ителей океанских глубин — доброго и злого. Впрочем, никакого жестокого поединка не было, потому что силы оказались явно неравными. Всё кончилось раньше, чем зрители успели это понять. Зог был захвачен врасплох, а панический страх перед Энко лишил его волшебной силы. Когда Морской Змей чуть распустил свои кольца, из-под них расплылось мягкое желе, совершенно непохожее на что-то живое. И никакого следа того, что было волшебником Зогом.
Энко стряхнул с себя эту вязкую жидкость и посмотрел на четверых беглецов, которых так вовремя спас.
— Всё позади, друзья, — сообщил он, и лицо его опять стало добрым и немного смешным, — вы можете отправляться домой когда захотите, вот только я должен освободить вам путь.
В самом деле, Морской Змей был так длинен, что часть его ещё не успела приплыть в пещеру и загораживала проход. Не дожидаясь слов благодарности от спасённых, он быстро уплыл обратно в океан, а четверо друзей поплыли следом, радуясь, что можно наконец покинуть пещеру, где на их долю выпало столько волнений и опасностей.
Глава 20. Жилище океанского владыки
Трот тихонечко всхлипывала на плече у Капитана Билла. Она очень стойко перенесла все испытания, как бы страшно ей ни было, и не давала волю слезам. Но теперь, когда ужасный враг был уничтожен, она вдруг совершенно по-детски пролепетала, что «чуть-чуть поплачет».
Даже Капитан Билл, закалённый во многих переделках старый моряк, вдруг почувствовал, что в горле у него застрял комок, и он никак не может его проглотить. Капитан Билл был рад особенно за Трот, свою любимую спутницу, которой он не желал никаких неприятностей и бед.
Они были теперь в открытом море и могли плыть куда захотят, и если бы Капитан Билл мог «командовать парадом», он поплыл бы прямиком домой и отвёл Трот к маме. Но были ещё русалки, — Акварина и Клея в беде оказались верными и преданными друзьями, и было бы чёрной неблагодарностью сразу бросить их. Кроме того, рядом с русалками плыл король Энко, который явно был крепко обижен на Трот и Капитана Билла. Поэтому моряк чувствовал, что сразу проситься домой невежливо.
— Люди, если бы вы пришли ко мне в гости, когда я вас приглашал, — сказал Морской Змей, — всех этих неприятностей и волнений не случилось бы. Я поставил на уши весь свой дворец, чтобы принять гостей, сидел у себя и терпеливо ждал, когда вы пожалуете. А вы вообще не появились.
— Кстати, — сказала Трот, утирая слёзы, — я вспомнила, что ты так и не рассказал нам, что же у тебя болело в третий раз.
— В конце концов, — продолжал Энко, — я послал узнать, что с вами стряслось, и Мерла сказала, что вы давным-давно уплыли из дворца, и она уже начала волноваться. Тогда я навёл справки. В море каждый рад мне услужить — кроме, конечно, морских дьяволов и их двоюродных братьев, осьминогов, — и очень скоро я узнал, что вас поймал Зог.
— В третий раз болело так же сильно, как в первые два? — спросила Трот.
— Конечно, это известие взволновало и опечалило меня, — говорил Энко, не обращая внимания на её настойчивые расспросы. — Ведь я прекрасно знал, дорогая Акварина, что магия Зога сильнее твоего волшебства. Но я знал и то, что не найду замок Зога, вот и ломал голову — как же спасти вас от злодея? Я потратил уйму времени на обдумывание этого вопроса и решил, что, раз морские дьяволы служат Зогу, их князь непременно должен знать, где находится заколдованный замок. Я знал, где искать этого князя, потому что он всегда лежит на плоском камне на дне океана и никогда не уплывает оттуда. Туда ему приносят пищу, и оттуда он отдаёт распоряжения морским дьяволам. Поэтому найти его было легко, я поплыл к нему и спросил, где замок Зога. Конечно, князь дьяволов не хотел выдавать тайну. Он разговаривал злобно и неуважительно, как я, собственно, и ожидал, вот я и позволил себе рассердиться и убить его, решив, что лучше уж он будет мёртвым, чем живым. Каково же было моё удивление, когда я увидел, что все эти годы он лежал, закрывая своим алым телом круглое отверстие в камне! Сквозь отверстие шёл свет, я сунул туда голову и обнаружил под камнем огромную пещеру, а посреди неё — чудесный серебряный дворец. Вы, друзья мои, как раз изо всех сил мчались в мою сторону, а за вами следом мой старинный враг Зог. Ну, а окончание этой истории вы сами знаете. Я бы долго злился на вас за то, что вы так легко позволили поймать себя, если бы благодаря этому не был уничтожен злой гений моря. Теперь я буду лучше спать и чувствовать себя более счастливым. Сотни лет Зог портил мне жизнь.
— А как насчёт твоей третьей болезни? — не унималась Трот. — Если ты сейчас же нам не расскажешь, я могу забыть спросить тебя ещё раз.
— Если ты забудешь, напомни мне, — сказал Энко, — и я сам расскажу.
Пока Трот обдумывала это предложение, они подплыли к круглому дворцу, построенному из алебастра, отполированного, словно слоновая кость. По форме дворец напоминал пещеру. Видимо, это был самый модный стиль в архитектуре подводного мира. Дверей и окон не было, зато кое-где виднелись круглые отверстия, некоторые — высоко, некоторые — почти у самого дна. Из одного отверстия высовывалось длинное бурое тело Морского Змея. Трот удивлённо спросила:
— Разве ты не взял всего себя, когда поплыл спасать нас, Энко?
— Конечно, взял, дорогая, — ответил он и весело улыбнулся, потому что очень гордился своей огромной длиной, — но не совсем всего. Немного меня всегда остаётся следить за домом, в отсутствие моей головы. Но как только мы поплыли обратно, я всё время скручиваюсь, и скоро ты сможешь увидеть меня всего целиком.
Как раз в этот момент голова его нырнула в отверстие, и по сигналу Акварины все остались ждать снаружи.
Вскоре к ним подплыли четыре очаровательные крылатые рыбки с ангельским лицом. Их длинные волосы и ресницы были ярко-алого цвета, а на щеках играл розовый румянец. Такой яркий, словно нарисованный.
— Его Величество приглашает вас внутрь, — сообщила одна из рыбок. — Если вас не затруднит вплыть во дворец, Король Океана будет рад принять вас.
— По-моему, — сказала Трот королеве, — они уж больно важничают. Наверно, они не знают, что мы друзья Энко.
— Король настаивает на соблюдении этикета, кто бы ни посетил его, — ответила Акварина. — Его титул обязательно должен быть упомянут.
Вслед за крылатыми встречающими они проплыли внутрь, и там Акварина громко сказала:
— Пусть слава и сила океанского владыки преумножаются вовеки.
И прикоснулась пальцами ко лбу в знак уважения и преданности. То же самое сделала Клея. Трот и Капитан Билл последовали их примеру. После этой церемонии девочка огляделась вокруг — что же это за дворец у Энко?
Они очутились в огромном холле с украшениями из алебастра, в полу было пять отверстий-дверей. На стенах все сцены из морской жизни. Как потом узнала Трот, это сделали своими клыками моржи, большие мастера этого искусства. На полу лежало несколько очень красивых ковров, сплетённых из морских трав, а вот мебели здесь никакой не было. Рыбки-ангелочки проводили гостей в верхние комнаты, где был накрыт стол, и предложили им немного подкрепиться. Все четверо страшно проголодались и без колебаний приняли приглашение. За столом им прислуживали раки, наряженные в ярко-красные фартуки и колпаки.
После обеда все снова спустились в холл, который, кажется, занимал почти весь дворец, и тут рыбки объявили:
— Его Величество готов принять вас в своих покоях.
Они спустились вниз через одно из отверстий в полу и оказались в ярко освещённых палатах, которые были гораздо больше, чем все помещения замка, вместе взятые. В центре комнаты лежала смешная голова короля Энко, а вокруг неё весь пол был укрыт огромным красно-золотым покрывалом.
— Милости прошу, друзья! — радушно приветствовал их Энко. — Как вы находите мой дом?
— Он огромен, — ответила Трот.
— Отличный дворец для Морского Змея, — сказал Капитан Билл.
— Я рад, что вам понравилось, — сказал король. — Должен вам сообщить, что с этого дня все вы принадлежите мне.
— Как это? — не поняла девочка.
— Это закон океана, — объяснил Энко. — Тот, кто спас любое живое существо от убийцы, становится его хозяином на всю оставшуюся жизнь. Вы поймёте, как справедлив этот закон, когда вспомните, что, не спаси я вас от Зога, вы бы уже были мертвы. Однажды меня посетил Капитан Кидд-Перчаточник, он-то и придумал этот закон.
— Ты имеешь в виду знаменитого Капитана Кидда? — спросила Трот. — Потому что если…
— Его нужно называть полным именем, — ответил Энко. — Капитан Кидд-Перчаточник был…
— Но при чём же здесь перчатки? — возмутилась Трот. — Я бы знала, ведь я читала о нём.
— И что, там ничего не было про перчатки? — удивился Энко.
— Ровным счётом ничего. Его называли просто Капитан Кидд, — ответила Трот.
— Так и есть, Ваше Величество, — подтвердил Капитан Билл.
— Книжки — неплохая штука, — сказал Морской Змей, — когда их сочинители рассказывают о том, что знают. Но, сдаётся мне, ваши писатели знают не очень много. Капитан Кидд-Перчаточник был пиратом-джентльменом, пиратом в белых перчатках, и если отбросить второе имя и звать его просто Киддом, получится неуважительно.
— Ой! — воскликнула девочка. — Ты же просил меня напомнить тебе о твоей третьей болезни!
— Это доказывает, что ты — мой друг, — ответил Морской Змей и задумчиво прищурился. — Неприятно, когда напоминают о болезни, а та третья… это…
— Что это было? — переспросила Трот.
— У меня болел живот, — вздохнул король.
— От чего? — поинтересовалась девочка.
— От собственной неаккуратности, — сказал Энко. — Я путешествовал по дальним странам, проверял, как там живут люди на суше. Оказалось, что испанцы танцуют падеспань, швейцарцы едят швейцарский сыр, а на Сардинии все консервируют сардины. Потом я разговаривал с Принцем Умельским, и…
— Ты имеешь в виду Принца Уэльского, — поправила его Трот.
— Я имею в виду именно то, что сказал, дорогая. Я видел на поле Наполеона. Впрочем, не на поле он стоял, а на холме. Потом, оказавшись во Франции, я заплатил целый наполеондор, чтобы посмотреть могилу Наполеона. Она была…