Обогащенные новым знанием, мы не могли его применить, потому что на Кулебре рыболовных снастей не продавалось. Заповедная зона, нечего вводить в соблазн малых сих! Малые сии ездили за снастями в Пуэрто-Рико, нам терять полдня на дорогу было жаль. И уже без охотничьей страсти мы смотрели на огромных, с Сашку, тарпонов в гавани Энсенада Хонда, на юрких макрелей в лагуне Кулебриты, на страшенную барракуду в Рождественской бухте и прочих морских жителей. А то, что я пытался руками поймать лангустов и осьминога, так это просто из спортивного интереса. Часть 8
И ведь найдутся люди, что взвалят вину на таможенного надзирателя
Мы подходили к Кулебре на закате, спустив грот, свернув стаксель и форстень-стаксель. Остров раскинулся перед нами в пене волн и изумрудной зелени отмелей. Мимо проплывали сказочной красоты бухты: Энсенада Дакити, Малена, Фулладоза. Каждая из них – полумесяц рифов, о которые бьётся прибой, а за ними – гладь воды, коралловый песок и тишина. По нашему плану мы ночевали бы на якоре в одной из них, но, увы, человек предполагает… Как только мы подошли к острову достаточно близко и появилась мобильная связь, мой телефон запиликал. Пришло сообщение от чартерного агентства: «Совсем забыл: прибыв на Кулебру, немедленно сообщите в погранслужбу и на таможню. Кстати, там же и зарегистрируйте яхту, а то за весь год вы на Кулебре первые. Удачи – Сэм» «Ты ж блинское блинчатое блинство!» – промолвил боцман и грязно выругался. Кто бы мог подумать, из Америки в Америку плыть через таможню! Вот и приходится тащиться на ночь глядя в Энсенаду Хонда, с жёлтым флагом Quebec: «Прошу таможенного досмотра». Документы у нас у всех в порядке, вот только немного напрягает сэмово «Удачи». И на берег не сойдёшь.
На берег мы, тем не менее, сошли на следующее утро. Оказалось, что таможенная служба в бухте не работает и надо за досмотром идти в аэропорт. Самим, ножками, благо остров небольшой и до аэропорта меньше километра. Спускаем плавсредство, запираем лодку, грузимся – и вот уже боевой туз рассекает безмятежную гладь лагуны, везя нас к причалу. Вокруг – все возможные оттенки зелёного, из которого кое-где торчат красные крыши: пираты, а потом торговцы, повырубили на острове деревья крупнее акаций, так до сих пор все заросли низкорослые. Дальше лагуна становится проливом, уходящим куда-то под подъёмный мост (красивый, новый), а по берегам виднеются причалы, среди которых самый большой – общественный. Он-то нам и нужен.
Подойдя поближе, понимаем, что не больно он нам и нужен. Причал с виду бывший военный, еще с тех времён, когда здесь был полигон. Полигон закрыли, а пирс подарили городу. Да уж, подарочек… Прямоугольник серого щербатого бетона высотой метра два. Кое-где из него гостеприимно торчат ржавые арматурины, которые при фантазии можно использовать как ступеньки или привязывать к ним тузик. Не хватает только плаката: «Добро пожаловать». Что-то мне сразу расхотелось сюда швартоваться, тем более, что через пролив – ресторанчик «Dinghy Dock» с настоящим удобным швартовочным пирсом, прямо вдоль галереи, у самых столиков. Там по-утреннему пусто, только бармен развалился за стойкой. «Можно мы здесь на часок пришвартуемся?» – в ответ улыбка как фотовспышка: «Отчего бы нет? Кстати, мы уже открыты. Что-нибудь налить?». Мы обещаем, что закажем по возвращении и ступаем на землю Кулебры.
На что похож городок Дьюи, столица и единственный город на острове? А похож он на посёлок городского типа где-нибудь в Узбекистане (мне приходит на ум Кибрай). Те же пыльные улицы с припаркованными так и сяк машинами. Такие же куры и собаки, ходящие где им вздумается. Заборы, кирпичные или из железных прутьев, а за ними, в зелени садов – одноэтажные дома в разной степени достроенности. Вот дом, по плану – двухэтажный, но первый этаж достроенный и жилой (причем видно, давно жилой), а от второго – только несущие балки с арматурой. Из отличий – аляповатые вывески от руки не на узбекском, да кокосы с бананами по дворам, вместо винограда и персиков, и, конечно же, море, видимое отовсюду. А вот и аэропорт: бетонная взлётка, площадка с неизменными «сесснами», ограда с колючей проволокой и возле неё – вросший в грунт асфальтоукладчик. Надо всем гордо реет в утреннем бризе звёздно-полосатый флаг. Мы пришли. Таможня.
Таможенник, усатый кряжистый офицер, смотрит на меня из-под насупленных бровей: «Это что вы тут принесли?» Мой ответ: «Документы на регистрацию» – его не радует. Он перебирает бумаги, насупливается еще больше. Кажется, я слышу внутренний монолог: «Понаехали тут… всякие… Тьфу ты, еще и русские!» Это настолько напоминает Хутор Михайловский или Новогрудок, что я неожиданно успокаиваюсь. Как говорил один штурман: «Плавали, знаем!» Хотя этот, похоже, верещагинского типа, он взяток не берёт. Тогда и нам не опасно.
Следующий час Друг Семьи провёл в челночных рейсах: на яхту за документами, на яхту за регистрацией, на яхту за кодом AIS и рации… Наконец усатый таможенник оторвался от экрана компьютера: «Ну всё, таможенные процедуры закончены. Заполните начисто вот эти бланки – и свободны». Смотрит на изведшихся ожиданием Деток и замечает: «А все остальные, если хотят, могут пойти в кафе, на перекрёстке прямо. Там всё вкусно, сам десять лет столуюсь».
«Ура, в кафе!» – Детки вылетают из таможни на форсаже, куда там Сесснам, не забывая по дороге погладить всех собак. На выходе нас ждёт Друг Семьи, тоже волнуясь. Видя наши улыбки, вздыхает с облегчением! «Ты нас всех выручил» – мы с Егором хлопаем его по спине, как забившего гол футболиста – «Сегодня вечером мы тебе наливаем». Потом, утирая со лба пот, говорю: «Да и себе тоже. Устроим днёвку. Ночуем здесь же, на якоре».
После вчерашнего дня с тридцатью милями по волнам и ветру, после сегодняшних мытарств (вот точное название!), самое дело устроить днёвку. Побродить по острову, привести себя в порядок, устроить набег на магазины. В полдень мы загрузили тузик водой, Детками и всем нужным для ныряния, и сплавали по каналу в морской заповедник, подарив себе впечатления, а Вере – отдых от мельтешащих детей. Заправили тузик, купили свежего мяса (которое сегодня утром еще кудахтало), а также каких-то особенных кулебрских манго, которые даже не разрешают увозить с острова. Манго благоухало на весь салон, забив привычные яхтенные запахи и возбудив в нас волчий аппетит. В результате мы оказались в том же «Dinghy Dock», только на этот раз он был уже полон. Впрочем, об этом – чуть ниже.
Часть 9
Он старый моряк. Живет на суше и держит таверну
Ресторан принимает заказы на ужин начиная с шести вечера, но уже в полшестого все столики заняты, нам едва нашлось место. Пришедшая сразу после нас компания загорелых обтрёпанных бородачей остаётся без стола, но не теряется и прямиком идёт в бар, где их атаман громогласно требует: «Пива всем за стойкой!». Разнообразные тузики и шлюпки теснятся у причальной стенки. Егор собрался было пристегнуть тузик тросиком на замке, как положено в незнакомых местах, но потом, улыбнувшись, остановился. Действительно, среди новых, блестящих карбоном и лоснящихся резиной шлюпок наше плавсредство не выглядело кандидатом на угон. Оставили так.
Здесь, на полпути между Наветренными и Пуэрто-Рико, для того, чтобы начать морской роман, ничего не надо выдумывать, достаточно оглядеться. У барной стойки хохочут и осушают пинту за пинтой морские бродяги, что могут сыграть в пиратском боевике без грима. Через столик от нас вкушает вечерний кофе с ромом старик в парусиновом костюме и капитанской фуражке. В лисской таверне он смотрелся бы так же естественно. Два худых мексиканца за угловым столиком, с характерными шрамами на пальцах, словно вышли со страниц Хэмингуэя. «Хорошо, персонажи у нас есть, а о чём писать?» – спросите вы. Закройте глаза и слушайте; я сам именно так и сделал.
− С ума сошёл этот Вацлав: перед сезоном купил Тойоту в цену хорошего стакселя…
− Даю полный ход, а меня продолжает нести кормой. «Всё» – думаю, «если не стихнет – воткнусь!»
− Весь такой яхтмастер: сертификат, жилет, перчатки, а дырки перепутал и назюзюкал в танк для воды солярку. Прикинь, все восемьсот литров!
−…а на спинакере свою бывшую нарисовал. С фотографии, на десять метров, в цвете – и нагишом.
− Говорит: «Стоп машина! Мы пираты!» – представляешь, это он мне говорит!
Открываю глаза: у нашего столика стоит девочка, с виду ровесница Сашки, тоненькая, сероглазая, одетая, кроме обычного тропического костюма, в шапку-зюйдвестку; стоит и с любопытством рассматривает наших детей. Видно, что ей очень хочется с нами поговорить. Приглашаю гостью за стол.
− Добрый вечер. Как тебя зовут?
− София. Вы здесь живёте?
− Нет, пришли морем, как и ты, наверное. Ты ведь тоже не здешняя?
− Ну да, мы живём на яхте. Всё время путешествуем. А как зовут вашу дочку?
Хорошо Сашке, нашлась ей на вечер собеседница. Девчонки уже радуются, уже предвкушают разговор, игры и секреты… но только они разговорились, переливчатый свист раздаётся с причала. Новая Санькина подружка удручённо вздыхает:
− Это папа зовёт. Надо выйти в море до шквала. О'ревуар! – отходит к причалу и, одним длинным движением размотав швартов, прыгает в шлюпку.
Эх, даже адреса электронного не оставила, а Сашка не спросила. Пусть была бы хоть пара писем, всё ж интересно. Вот и Санька поняла, жалеет.
Жалость продлилась ровно десять минут, до того момента, как в воде у досок причала замелькали в вечернем свете какие-то длинные тени. В ресторане зажглись огни и нижняя подсветка, и стало видно, что в воде лагуны шевелят плавниками какие-то огромные рыбины.
− Тарпоны – объясняет старик из-за соседнего столика – Разленились, живут подачками. Они уже и наживку не берут.
Кто-то запустил в воду кусок хлеба. Мгновенный бросок, всплеск, и опять тишина и сонные движения плавников. Интересно, есть ли в ресторанном меню тарпоны?
− Зачем вам они? – морщится пробегающий мимо официант – Есть их, конечно, можно, но ничего особенного. Хотите экзотики – есть сегодняшний марлин, пальчики оближешь!