтенный офицер капитан 3 ранга Иван Петров, командир БЧ-2 подводной лодки.
− В чем дело, вахтенный офицер? — секунду спустя из штурманской рубки, находившейся рядом с центральным постом, запросил Петрова командир АПЛ по громкоговорящей связи.
− Товарищ командир, возгорание в первом отсеке! Я не знал, что вы здесь рядом, в штурманской рубке, — доложил вахтенный офицер.
− А надо знать, где находится командир в любую секунду! Хорошо. Пока никому ничего не сообщать, — распорядился командир.
Через несколько секунд он уже вместе с Озеровым и старпомом был в центральном посту. И внимательно выслушал доклад вахтенного офицера:
− В 13 часов 50 минут по докладу вахтенного матроса Кондратова, производившего плановый обход подводной лодки, обнаружено задымление в первом отсеке, в помещении аккумуляторной батареи группы № 1. В 13 часов 51 минуту на корабле объявлена аварийная тревога.
− «А что этому предшествовало?» — спросил командир.
− Не понял, чему предшествовало? — не сразу сообразил вахтенный офицер.
− Возгоранию, черт возьми, — не сдержался Кузнецов, а затем нервно уточнил:
− Что запускалось с аккумуляторной батареи?
− Ну, вы же сами давали команду по окончании работ на конденсатно-питательной системе запустить обратимый преобразователь, для обеспечения ввода главной энергетической установки, после вывода ее в режим горячего резерва, — доложил ему командир БЧ-5
АПЛ капитан 2 ранга Сергей Михайлов, находившийся здесь же в центральном посту.
«Так что могло произойти?» — спросил теперь уже Озеров.
− Сейчас разберемся, — заверил его Михайлов.
− Василий Петрович, надо принимать решение, — обращаясь к начальнику штаба, сказал командир и подвел итог:
− Нужно срочно выйти на связь и доложить, в том числе об аварийной тревоге, или же действовать по ситуации.
− Я не думаю, что там может быть что-нибудь серьезное, — вмешался командир БЧ-5.
− Ну, тогда сам Бог велит не спешить с глупыми докладами, — резюмировал ситуацию Озеров.
Команды главного командного пункта, образованного по аварийной тревоге в центральном посту, были деловито коротки, но исчерпывающи:
− Командиру первого отсека обеспечить герметизацию отсека.