В кромешном аду, в сплошном кипении океана яхту бросало как щепку. Чичестеру удалось поставить плавучий якорь, и яхта удачно приспособилась к ветру, хотя потоки воды продолжали с грозным шумом перекатываться по палубе «Джипси-Мот».
Пять суток длился шторм, пять суток горообразные волны сотрясали яхту.
«Я лежал на спине совершенно измученный, ожидая, что следующая волна захлестнет яхту и разобьет ее на тысячу кусков. Временами я чувствовал, что теряю рассудок. Как много поводов у одиночного мореплавателя, чтобы сойти с ума…»
Но «Джипси-Мот-IV» выдержала натиск шторма так же хорошо, как некогда это делала «Катти Сарк».
Вышло из строя
Однако цепь злоключений продолжалась. На восьмидесятый день пути в трех тысячах милях от Сиднея вышло из строя автоматическое рулевое управление. Теперь Чичестеру приходилось туго. Только изредка забываясь тяжелым сном, управлял он яхтой. В поисках выхода из создавшегося положения он соорудил временное приспособление, соединив шкотами передний парус с рулем.
Значительно ближе Сиднея находился другой австралийский порт — Фримантл. Фрэнсис Чичестер повел свое суденышко в эту гавань. Яхта прошла лишь сто семьдесят миль, отклоняясь от прежнего курса. Но они оказались самыми тяжелыми за все время кругосветного плавания. Капитана «Джипси-Мот-IV» непрерывно сверлила мысль, что он отступил перед стихией.
«Чем я больше думал об этом, тем больше мое решение идти во Фримантл вставало у меня поперек горла. Наконец я решительно повернул яхту на прежний курс». Чичестер знал, что его ожидают невероятные трудности, но он почувствовал облегчение. С временным приспособлением для управления яхтой удавалось преодолевать примерно сто десять миль в сутки.
В эти самые трудные дни плавания Чичестер неожиданно получил моральную поддержку. 19 ноября ему удалось установить радиосвязь с лайнером «Ориана», также плывущим на восток, но в тысяче миль от «Джипси-Мот-IV». На борту «Орианы» находилась жена Чичестера Шейла, которая отправилась в Сидней, чтобы встретить мужа.
«Я буду бороться до конца», — сообщает Чичестер жене.
На девяностый день рейса, находясь уже в шестистах милях к юго-востоку от Фримантла, Чичестер радирует:
«Мне придает силу сознание того, что мое путешествие теперь уже не несбыточная мечта, а его финиш перестал быть таким далеким».
Но чаша испытаний оказалась не выпитой и когда «Джипси-Мот-IV» уже подходила к побережью Нового Южного Уэльса. Между Порт-Кембла и Сиднеем Чичестер обнаружил, что яхту относит на юг. Он взял курс прямо на берег, стараясь выправить курс, но коварное течение и порывистые ветры разных румбов отбрасывали «Джипси-Мот-IV» назад. Силы были на исходе, и измученному мореплавателю казалось, что невозможно справиться со стихией и «Джипси-Мот-IV» в конце концов разделит участь «Марии Целесты», блуждающей по океанским просторам. Однако медленно, но верно «Джипси-Мот-IV», преодолевая трудности, плыла в Бассовом проливе. Не успев отбиться от ярости стихии, Чичестер снова подвергся опасности. Однако на этот раз не коварные ветры или течения угрожали ему. Милях в двадцати от Австралийского континента неожиданно из тумана выскочило судно. На нем прибыли корреспонденты различных газет. Чичестер рад был видеть газетчиков. Как-никак то были первые люди за три с половиной месяца одиночества. Но радость была омрачена. Судно с газетчиками едва не протаранило «Джипси-Мот-IV». К счастью, все обошлось благополучно. Яхта отделалась небольшими повреждениями.
Промежуточный финиш
Утром 12 декабря 1966 года тысячи сиднейцев, наводнивших набережную и ближайшие к порту улицы, восторженно приветствовали знаменитого английского мореплавателя Фрэнсиса Чичестера. На своем «Джипси-Мот-IV» он завершил первый этап кругосветного рейса Плимут — Сидней.
Первыми на борту яхты отважного яхтсмена обняли его близкие — жена Шейла и сын Джейлс, неделю назад прибывшие из Англии.
«Джипси-Мот-IV» ошвартовался у пирса местного яхт-клуба. Опираясь на сына и дюжего полицейского, Чичестер сошел на берег. Это были первые после стасемидневного плавания шаги по твердой земле.
Он выглядел таким измученным, что напористые репортеры отступили, решив подождать следующего дня. В их блокноты могла попасть лишь фраза: «Спать как можно скорее…»
На другой день шестидесятипятилетний мореход устроил пресс-конференцию. «Это плавание далось мне нелегко, но через месяц я намереваюсь снова выйти в океан…»
В этих словах весь Чичестер. Другому человеку полукругосветного безостановочного перехода хватило бы на всю жизнь, но только не ему. Жажда приключений, неукротимое стремление помериться силами один на один со стихией — характерная его черта.
Чичестер пересек два океана, преодолев в трудной борьбе со стихией 13 750 миль. Никто из мореплавателей-одиночек не проходил такого огромного расстояния без остановки.
Более месяца провел Чичестер в Сиднее, приводя в порядок яхту, готовясь к новой встрече с океаном. Перед самым выходом в плавание из Лондона ему сообщили, что королева Елизавета II, отмечая «мужество в деле поддержания престижа британской нации», возвела его в рыцарское достоинство, сделав командором ордена Британской империи.
Журналисты немедленно обыграли совпадение имен, назвав Чичестера сэром Фрэнсисом Вторым, — первым был знаменитый мореплаватель времен Елизаветы I Фрэнсис Дрейк.
Еще ранее Чичестер узнал о награде Французской академии спорта за «Современное приключение».
Но самое приятное поздравление он получил по радио.
На борту «Катти Сарк» заработала радиостанция. Она была установлена на старом клипере лишь на одни сутки, чтобы передать Чичестеру лаконичную радиограмму: «Поздравляю с победой».
Нокдаун в Тасмановом море
Может ли яхта иметь крен в сорок один градус ниже горизонта и чтобы ее мачты не уходили в воду, а оставались в воздухе? Чичестер утверждает, что может.
29 января 1967 года «Джипси-Мот-IV» покинула гостеприимный Сидней. Предстоял долгий путь через Тихий и Атлантический океаны. Чичестеру казалось, что самым опасным участком маршрута будет район мыса Горн. Но он ошибался. Опасности поджидали его уже в самом начале пути. К вечеру посвежел ветер и поднялось волнение. Это шторм, бушевавший у берегов Южного Уэльса, предъявлял свою визитную карточку. Весь следующий день «Джипси-Мот-IV» шла на восток под штормовым кливером, делая не более пяти узлов. А под вечер пришлось спустить все паруса. Темные, мрачные тучи нависли над Тасмановым морем. «Сущий ад вокруг меня. Теперь я знаю по крайней мере, как он выглядит», — записал Чичестер. Волны бросали «Джипси-Мот-IV» как щепку. Около полуночи гигантский вал настиг яхту, и она вознеслась на гребне, словно всадник на вздыбленном коне; при этом «Джипси-Мот-IV» резко накренилась, но затем выпрямилась.
Впоследствии, когда океан чуть утих, Чичестер определил, что угол крена яхты должен был быть не менее сорока градусов ниже горизонта, иначе бутылки в носовом помещении не выпали бы из своих гнезд. Во время крена открылся кормовой люк и порядочная порция воды вплеснулась в кормовое помещение, где хранились припасы. «Когда я, цепляясь за ванты, добрался до кормового помещения, то ужаснулся картине разгрома. Содержимое семи контейнеров с крупой, мукой, концентратами высыпалось и смешалось с морской водой. В такт качке перекатывались бутылки и консервные банки. Мне удалось откачать воду и спасти кое-что из продуктов. Самое комичное, что разбилось всего два или три хрупких куриных яйца из пятнадцати дюжин, находившихся в том же помещении…»
С палубы смыло несколько канатов, запасной парус и ручки от парусных лебедок.
В газетах много писалось о тяжелом ранении Чичестера. К счастью, слухи были сильно преувеличены. Хотя действительно во время сильного крена яхты Чичестер, ударившись обо что-то, разбил губу.
Шторм в Тасмановом море увлек «Джипси-Мот-IV» в северо-восточном направлении, и мореплавателю, чтобы не терять времени, пришлось обойти Новую Зеландию с севера, а не с юга, как он предполагал в начале пути.
19 февраля «Джипси-Мот-IV» вошла в «ревущие сороковые» широты. «Я провел тяжелый беспокойный день, — радировал Чичестер 20 февраля, — легкие встречные ветры задерживали мое продвижение и заставили беспрестанно маневрировать парусами, хотя скорее стремился выйти из этого района, где на карте 1960 года отмечено, что здесь видели буруны…» Нетрудно понять одиночного мореплавателя, плывущего в районе с крайне опасными подводными рифами и к тому же не очень-то уверенного в своих координатах. Как на грех, несколько дней солнце было закрыто густой пеленой облаков, и приходилось идти по счислению. Кто пришел бы быстро ему на помощь в бескрайнем пустынном океане?
Около месяца еще потребовалось Чичестеру, чтобы пересечь Тихий океан. 19 марта яхта вплотную подошла к району мыса Горн.
Опять в Атлантике
После штурма мыса Горн, когда яхта уже шла в Атлантике, у Фрэнсиса Чичестера начался последний этап кругосветного плавания. Вечером 31 марта он оставил за кормой «ревущие сороковые» широты. Каждый день и каждая пройденная миля сокращали путь до Плимута. «Мне бы радоваться, — радировал моряк, — но тут же одолевают мысли, что еще всякое может произойти на протяжении оставшихся пяти тысяч миль…»
Опасения оказались напрасными. В конце апреля смельчак пересек экватор и вернулся в северное полушарие.
Радиосвязь с «Джипси-Мот-IV», за исключением отдельных случаев, когда мешали плохие атмосферные условия, была надежной. Однако огромное расстояние давало себя знать. Как-то состоялся забавный разговор между Чичестером и береговой радиостанцией. На вопрос, есть ли у него время испечь булочки, Чичестер ответил, что нет, кости он не поломал. Оказывается, из-за слабой слышимости ему показалось, что его спрашивают именно об этом (по-английски испечь булочки и сломать кости звучит соответственно как бейк банз и брейк боунз).