Стихи
Мы – жёны моряков
Живём давно мы в северных широтах,
И лодки провожаем круглый год.
Они уходят в дальние походы,
Бронёю мощной взламывая лёд.
А мы у пирса остаёмся снова,
Как маячок, светящийся в ночи.
Храним тепло оставленного крова
И о проблемах собственных молчим.
Мы – жёны моряков, а это значит —
В тревоге жить, встречать и провожать.
Мы – жёны моряков. Мы редко плачем.
Сердца умеет север закалять.
2001
Субмарина
Субмарина – красивое слово.
Субмарина – хозяйка морей.
Для тебя погружаться неново
И ходить под водой много дней.
Ты дорогу находишь вслепую,
Твоё сердце бесшумно стучит.
Кто придумал тебя, вот такую
Для бесстрашных и сильных мужчин?
2019
Ветер «раз» объявлен штормовой
Ветер «раз» объявлен штормовой.
На дороге жуткий гололёд.
Не придёт сегодня муж домой.
Вахту корабельную несёт.
Спрятав нос в высокий воротник,
Я домой бреду через метель.
Ветер разъярённый каждый миг
Рвёт из рук мой старенький портфель.
Всё смешалось: ветер, ночь и снег.
От мороза пальцы леденит.
Не поднять отяжелевших век
И фонарь разбитый не горит.
Тужурка пылится в шкафу
Тужурка пылится в шкафу.
Фуражка на полке застыла.
И в чёрной шинели, мой милый,
Не ты на промозглом ветру.
На службу спешит по приказу
Полярною ночью другой.
И лодка уходит из базы,
Чтоб снова вернуться домой.
Её провожает другая,
А я в городской суете
С работы тебя поджидаю,
И ужин стоит на плите.
А праздничными вечерами,
Друзей усадив за столом,
В бокалы вино разливаем
И третий тост молча, мы пьём.
2010
25 января День Штурмана
Вам дороги морские подвластны.
Вам открыта морей глубина.
Вы читаете карты прекрасно.
Вы, бродяги морей! Штурмана!
Виртуозно пройдёте средь рифов,
И сумеете мель обойти,
И по звёздам проложите лихо
Кораблей непростые пути.
Зима и незима
(Отрывок из романа)
Осенью Марина вышла на работу в школу. С мальчиками сначала сидела соседка, а потом командир корабля помог устроить их в садик. Марину закружили новые заботы, но её переполняло такое счастье, что всё получалось легко и замечательно. Все проблемы решались, словно сами собой. Мелкие неудачи, проказы мальчишек, школьные неурядицы – всё это приходило и уходило, не сбивая её с наладившегося ритма жизни. Время летело незаметно. Их жизнь с Александром была наполнена теплом, пониманием, любовью. Лишь иногда ловила себя Марина на мыслях, что муж, кажется, любил её крепче и сильнее, чем она и, чувствуя себя виноватой, она старалась сделать ему что-то особенно приятное, порадовать и окружить заботой. Ей хотелось ребёнка от Александра, но иногда одолевали сомнения:
– А вдруг он устал от малышей и будет против других детей?
Но пришло очередное письмо от матери, в котором она спрашивала, не собирается ли Марина порадовать мужа.
– Ведь он так любит детей, и было бы несправедливо не родить ему собственного сына или дочь.
Сомнения исчезли, и Марина решилась.
В этот год Никите исполнилось семь лет, и он пошёл в первый класс. Первое время они выходили из дома втроём. Марина оставляла младшего Алёшку в садике, и вместе с Никитой шла в школу. На каждой переменке она бегала в начальные классы посмотреть на своего сынишку. Тот быстро освоился в школе, завёл себе друзей и по вечерам важно рассказывал Алёшке обо всём, что узнал в этот день на уроках. Алёшка крутился возле брата, пока тот занимался, рассматривал учебники, трогал карандаши, ручки, выпросил для себя тетрадку и, старательно подражая Никите, пытался делать вместе с ним его уроки.
К зиме Марина ушла в декретный отпуск, и Никита стал ходить в школу один. Учиться ему нравилось, но первое время он скучал без мамы, привык видеть её на переменах.
Незаметно подобрался Новый год. Подходило время родов, и к ним приехала мать Марины, посидеть с мальчиками пока она будет в роддоме. Александр оформил ей пропуск в городок, встретил в Мурманске и привёз к ним всего за день до праздника. На улице мело. Автобус долго пробирался через заносы. Бабушка, устав в дороге, добравшись, наконец, до места и увидев их дом, стоящий под горой, заохала и засуетилась вокруг дочери и внуков.
– Господи! Как же ты ходишь по такой страшной лестнице? Одна с мальчиками, мужа дома почти не бывает, – она недоумённо смотрела на Марину, как будто спрашивала, как можно чувствовать себя счастливой в таком плохо обустроенном и глухом месте.
– В этом доме есть и свои прелести. Когда во всём городе отключают воду, к нам остатки воды текут, что называется самотёком, и тогда весь городок бегает с вёдрами к нам за водой. У нас она не кончается, – смеялась в ответ Марина.
Мать только охала и качала головой.
Новый год они встретили тихо, по-семейному. Александр праздновал с ними, хотя и вернулся со службы всего за полчаса до полуночи. Но он успел быстренько забраться под душ, переодеться в гражданский костюм и даже весело опрокинул стопку за уходящий год. Они разлили шампанское под бой курантов, Марина загадала желание и сделала один глоток из бокала. Новогодняя ночь удалась. Они были полны надежд и радостных ожиданий. Свой крутой нрав этот год показал уже на другой день. Сначала произошла авария на электрической подстанции, и гарнизон оставался без света в течение нескольких часов, а потом ударили сорокаградусные морозы. Начали выходить из строя отопительные котлы. Температура в квартирах резко упала, и городок стал замерзать.
Дашенька родилась в эту суровую зиму поздним вечером в начале января. С утра ещё Марина занималась домашними делами, крутила вместе с матерью фарш для котлет, суетилась вокруг мальчишек, но к обеду почувствовала лёгкие схватки, забралась в душ, помылась, вышла, сложила в сумку заранее приготовленные необходимые вещи, поцеловала мальчишек и, дав последние наказы бабушке, отправилась в роддом. Мать почему-то совсем растерялась и не сообразила выйти проводить дочь по крутой лестнице наверх, и та потихоньку поднялась по скользким ступеням, останавливаясь и пережидая участившиеся схватки, и побрела по тёмным пустынным улицам. А уже через два часа она быстро и легко родила дочку. Их выписали на шестой день, и Александра отпустили до обеда со службы встречать жену. Он радостно и немного растерянно поцеловал Марину и бережно взял на руки драгоценный свёрток. Всю дорогу он нёс его словно хрустальную вазу, боясь даже слегка покачнуть ребёнка. Дома он бесконечно долго смотрел на дочку восторженными глазами, говорил почему-то шёпотом, а после обеда с таким сожалением отправился на службу, что Марине даже стало его жалко. Мальчишки присмирели и с тихим любопытством рассматривали сестрёнку, стерегли каждый её шорох, готовые немедленно сунуть ей соску, покачать кроватку или погреметь погремушкой. Через два дня они проводили бабушку, у той заканчивался отпуск, и остались одни в замерзающем городе. Мать звала Марину с собой, но та побоялась везти такую кроху: дороги были очень тяжёлыми, да и оставлять Александра одного не хотелось. Хотя мужа она и так видела лишь поздними вечерами. Тот возвращался усталый, но сразу бросался помогать жене с домашними делами. Чаще всего ему доставалось сушить утюгом пелёнки. В квартире стоял такой холод, что сами они никак не просыхали.
В одной из комнат и на кухне перемёрзли батареи, и вся семья обосновалась во второй комнате, где труба ещё еле теплилась и была только, что не ледяной. Александр принёс два обогревателя, но даже они, работая почти круглосуточно, лишь слегка нагревали помещение. На кухню выходили, набрасывая на плечи шубу. Мальчишки не снимали валенки и тёплые свитера.
В городе перемёрз газ, и их спасала лишь маленькая электрическая плитка, случайно оставшаяся от прежних хозяев. Работала она плохо, и Марине с трудом удавалось готовить на ней пищу. Помогал кипятильник, которым она грела воду для стирки (горячей воды уже давно не было, и они боялись, что скоро перемёрзнет и холодная) и как-то даже умудрилась сварить им суп. На кухонном окне намёрз толстенный слой льда, стены покрылись изморозью, по утрам замерзала вода в ведре, предусмотрительно набранная на всякий случай.
Садик закрыли из-за холода, школьные каникулы продлили на неопределённый срок, и мальчишки сидели дома. По городку ходить было страшно. В нескольких пятиэтажках замёрзли и лопнули трубы. Вода стекала по внешней стороне зданий и замерзала на стенах гигантскими сосульками, которые были похожи на стеклянные колонны, тянувшиеся из-под крыш до самой земли. Из некоторых домов людей эвакуировали. Из-за низкой температуры жить в них было уже невозможно.
Поговаривали о замёрзшем насмерть младенце, и Марина поёживалась от этих разговоров и спешила домой к детям. По ночам часто вставала к ним, проверяла одеяльца, трогала носики и снова забиралась в постель, дрожа от холода, и тщетно пыталась согреться, прижимаясь к мужу.
Обитатели городка, пытаясь протопить свои жилища, почти не выключали обогревателей. Нагрузка на электросеть возросла, и гарнизонное начальство решило в целях безопасности отключать по графику свет в домах по нескольку раз в день. Стало ещё холоднее.
В сырой промёрзшей квартире Марина с тоской поглядывала на дочурку. Маленькое тельце покрывалось опрелостями, девочку ещё ни разу не купали из-за холода, и это начинало беспокоить малышку. Она стала чаще плакать и капризничать.