– Я совсем немного боюсь, – признался мой брат, отчего у меня сердце чуть не остановилось. – Кларисса! Я подрался с курицей!
Наверное, я ослышалась.
– Ты подрался с курицей?
– Да! Я вцепился ей в гребень! Я рычал на нее! Больше она меня не тронет!
Патронесса расхохоталась:
– И это о нем ты так переживала?
Я отбросила сомнения в способностях Чарльза Себастьяна, но надо было добиться, чтобы все прошло гладко, как только представится шанс покинуть корабль.
– Всегда будь рядом, чтобы услышать меня. Изучи корабль, чтобы быстро найти веревки для спуска. Узнавай больше нового, как учила нас мама. Скоро у тебя кончатся еда и вода, поэтому не упусти возможность, – сыпала я наставлениями.
– Я постараюсь, – ответил он.
Понимал ли мой брат всю серьезность ситуации? Он ведь нигде не бывал, кроме корабля. И первый же шанс надо использовать, каким бы этот шанс ни был. Чарльз Себастьян должен быть спокоен и рассудителен. От крика у меня болело горло, от беспокойства у меня дрожало все внутри. Брат был так близко и так далеко.
Мы с Патронессой вернулись в дупло после этого ночного разговора, и она почти сразу же собралась уходить.
– В воздухе что-то назревает, – сообщила она. – Покручусь возле Лучии и Тембе. Они хотят собрать всю команду и поговорить. Расскажу тебе, что узнаю.
Пойти с ней у меня не было сил. В следующее мгновение она неслась по тропинке к хижинам, распугивая по пути кур, которые разлетались с громким кудахтаньем. Я умостилась в ямке внутри дупла и ждала, пытаясь отогнать от себя беспокойство: я мысленно представляла, что оно превращается в сухие листочки, облетающие с веток. Старалась сконцентрироваться на том счастье, которое испытала, поговорив с братом. Инстинкт, бережливость, удача и дружба с кошкой позволили мне добраться до места, куда приплыл Чарльз Себастьян – живой. И это было не просто совпадение. Именно мамины напутственные слова помогли мне выстоять. Она верила в меня. И точка. Не важно, как я восприняла эти слова: заставили они меня усомниться в своих силах или наоборот.
А когда я повторила их Чарльзу Себастьяну, они сами по себе ничего в нем не изменили. Это были мои слова: я или верила в них, или нет. «Нужно, чтобы всего одна мышь верила в тебя». Здесь важнее был тот, кто верит, чем тот, в кого верят. Но, может, эти слова вдохновляли и второго?
Меня они вдохновили. Когда мама сказала, что верит в меня, я и сама поверила в свои силы. Научилась полагаться на себя. Набралась отваги запугать кошку и сделать ее зависимой от моей еды. Научилась принимать важные решения, ставившие на кон все: рвануть по пристани с кошкой на хвосте, а не отсиживаться в ящике, чтобы вновь отправиться в плавание с капитаном. Мама учила меня иначе. Но я сделала самостоятельный выбор.
Возможно, мама предчувствовала, что ей осталось немного. Возможно, она знала, что, кроме друг друга, у нас с Чарльзом Себастьяном скоро никого не останется. Что мы должны верить друг в друга. И я была ей очень благодарна за ее слова. Но все же прокричать их моему брату со шлюпки – этого самого по себе было мало.
Я заснула посреди ночи, а когда проснулась, Патронесса еще не вернулась. Солнце скоро покажется: хотя рассвет не наступил, небо начинало светлеть. Раздалось знакомое царапанье по коре дерева. Пришла Патронесса.
– Просыпайся, Кларисса! – бросила она с неожиданной поспешностью.
– Я не сплю, – подскочила я. – Что случилось?
Не успела она ответить, как с тропинки донесся топот сразу нескольких пар сапог.
– Сейчас расскажу. Идем! Быстро! – приказала Патронесса и схватила меня за шкирку – я аж ойкнула.
Она быстро спустилась по стволу, спрыгнула на землю и побежала, вытряхивая из меня мозги. Впервые на моей памяти она неслась с такой скоростью. У меня аж глаза из орбит вылезли.
Маленькую лодку моряки толкали к воде, а большая шлюпка уже стояла на якоре недалеко от берега. Патронесса прыгнула на лодку, промчалась по ней и плюхнулась в воду. Мы ударились о поверхность моря, создав миллион брызг. Не успела я и вдох сделать, как ушла под воду и все звуки заглохли. Через секунду Патронесса вытащила меня наружу, по-прежнему не выпуская из пасти. Она плыла, пытаясь держать меня над водой, но все равно я то погружалась, то выныривала. Оказываясь на поверхности, я старалась делать вдох, но сама ситуация настолько сбила меня с толку, что в итоге я все равно закашлялась и начала задыхаться.
И в этот момент мы уже карабкались на борт шлюпки. Патронесса вцепилась в якорную цепь и подтянулась на ней. Поравнявшись головой с верхней кромкой борта, она выплюнула меня в шлюпку. Я билась в припадке кашля, плевалась морской водой, когда кошка тоже влезла внутрь.
– Да что ты надумала? Чуть меня не убила! – возмущенно выдавила я между приступами кашля.
– Я и сама чуть не погибла. Быстро! Прячься, пока нас не швырнули за борт.
Патронесса скользнула к бимсу и скрылась в привычном месте. Я с сомнением посмотрела на свое прежнее убежище: без ящика там было опасно, поэтому я последовала за кошкой – зачем нам разлучаться? И надо узнать, что происходит.
– Рассказывай, – потребовала я, подползая к Патронессе.
Рядом с нашим укрытием собралась лужа воды – последствия недавнего шторма. Приближались два голоса: матросы шлепали по воде к шлюпке.
Патронесса передернула ушами. Она не ответила сразу, и я оцепенела от ужаса.
– Что происходит? – шепотом спросила я.
Но мой вопрос заглушил стук двух тяжелых емкостей, которые матросы погрузили в шлюпку. Шлюпка закачалась, значит, люди и сами залезли следом. Кошка высунула голову в отверстие и оттуда, прищурившись, наблюдала.
– Патронесса! – Я снова потребовала ответа.
Она подняла голову, повернулась ко мне. Шлюпка раскачивалась на волнах.
– Обещай, что сохранишь спокойствие.
Она просила меня так серьезно, что я навсегда запомнила этот момент.
– Хорошо. Я обещаю.
Вновь понурив голову, она мрачно сказала:
– Они собираются поджечь корабль.
Никаких следов
– Что? Что? То есть прямо поджечь? Огнем? Сейчас? – сыпала я вопросами, не в силах поверить.
– Да.
Патронесса восстановила равновесие, после того как лодку в очередной раз качнуло. Наконец оба матроса разместились: один вытянул якорь, второй взялся за весла.
– Зачем?
Такой поступок выглядел диким, необъяснимым. А еще он заставил мое сердце сжаться от ужаса.
– Затем, что, если капитан или другие поисковые отряды будут проходить мимо острова, они увидят «Шарлотту» и поймут, где прячутся бунтовщики. Поэтому корабль надо уничтожить.
– Но… но ведь тогда они никогда не смогут уплыть с острова.
Эта перспектива казалась мне очень отдаленной, а вот судьба Чарльза Себастьяна волновала прямо сейчас.
– Как же мы спасем моего брата? А что в этих штуках? – спросила я, морща нос. Запах был мне смутно знаком. Два бутыля пахли очень сильно – начинала болеть голова.
– Точно не знаю. Но они собираются поджечь судно. Как только эти двое поднимутся на борт, ты прикажешь Чарльзу Себастьяну спуститься по грузовым сеткам и прыгнуть в шлюпку. Мы будем им руководить. Он справится?
– Ему придется.
В конце концов, он сумел продержаться без меня очень долго. Только вот на судне было много, слишком много веревок и сетей. Как он определит нужные?
– Ты будешь давать ему указания, – сказала Патронесса.
Я с благодарностью взглянула на нее. Она сделала больше, чем сделал бы простой друг. Я и подумать не могла, несколько месяцев назад впервые предлагая ей кусок соленой трески, что не просто страхую себя от съедения.
Мы медленно причаливали к борту корабля, и я с нетерпением ждала, пока матросы уйдут, чтобы позвать Чарльза Себастьяна. Пришвартовав шлюпку, они взяли емкости и начали карабкаться по сетям, свисавшим с борта, взобрались на перила, перелезли, спустились на палубу. Как только они начали подъем, я вылезла и принялась звать брата.
– Чарльз Себастьян! Чарльз Себастьян! Мы здесь, на шлюпке. По левому борту от носа. Перелезь через перила и спускайся к нам.
Я с нетерпением ждала ответа, но брат молчал. Тогда я снова повторила инструкцию.
– Иду, – отозвался Чарльз Себастьян. – Пытаюсь.
Патронесса вылезла из-под бимса, запрыгнула на скамью, уперлась в бимс передними лапами и внимательно всматривалась в перила.
– Чарльз Себастьян! – В моем голосе звучало отчаяние. Где же он? – На нижнюю палубу. Левый борт! Нос!
– Я здесь, – отозвался он. – Только я не могу отсюда залезть на перила. Здесь гладкая стена, очень скользкая. Я найду место, где можно уцепиться когтями.
Сети для крепления груза свисали с перил нижней палубы и болтались совсем невысоко над шлюпкой. Я осторожно подошла к свисающему концу веревки и глазами измерила расстояние до него.
– Ты что делаешь? – встревоженно спросила Патронесса.
– Отправляюсь за ним. Если начнется пожар, он растеряется. Он поддастся панике.
– Кларисса! Он столько времени продержался без тебя. Верь в него хоть немного! – осадила меня кошка.
– У нас мало времени!
Я вскарабкалась на бимс рядом с Патронессой и выжидала момент, когда шлюпка соприкоснется с бортом судна. Набрав побольше воздуха в легкие, я прыгнула на сетку, впилась в нее когтями и подтянулась.
– Я с тобой! – сказала Патронесса, но подождала, пока я доберусь до верха и спущусь на палубу, чтобы случайно не стряхнуть меня с сетки.
Как только она приземлилась рядом, я вновь позвала брата:
– Я здесь! На нижней палубе, возле якоря. А ты где?
Его поведение начинало меня раздражать.
– Кларисса! Я здесь, – отозвался он, но сам не показался. – Тут пахнет котом.
– Это Патронесса. Она не опасна, я тебе обещаю. Выходи. Быстрее!
– Ты уверена? – недоверчиво спросил он. – Она сожрала нашу сестру!
Да что же он теперь во всем сомневается? Даже в том, что слышит собственными ушами. Хотя я на его месте вела бы себя так же.