– Угощайся, – сказал Лёлик, – это фирменное блюдо нашего ресторана. Я обещал тебя им угостить.
– Так это и есть рыба мушт? – спросил я, глядя на поджаристый деликатес, и невольно сглотнул слюну.
– Ага, – кивнул он и деловито заметил: – Правда, в меню она называется «рыба Святого Петра». Между прочим, это одна из самых древних пород. О ней даже упоминается в Новом Завете. Почти две тысячи лет назад Иешуа из Назарета досыта накормил пять тысяч голодающих хлебами и двумя рыбами. Так вот, рыба, которая упоминается в священном писании, называется галилейская тиляпия. Её ивритское название – амнун, а арабское – мушт. В народе почему-то больше прижилось мушт.
– Надо же, а похожа на обыкновенного окуня. Я хорошо запомнил, как он выглядит. Однажды моя хозяйка готовила его на ужин и угощала меня.
– На самом деле породы мушт как таковой нет, рыба и относится к семейству окунеобразных, – растолковал Лёлик, – поэтому она и похожа на окуня. Мушт – это общее название всех рыб этого семейства, обитающих в Израиле. Среди них встречается несколько видов: мушт обыкновенный, галилейский, нильский, золотистый и мозамбикский. А ещё существует рыбина под названием «собака».
– Да ладно! – Я в изумлении округлил глаза. – Неужели так и называется?
– Честное слово, – сказал кот, – сам видел, вылитая собака. У неё нижняя челюсть похожа на бульдожью. Она, кстати, тоже из рода окунеобразных.
Деликатес я умял в три укуса. Когда с ужином было покончено, великан спросил:
– Понравилась рыба?
– Очень, – кивнул я, облизывая усы, и поблагодарил: – Спасибо. Ты настоящий друг.
Мушт и правда был замечательный. Такой поджаристый, с хрустящей корочкой. Как жаль, что я не мог с вами поделиться! Уверен, вам бы тоже понравилось.
– Извини, Трисон, но мне пора на работу. К сожалению, Рут без меня не справится. Несмотря на шабат, в эту ночь у нас всегда полно гостей. Кто-то же должен их встречать, – сказал кот и важной походкой направился к выходу. – Идём, я провожу тебя к хозяину.
Через некоторое время я вернулся на террасу ресторана, сытый и довольный, как слон, что не осталось незамеченным для моих коллег.
– Трисон, у тебя такая счастливая морда, будто ты только что слопал что-то вкусненькое, – рассмеялся Максим.
Он взглянул на меня с хитринкой в глазах и сказал:
– По-моему, у тебя усы до сих пор в рыбе.
Я не стал отвечать, боясь напугать посетителей ресторана, и уткнулся носом в его ногу.
– Пёс, какой же ты всё-таки хитрец! – Он ласково потрепал меня за холку.
Я так и не понял, в чём состояла моя хитрость. Может, вы мне подскажете?
Тот день закончился хорошо, домой мы вернулись далеко за полночь. После нашего столкновения с тараканами Максим стал каждый раз тщательно обследовать кровать перед сном. Он поднимал и перетряхивал одеяло, шарил рукой по простыне, и только убедившись, что там нет непрошеных гостей, укладывался в постель. Я тоже, глядя на него, проверял каждый уголок в комнате и после этого спокойно растягивался на ковре. Ещё не хватало, чтобы какая-нибудь живность заползла мне в ухо. Бр-р!
Напарник уснул, а я долго смотрел в окно на яркую полную луну и думал о предстоящей рыбалке. Если вы читали о моих приключениях на Чукотке, наверняка помните, как я помогал Андрею Максимовичу ловить рыбу на замёрзшем Анадырском лимане. В тот раз со мной случилась беда: один горе-рыбак вместо корюшки поймал мою губу на удочку[19]. Вечно со мной происходят какие-то казусы. После той неудачной рыбной ловли я уже не знал, чего ожидать от предстоящего мероприятия. Это вам не с удочкой сидеть возле лунки на льду – это открытое море.
И всё-таки, даже несмотря на такие недоразумения, у меня замечательная и интересная жизнь. А всё благодаря людям, с которыми живу. Везёт мне с ними. Вы заметили, сколько друзей у меня появилось в Израиле, и не только среди зверей? Я принялся в уме всех перечислять и сбился со счёта. Вспомнились мои попутчики: боксёр по кличке Ёся, такса с именем премьер-министра Тэтчер, коты Юлий и Цезарь, служащий дорожной полиции – важный кокер-спаниель Альфред, неугомонная девочка Тея, так любящая читать истории про кота Сократа, трудяга почтальон Фрэнки, Сара и её сын Ариэль – даже Эсмеральду я не забыл. А теперь вот ещё появился добрый кот-великан.
Отныне я окончательно убедился – внешность не всегда отражает реальный внутренний мир. Можно быть с виду грозным и суровым, как Лёлик, а внутри – добрым и отзывчивым. А можно, наоборот, прикинуться овечкой, под одёжкой у которой прячется злобный волк.
Усталость, накопившаяся за день, сделала своё дело, сон начал вступать в свои права, а мысли в голове потекли вяло, цепляясь друг за друга и сбиваясь в одну кучу. Я и не заметил, как уснул.
Глава 10
Утром, едва солнце появилось на горизонте, меня разбудил Максим:
– Да, Трисон, спать ты горазд. Я уже и в душ сходил, а он всё дрыхнет. Вставай, Обломов.
Не понимаю, разве можно меня сравнить с героем романа Гончарова? Если вы читали это произведение, наверняка помните, что главного героя Илью Ильича абсолютно ничего не интересовало – его образ жизни заключался в обыкновенном лежании на кровати. Правда, сам герой не считал себя лентяем, таким образом он якобы выражал протест всем новым жизненным правилам и нормам стремительно развивающегося мира, которые никак не хотел принимать. Ему гораздо комфортнее было жить, опираясь на старые устои, укоренившиеся в обществе в те времена.
Я далеко не такой, мне некогда целый день валяться на полу и рассуждать о том, нравится мне происходящее вокруг или нет. Подумаешь, раз в жизни проснулся позже напарника, так он меня сразу в лодыри записал.
Да, кстати, дорогой читатель, не удивляйся моим литературным познаниям. Андрей Максимович, мой подопечный, ещё тот любитель послушать аудиокниги. Бывало, включит плеер и говорит: «Ложись, Трисончик, послушаем «Защиту Лужина». А что мне оставалось делать? Я же постоянно находился рядом с ним. Волей-неволей тоже стал приобщаться к литературе. И скажу вам как на духу: была бы моя воля, я бы целыми днями книжки слушал. Очень много полезной информации из них узнать можно. Вот правда, без лишней скромности – слушал и умнел на глазах. Мы с Максимычем много книг прочитали, в смысле, прослушали: и «Мёртвые души» Гоголя, и рассказы Чехова, Хемингуэя, Толстого, но самый мой любимый писатель – Джек Лондон. Я готов был часами наслаждаться его историями «Белый клык» и «Зов предков». Если честно, для меня нет плохой литературы. Все книги хороши. Но среди них есть такие, которые особо западают в душу и оставляют там глубокий след.
Подняв голову, я посмотрел на Макса: парень расхаживал по комнате, тщательно вытирая мокрые волосы полотенцем.
– И долго ты будешь меня разглядывать? – спросил он, надел футболку, нацепив на её ворот тёмные очки, и прибавил: – Или ты забыл, что мы едем на рыбалку?
– У-у, – бодро ответил я.
Умел бы говорить, непременно бы добавил: «Как же такое забыть можно? Полночи о ней думал, всё представлял, как буду сидеть с удочкой, свесив задние лапы с бортика яхты».
– Готов? – Он подошел к двери и открыл её. – Тогда пошли.
Да я не просто готов, я, можно сказать, во всеоружии. Несмотря на свой пенсионный возраст, я по-молодецки вскочил на лапы и последовал за другом, радостно виляя хвостом.
Пока мужчины пили кофе с бутербродами, я слопал баночку мягкого израильского корма для собак. Неплохой корм, я бы даже сказал, замечательный. Рыбаки загрузили в багажник всё необходимое, и мы отправились в путь. Ранним утром в шабат город выглядел так, будто в мире внезапно случился апокалипсис и все люди разом исчезли с лица земли – ни одной живой души. Непривычная даже для рассветных часов тишина наполняла пустынные улицы.
– Надо было вчера в магазин заехать, купить еды да напитков, – спохватился Макс. – Чем целый день будем на лодке питаться?
– Сейчас заедем, – сказал Лёва.
– Так суббота же! Посмотри вокруг, всё закрыто.
– Я знаю один русский магазин, он всегда в шабат работает, – сообщил коллега.
Через некоторое время Лёва припарковал машину у обочины, буквально в нескольких метрах от магазина с вывеской на русском языке, и уже собирался выходить, но Елисеев его остановил:
– Лёва, сиди, я сам возьму всё необходимое.
Макс вышел из автомобиля и, открыв заднюю дверь, сказал:
– Трисон, идём со мной.
Я выпрыгнул на тротуар и заметил, как к магазину с противоположной стороны подошёл лохматый чёрный пёс породы ньюфаундленд или, как принято их называть в России, водолаз. Я сразу узнал своего соплеменника.
История этой породы, как и моей, тоже начиналась две тысячи лет назад на острове Ньюфаундленд, который находится недалеко от берегов Канады. Кстати, водолаз – ещё один яркий пример того, что внешность не всегда отражает реальный внутренний мир. Под его свирепым обликом скрывается натура умнейшего добряка, любящего всех и каждого, готового прийти на помощь в любую минуту. Стеклянные двери разъехались в разные стороны, и пёс важно прошёл внутрь, так, будто делал это каждый день. Мы вошли следом и оказались в небольшом торговом зале.
Водолаз подошёл к прилавку, за которым стоял продавец, и положил на него кошелёк, который держал в зубах. Глаза крепкого темноволосого мужчины-продавца с поседевшими висками смотрели добродушно, при виде собаки его губы растянулись в улыбке. Со стороны можно было подумать, что в магазин забрёл медведь. Схожесть с диким зверем псу придавали не только внушительные размеры, но и небольшие уши, плотно прилегающие к большой круглой голове, а также широкая морда. Мы встали за ним в очередь. Я взглянул на напарника: он в полном недоумении наблюдал за происходящим.
– Уважаемый, – обратился к нему продавец и, подняв растопыренную пятерню, сказал: – Пять минут, я сейчас собаку отпущу и займусь вами.
– Не вопрос, мы подождём, – кивнул Макс.