— Заходите к нам! — воскликнул один, сделав при этом кувырок назад и сбив с ног другого краба.
— Чем русалка отличается от головастика? — громко спросил третий и сам тут же ответил: — Да тем, что головастик легко отбрасывает хвост, а русалка очень к нему привязана. Ха-ха! Хо-хо! Хи-хи!
— Это крабы-клоуны, — пояснила Мерла. — Глуповатые создания, как вы, наверное, уже заметили. От них страшно устаёшь, но первое время они очень забавляют.
— Смешные, — снова развеселилась Трот. — Так здорово, будто в цирке, вряд ли я от них устану, я ведь не русалка.
Крабы теперь выстроились перед ними в шеренгу.
— Скажите, мистер Джонсин, — спросил один другого, — что общего между русалкой и автомобилем?
— Не знаю, Томми Блимкин, — ответил очень большой краб, стоявший в середине шеренги.
— А почему ты вообще думаешь, что они похожи?
— Потому что оба страшно устают, — объяснил Томми Блимкин.
Крабы захохотали, и сам Томми громче всех.
— А откуда крабы, живущие в море, знают про автомобили? — удивилась Трот.
— Однажды люди поймали Томми Блимкина и Харри Торопилкина и посадили их в аквариум, — ответила русалка. — Но потом они оттуда выбрались и спаслись — нашли дорогу к морю. Они довольно долго попутешествовали и стали очень знаменитыми крабами. На суше они видели множество удивительных вещей, в том числе, наверное, и автомобили.
— Видели, видели! — воскликнул Харри Торопилкин, неуклюжий краб, у которого одна клешня была больше другой. — А ещё мы видели людей с ногами — ну и потешные же создания! И животных под названием «лошади», тоже с ногами. И ещё всяких там — с ногами. Люди украшают себя какими-то дурацкими вещами — они носят на голове перья и цветы, и…
— Это мы сами знаем, — сказала Трот, — потому что тоже живём на суше.
— Что ж, выходит, вам повезло — вы переселились в свежую, чистую воду, — ответил краб. — Я чуть не помер на суше — там всё неправильно: сухо и полно воздуха, но цирк был что надо. Люди давали представление прямо перед аквариумом, в котором я жил, и мы с Томми научились всем трюкам акробатов. Хи-хи! Давайте-ка, ребята, покажем гостям, на что мы способны!
И крабы начали свои игры сначала; но они всё время повторяли одно и то же, поэтому, как Мерла и предупреждала, гостям это вскоре надоело. Они решили, что с них довольно, и поплыли дальше, вдоль скал, и почти у самой вершины подводной гряды наткнулись на множество раковин, лежащих на песке. Из каждой раковины высовывалась смешная крабья голова.
— А здесь живут крабы-отшельники, — пояснила русалка. — Они находят эти раковины и поселяются в них, чтобы ни один враг не смог до них добраться.
— Им, наверное, одиноко? — спросила Трот.
— Может быть, моя милая. Но они ничего не имеют против одиночества. Это страшно пугливые крабы. Они считают, что если смогут обезопасить свою жизнь, то больше и мечтать не о чем. В отличие от тех весельчаков, которых мы только что видели, крабы-отшельники злые и неразговорчивые.
— А ну-ка замолчите и убирайтесь прочь! — рявкнул один из отшельников. — Никто сюда русалок не звал.
Все крабы тут же втянули голову в раковину и больше не показывались.
— Не очень-то они вежливы, — заметила Трот и поплыла вслед за Мерлой.
— Теперь-то мне ясно, почему про некоторых людей говорят «злющий, как краб», — сказал Капитан Билл. — Они такие же вредины, как крабы-отшельники.
Вскоре Мерла и её гости подплыли к косяку макрели. Рыбы были страшно взволнованы. Увидев русалку, они закричали:
— Ой, Мерла! Только представь себе! Наша Плескунья вознеслась!
— Когда это случилось? — спросила русалка.
— Да только что, — ответила одна из рыб. — Мы все лежали в воде и тихонечко переговаривались, как вдруг перед нами завертелась какая-то блестящая штуковина, и наша дорогая Плескунья съела её. В ту же секунду она взмыла вверх, раздался всплеск, и она вознеслась! Просто потрясающе, правда, Мерла?
— Бедняжка Плескунья! — вздохнула русалка. — Мне так жаль, ведь она была самой симпатичной, самой милой во всём косяке.
— Что всё это значит? — спросила Трот. — Как она вознеслась?
— Да просто попалась на крючок, и её поймали рыбаки, — объяснила Мерла. — Но эти безмозглые, глупые рыбы ничего не поняли: когда кого-нибудь из них вытаскивают из воды на удочке, и она исчезает из виду, остальные полагают, что их подруга возносится, то есть, по их мнению, переселяется в иное, прекрасное и таинственное море.
— Я всегда удивлялась, — сказала Трот, — неужели рыбы настолько глупы, чтобы попадаться на удочку?
— Могли бы уже усвоить, что такое крючок, — пробурчал Капитан Билл.
— Они усвоили, — ответила Мерла. — Мне приходилось видеть, как рыбы толпятся вокруг крючка и долго-долго разглядывают его. Они прекрасно знают, что это крючок, и, если они схватят наживку, их тут же вытащат из воды. Но им любопытно узнать, что же происходит потом.
Они думают, что за этим последует не смерть, а счастье. Поэтому, когда одна из рыб глотает наживку и пропадает, остальные так и не знают, что с ней стало.
— А почему бы вам не сказать им всю правду? — спросила Трот.
— Говорили, и не раз. Предупреждали их, но всё без толку. Рыбы — жутко бестолковые.
— Хотелось бы мне быть на месте Плескуньи, — размечталась одна макрель, уставившись на Трот большими круглыми глазами. — Но она вознеслась раньше, чем я сама успела схватить наживку.
— Твоё счастье, — ответила девочка. — Плескунью теперь поджарят на сковородке и съедят на обед. Тебе это вряд ли понравилось бы, правда?
— Плескунья вознеслась! — провозгласила другая макрель, и рыбы помчались рассказывать удивительную новость каждому встречному.
— Не знала, что можно быть такими глупыми, — сказала Трот, когда вся компания уже плыла дальше.
— Да, это очень глупо и грустно, — ответила Мерла. — Но если бы рыбы были умнее, люди не могли бы ловить их на приманку, а ведь многие бедняки у вас на суше живут тем, что ловят и продают рыбу.
— Нехорошо всё же ловить такие милые создания, — сказала Трот.
— Не думаю, — рассмеялась Мерла, — ведь они и существуют для того, чтобы стать чьей-нибудь пищей, и едят их не только люди. Ими питаются многие морские жители. Иногда даже рыбы едят друг друга. Иначе их развелось бы столько, что они заняли бы всё море, и остальным просто не хватило места. Выходит, это хорошо, что они такие глупые и несообразительные.
Вскоре русалка и её гости подплыли к каким-то круглым шарам, похожим на разноцветные воздушные шарики. Они неподвижно висели в воде, и Трот спросила, что это такое.
— Это шар-рыбы, — ответила Мерла. — Совершенно беспомощные существа, но у них есть острые шипы, и враги не рискуют нападать — боятся уколоться.
Трот очень заинтересовалась шар-рыбами. У них были отверстия вместо глаз и рта, но носа она не обнаружила, а плавники и хвосты были маленькие, едва заметные.
— В южных морях эту рыбу ловят и делают фонарики, — сказал Капитан Билл. — С них снимают чешую, высушивают, а внутрь вставляют свечку, и свет проходит через тонкую кожицу.
В этот день Трот и Капитан Билл увидели ещё много интересного и очень радовались знакомству с океаном. Наконец Мерла объявила, что пора возвращаться во дворец, от которого они, оказывается, находятся не очень далеко.
— Самое время подумать об обеде, потому что скоро начнёт темнеть, — сказала хозяйка, и они, не торопясь, поплыли назад, к рощам вокруг дворцов. Когда они доплыли до сада, солнце уже село, и в океанских глубинах стемнело.
Глава 8. Пиршество под водой
Дворцы русалок были так ярко освещены, что от изумления у Трот захватило дух.
— А откуда у вас фонари? — спросила она русалку.
— Это вовсе не фонари, моя дорогая, — ответила Мерла, которую такое предположение слегка позабавило. — Электричество служит нам уже несколько тысяч лет, гораздо дольше, чем людям.
— И где же вы его берёте? — спросил моряк, поражённый ничуть не меньше девочки.
— Электрические медузы излучают очень яркий и сильный свет, — объяснила русалка. — А медуз у нас предостаточно, как вы сами видели.
Дорогу через сад им освещали мерцающие существа, которых Мерла называла морскими светлячками. Свет они испускали слабый, зато во дворцовых залах оказалось светло как днём от электрических медуз, гроздьями свисавших с потолка.
Трот разглядывала эти забавные существа и восторгалась тем, как по их телам во все стороны разбегались мерцающие цветные огоньки, озаряя высокие стены залов.
Русалки, встретившие гостей в зале главного дворца, сказали Мерле, что королева распорядилась отвести гостей, как только они вернутся, в их комнаты. Две русалки поплыли с Трот по коридорам, потом сквозь арку, расположенную высоко в стене. Ступенек не было — тем, у кого вместо ног хвост, они не нужны. Девочка огляделась: она оказалась в очень красивой комнате верхнего этажа.
Стены, украшенные полированными ракушками, блестели и переливались, словно перламутр. Сквозь стеклянный потолок Трот видела косяки электрических рыб-желтохвостов, которые освещали всю комнату. В углу, за прозрачными занавесками, стояла кровать из белого коралла. Подойдя ближе, Трот обнаружила, что кровать устлана мягкими жёлтыми губками, на которых очень удобно лежать. В шкафу девочка нашла несколько нарядных полупрозрачных платьев, расшитых цветными морскими водорослями. Она должна была их носить, пока гостит у русалок, — так ей сказала хозяйка. Был в комнате и туалетный столик, а на нём — щёточки и гребни из полированного черепахового панциря.
В общем, комната оказалась гораздо удобнее и уютнее, чем можно было ожидать (всё-таки глубоко под водой!), и Трот очень понравилось её новое жилище.
Русалки-горничные помогли девочке надеть одно из платьев, которое было совершенно сухим и точно впору Трот. Потом они расчесали ей волосы и украсили голову ленточками ярко-красных водорослей, надели на шею нитку жемчуга, которая на суше стоила бы целое состояние. Наконец Трот была одета к ужину, и тут только поняла, что страшно проголодалась.