щё на диване валяться.
К мужчинам подошёл официант, говорящий и на иврите, и на русском, принял заказ и скрылся за стеклянными дверями. Коллеги обсуждали какие-то служебные вопросы, то и дело употребляя заковыристые слова, поэтому не могу вам передать суть беседы. Я же прилег на прохладный деревянный пол и сквозь перила балкона смотрел, как белые барашки волн набегают на золотой песок пляжа. Шум моря перемешался с лёгкой, льющейся откуда-то с потолка ненавязчивой музыкой, человеческими голосами и весёлым, беззаботным смехом. Здесь вовсю кипела ночная жизнь курортного города.
Незаметно для себя я задремал. До чего же странный сон мне приснился! Интересно, к чему бы это?
Отправились мы с Максом в путешествие по Индии. В один из дней решил мой напарник съездить в джунгли, посмотреть какие-то древние развалины, оставшиеся от дворца индийского правителя, жившего много тысяч лет назад. Говорят, даже Александр Македонский бывал у него в гостях, заезжал на чашечку чая с лимоном. Долго мы бродили по заброшенным строениям, стены которых от времени покрылись мхом и заросли лианами. С нами было ещё несколько туристов из разных стран и экскурсовод, смуглый индиец с чалмой на голове. Увидев его, я сразу вспомнил Анну Михайловну. Она тоже так завязывает волосы полотенцем, когда выходит из ванной.
Люди рассматривали надписи на стенах: по словам экскурсовода, они тоже были сделаны тысячи лет назад, но мне почему-то кажется, что он привирает. По-моему, их нарисовали современники и теперь выдают за древние, тем самым привлекая сюда туристов. В общем, пока они исследовали развалины, я глазел по сторонам, наблюдая за обезьянами. Они следовали по пятам за нашей группой, перепрыгивая с одного камня на другой, цепляясь длинными конечностями за ветки деревьев и раскачиваясь на них, как на качелях. Моя персона им совсем не давала покоя. Они так и кружили вокруг меня и всячески провоцировали, хватая за хвост и уши. Я отбивался от них, словно от назойливых мух, но они будто сговорились и продолжали нападать. Пока я сражался с наглыми жителями джунглей, не заметил, как отстал от группы и в конце концов заблудился. Обезьяны тут же потеряли ко мне интерес и удалились по своим делам, оставив меня одного в непроходимом лесу. Я прислушивался к звукам, надеясь услышать голоса людей, чтобы понять, в какую сторону бежать. Но они словно испарились. Я метался по джунглям, то и дело натыкаясь на груды костей. Вдруг из зарослей мне навстречу вышел тигр. Он оскалил зубы, двинулся на меня, и по его голодным глазам я понял – мне несдобровать. По всей видимости, зверь собирался мною перекусить. Решение пришло спонтанно. Заметив под толстым деревом груду обглоданных костей, я метнулся туда и вальяжно развалился возле них. Тигр приблизился ко мне вплотную, и в этот момент я произнёс: «Тигр был невероятно вкусный. Я был настолько голоден, что съел его полностью». Хищник недоверчиво посмотрел на меня, затем на кости, постоял какое-то время, развернулся и медленно удалился восвояси. Провожая его взглядом, я вдруг заметил на дереве обезьяну из той банды, что терроризировала меня. Она помчалась вслед за тигром, перепрыгивая с ветки на ветку. Когда враги ушли, я облегчённо вздохнул и продолжил искать людей. Ещё какое-то время я блуждал по джунглям и вдруг снова увидел хищника: на его спине важно восседала та самая обезьяна. Мне, как умному псу, всё сразу стало ясно. Видимо, таким образом подлая макака решила завоевать дружбу тигра и наябедничала ему, что к костям я не имею никакого отношения.
– Трусливая собака хотела обмануть тигра? Ха-ха-ха, не получится, – ехидно захихикала она.
Я понимал: со зверем шутки плохи, и лихорадочно соображал, как выйти из сложившейся ситуации – уж очень мне не хотелось стать обедом хищника. Тигр снова оскалился и направился в мою сторону.
– Пёс, ты хотел обвести меня вокруг пальца? Да ты знаешь, кто я такой? Я – король джунглей! – зарычал он, отчего у меня задрожали лапы.
– Ах ты лживая, подлая обезьяна! – неожиданно закричал я. – Для чего я тебя послал? Чтобы ты привела мне ещё одного тигра на обед. Голодный я!»
– Пёс, пёс, смотри, что я тебе принёс, – донёсся сквозь сон чей-то голос, вынудивший меня открыть глаза.
Рядом сидел Лёлик, а прямо перед моим носом лежала аппетитная косточка. Я встряхнул головой, разгоняя остатки кошмара, и осмотрелся по сторонам. Мужчины по-прежнему сидели за столом, между ними шла оживлённая беседа.
– Ешь, – кот ещё ближе подвинул угощение, – я знаю, собаки любят такие вещи. Да я и сам не прочь погрызть куриную шейку.
Я вспомнил сон и вдруг почувствовал, насколько голоден. Угощение я слопал в два хруста.
– Ещё хочешь? – спросил Лёлик.
– Не отказался бы, – уклончиво ответил я.
– Тогда пошли со мной в подсобку, я тебя угощу.
– Кто же меня туда пустит? – Я вытаращил глаза.
– Так ты же со мной, а я, между прочим, кот владельца ресторана.
Я посмотрел на Максима – хотел сказать, что не могу уйти с поста, – но зеленоглазый меня опередил.
– Они только салаты съели и выпили по коктейлю. Им ещё даже рыбу не приносили, – со знанием дела заявил Лёлик. – Можешь не переживать, раньше чем через час они отсюда не уйдут. Ты же наверняка тоже хочешь попробовать наше фирменное блюдо – жареного мушта.
Я сел на задние лапы, не зная, как поступить. Меня охватили противоречивые чувства. С одной стороны, мне хотелось принять предложение кота, я был страшно голоден, с другой – боялся нарушить своё обещание не отходить от напарника. Хотя, если так разобраться, я никуда и не ухожу, а остаюсь здесь, в ресторане.
– Ты чего такой нерешительный? – спросил кот и добавил: – Тебя как зовут?
– Трисон, – ответил я.
– Мы вернёмся раньше, чем ты думаешь, Трисон.
Я мысленно махнул лапой и пошёл за ним.
– Эй, приятель, ты куда лыжи намылил? – расслышал я за спиной голос напарника.
Я остановился и, понуро опустив голову, поплёлся назад.
– Макс, всё нормально, – вступился за меня Лёва и кивнул в нашу сторону. – Не переживай, он с котом, а значит, далеко не уйдёт. Видимо, Лёлик хочет его чем-то угостить. Алекс говорит, он всех собак в округе подкармливает. Те приходят вечером к служебному входу, а он им туда еду таскает.
– Надо же, какой добрый котейка, – ухмыльнулся Макс.
– Говорю же, он только с виду грозный, а в душе рубаха-парень.
– Ладно, иди, – согласился Елисеев. Он посмотрел на меня, театрально насупив брови, и пригрозил пальцем. – За территорию ресторана ни шагу. Ты меня понял?
Конечно, понял. Я – грамотный пёс, мне не надо повторять по двадцать раз.
– Ав, – подтвердил я, радостно виляя хвостом, и побежал за угощением. Голодный я был, как… как король джунглей из моего сна.
Мы вышли с террасы в зал ресторана, в центре которого находился барный островок: вокруг него на высоких стульях сидели мужчины, как попугаи на жёрдочке, поставив согнутые в коленях ноги на металлические перекладины. Женщины в разноцветных одеждах, от яркости которых рябило в глазах, пританцовывали под лёгкую музыку рядом. Вокруг сновали официанты с подносами. Во всём зале царило весёлое оживление: то и дело доносился дружный хохот и позвякивание бокалов. Внутри островка суетилось несколько барменов. Всё же с опаской поглядывая по сторонам – чай не каждый день в ресторан хожу, – я следовал за Лёликом.
– Трисон, иди смелее! – сказал он, обернувшись. – Во-первых, мой хозяин предупредил всех сотрудников о том, что вечером в нашем ресторане будет посетитель с собакой, а во-вторых, им сейчас не до тебя. Все эти люди ждут свои напитки.
Сотрудники ресторана и правда на нас не обращали внимания, а вот посетители приветствовали радостными улыбками, махали руками, точно мы их закадычные друзья.
– Лёлик, ма нишма? – выкрикнул молодой человек на иврите.
Хоть я и не знаю языка, всё же догадался, что это вопрос из серии «как дела, приятель?» или «как поживаешь?».
– Хм, этому парню вдруг стало интересно, как у меня дела. – Кот подтвердил мои догадки и спросил:
– Трисон, может, ты мне объяснишь, для чего посетители каждый раз задают этот вопрос? Они же прекрасно понимают – я не могу ответить. Слушай, а может, им действительно интересно, как я поживаю?
– Не думаю. Люди зачастую спрашивают о твоих делах просто так, ради поддержания разговора. К сожалению, они часто что-то делают по инерции, так сказать, рефлекторно, – поделился я своими многолетними наблюдениями.
– Я вынужден отвечать им «аколь мяу беседер», – сказал Лёлик.
– А что это такое?
– Это как у немцев «аллес гуд».
– А у немцев это что означает? – не понял я.
– Трисон, ты что, совсем в языках не разбираешься? – Он озадаченно уставился на меня. – Это же как у американцев «ок».
– А-а-а, – протяжно произнёс я, – ну, это любой… лабрадор слышал. Знаешь, как говорил Александр Блок: «Не засоряйте язык иностранными словами».
– А кто такой Блок? – спросил Лёлик.
– Ты что, совсем в поэзии не разбираешься? – Теперь я уставился на него.
– Нет, – мотнул он головой.
– Это русский поэт.
– Слушай, а ты откуда его знаешь? – спросил кот.
– Я его не знаю, он уже давно умер, – сказал я и добавил: – Смотрел передачу о нём по телевизору.
Тем временем мы обогнули островок и оказались перед раздвижными дверями, которые открывались, стоило их толкнуть рукой или плечом. Между ними и полом была приличная щель, в которую мы без проблем нырнули. Я вдруг вспомнил, как однажды смотрел старый фильм про Дикий Запад, в котором ковбои открывали такие створки ногами. В небольшом коридоре оказалось две двери.
– На кухню нас не пустят, – сказал кот, кивнув на одну из них, – Если шеф-повар Тамар нас увидит, будет верещать, как раненый мамонт.
Мы подошли к другой двери, великан толкнул её мощной лапой, и она со скрипом отворилась.
– Посиди здесь, я сейчас вернусь. – Кот скрылся, оставив меня одного в том самом подсобном помещении. Рядом с раковиной у стены стояли два синих ведра со швабрами. Вдоль других стен – стеллажи, заваленные коробками, ящиками и упаковками с бутылками. Я прилёг на прохладный кафельный пол в ожидании своего нового друга. Через несколько минут дверь вновь распахнулась, и на пороге появился кот с большим куском золотистой рыбы в зубах. Он положил его передо мной.