огонах и не особо обремененные всякой старомодной чепухой, вроде «офицерской чести». Еще некоторое время пришлось объяснять далекому собеседнику, чего, собственно, хочет от него генерал-майор из ЗабВО. Наконец тот понял, пообещал подключить нужных людей и решить не слишком сложный вопрос в кратчайшие сроки, буквально за час-полтора.
Ждите факс, одним словом!
Берсентьев довольно усмехнулся: вот так вот! Связи решают все! Лишь найди нужных людей, и проблемы как не бывало. Он этим людям тоже может пригодиться. Сегодня они помогут Геннадию Феоктистовичу, а там, глядишь, он – им, когда его помощь потребуется! Да, вот так и живем.
И точно, не подвели «нужные люди»: уже ближе к обеду в штаб ЗабВО пришел по факсу приказ из штаба Северного флота. Он был предельно лаконичен и гласил, что испытания подводного самолета прошли успешно, а кроме того, продолжать их без представителя завода не имеет смысла. Проще говоря, без трагически погибшего Котельникова испытывать «Нерпу» рискованно.
Поэтому приказом недвусмысленно предписывалось срочно доставить «Нерпу» с места ее базирования в настоящее время на авиабазу в Горяченске, взять под надежную охрану и ждать прилета военно-транспортного «Ил-76».
Самолет прибудет в ближайшие дни и заберет «Нерпу» для переброски ее в Мурманск. Тем же самолетом должны вылететь в Мурманск Полундра и Никифоров со своим взводом морских пехотинцев.
Генерал-майор Берсентьев довольно хмыкнул, поздравив себя с успехом задуманного: приказы в армии не обсуждаются, ни черта теперь подводник не сделает, отныне «Нерпа» ему недоступна.
Он вызвал своего личного порученца-вестового и отправил его с копией приказа на РЛС: пусть друзья-североморцы прочтут и проникнутся.
Они и прониклись, хотя очень по-разному, что неудивительно: Никифоров не знал многого из того, о чем прекрасно был осведомлен Павлов. И теперь на причале, около укрытой брезентом «Нерпы», кипел жаркий спор двух друзей-спецназовцев.
– Миша, Кракен ты мой дорогой, – убеждал Никифорова Сергей, – да пойми же ты, что это не моя прихоть, не каприз дурацкий, а настоятельная необходимость!
– Полундра, мы с тобой люди военные, – тихо и невесело отвечал ему Михаил, которому отказывать Павлову было до боли тяжело. – Ты копию приказа читал? А, вот видишь, ты даже расписался за это. Мне что, объяснять тебе, как салажонку-первогодку, на чем армия держится? На беспрекословном выполнении приказов, иначе это не армия, а вольница махновская. Ну что я могу сделать, что ты от меня хочешь, чего, акулий плавник мне в глотку, добиваешься?
– Того, – Полундра даже голос немного повысил, – чтобы ты и своим умом думал! Ну рискни, не мешай мне, дай доступ к «Нерпе», не заметь, в конце-то концов. Вроде как прошляпил ты мое самоуправство, я на себя всю ответственность возьму.
– Ага, – совсем уж безнадежно-мрачно отозвался Кракен, – мало мы с тобой уже прошляпили? Мальчишку не уберегли! Не верю я в его самоубийство, с чего бы?
– Давай не сейчас об этом, – скрипнул зубами Полундра. – Неужели ты думаешь, что я оставлю его смерть просто так? Но пойми, сейчас у меня нет времени, я в жесточайшем цейтноте!
– А уж про «всю ответственность на себя возьму», – столь же безнадежно, будто и не слыша слова друга, продолжал Никифоров, – ты бы, Сережа, лучше помолчал. Напомнить, какую ответственность на тебя сегодня утром чуть было не повесили? Если бы не эта девчонка, сидел бы ты сейчас, Полундра, на гарнизонной губе. И отнюдь не со мной бы беседы вел!
– Но мне нужно, понимаешь, жизненно важно испытать резак!
– Да что в этом клятом резаке такого жизненно важного?! – наконец не выдержав, взорвался Кракен. – Говори уж тогда все до конца, хрена ли от меня секреты разводить?!
С минуту Павлов тяжело молчал. Затем посмотрел прямо в глаза Михаилу:
– Миша, я все тебе скажу и объясню. Но не сейчас, чуть позже. Пока просто прошу мне поверить.
– Все, – прежним тусклым голосом произнес морской пехотинец. – Испытания закончены, согласно приказу. И наш разговор на эту тему – тоже.
Он развернулся, чтобы уйти, но Сергей придержал приятеля за руку:
– Постой, Кракен. Ладно, к этому мы еще вернемся, но выслушай тогда одну мою просьбу.
– Говори.
Внимательно выслушав Полундру, Михаил чуть оживился, кивнул:
– Хорошо. Это можно будет сделать. В любой момент, когда захочешь. Только так, чтоб об этом никто, кроме нас с тобой, не знал.
«Ладушки, – подумал Сергей, – в любом случае пора переходить в контратаку, хватит из себя ягненка невинного изображать, которого все обидеть норовят. Пришло время показать клыки. Я ведь и без "Нерпы" мно-ого чего натворить могу, вот об этом мои противники позабыли. Теперь все зависит от того, правильно ли я рассчитал их следующий ход. Если да, то я устрою им маленький сюрприз в хорошем спецназовском стиле».
Расставшись с ушедшим в караульное помещение Кракеном, Павлов зашел в дежурку гостиницы. Через минуту он остался в дежурке один: видевший утреннюю сцену сержантик сочувственно покивал Сергею и деликатно вышел из комнатушки, прикрыв за собой дверь.
– Ты не волнуйся, – сказал ему в спину Полун-дра, – я быстренько. Сам понимаешь – такая девушка. Хочу без свидетелей поговорить.
И набрал номер генеральской дачи. Ему повезло: трубку сняла Леночка Берсентьева. Послушав некоторое время ее сбивчатое радостное лепетание и поняв, что генерал-майор внял его предупреждению и никаких санкций против дочери не предпринял, Сергей прервал девушку:
– Ты по-прежнему хочешь мне помочь? Отлично. Тогда вот что ты сделай: добирайся на своем мотороллере на берег, это правее вашей дачи, где стоит полузатопленная баржа. Знаешь это место? Прекрасно. А потом поступишь вот как…
Глава 32
С самого утра Чжоу Фан Линь пребывал в лихорадочном возбуждении: гонка за грузом затонувшего «Ми-26» достигла своей конечной стадии. Его подручные, что Кай Сун, что Чен Шень, опять-таки спортачили, не смогли четко реализовать его план. Это безумно раздражало, но, как бы то ни было, главное осуществилось: у него теперь была карта с точной отметкой месторасположения донной ямы, были и ее координаты, выпытанные у инженера.
Теперь все решала скорость: даже если генерал-майор сумел уговорить Полундру, он, Чжоу Фан Линь, все равно должен успеть первым! И у него есть все возможности для этого заключительного рывка. А потом, когда дело будет сделано, он, возможно, накажет своих неумелых исполнителей. А может быть, и простит их еще раз.
Сборы на берегу, проверка аппаратуры и прочая рутина, связанная с тем, что предстояло не простое поисковое погружение, а начало сложной работы по подъему груза с байкальского дна, заняли довольно много времени. Только в начале второй половины дня его судно, «рыболовецкая» шхуна с хитрой начинкой, смогло отвалить от полуразвалившегося причала рыбоконсервного заводика и взять нужный курс.
Такая задержка очень раздражала его, Чжоу Фан Линь нервничал, хотя внешне это, как всегда, было совершенно незаметно.
Сейчас он сидел в своем любимом кресле у рубки, поглядывал на дисплей чудо-эхолота, сверяя его показания с картой, принесенной ему Чен Шенем сегодня ранним утром.
Тот тоже находился здесь, рядом с хозяином, безмолвный, готовый выполнить любое указание Чжоу Фан Линя, его малейшую прихоть.
Бирюзовая озерная вода плавно расступалась перед острым носом быстро идущей шхуны, за кормой оставался снежно-белый пенный след. Солнце стояло высоко, ветра не было совсем, лишь слабое дуновение набегающего встречного воздушного потока. Несмотря на прохладу от байкальской воды, на палубе было жарко.
– Открой бутылку пива, Чен, – распорядился Чжоу Фан Линь, по-прежнему внимательно всматриваясь в монитор эхолота. – Так… Отлично… Послушай, Чен, ты не допускаешь мысли, что этот инженеришка, этот жалкий русский червь, мог обмануть тебя, подсунуть не те координаты? Ах, как все же жаль, что вам не удалось захватить врасплох самого подводника!
«Тебе, может быть, и жаль, – угрюмо сказал себе тощий китаец, – ведь не ты бы его захватывал! А мне вот – нисколько. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы мы с Канг Лаем согласно начальному плану вышли бы на самого этого русского дьявола, а не на задохлика в очках. Это еще большой вопрос, кто бы кого захватил в таком случае!»
Конечно, вслух он ничего подобного не сказал, Чен Шеню жизнь еще не надоела.
– Нет, Чжоу-кун, русский сказал нам правду, он был слишком перепуган и морально сломлен, чтобы столь натурально врать, – произнес он вслух, изобразив привычный почтительный полупоклон. – На этот раз ошибка исключена. Сегодня мы найдем то, что так долго искали.
– Вот как? – Чжоу Фан Линь недобро прищурился, а тон его голоса неуловимо изменился. – Ты настолько уверен в успехе? Что ж, это меня радует. Поэтому я порадую и тебя, своего верного помощника. Знаешь, что я сделаю, если мы сызнова проколемся, а карта и координаты, принесенные тобой, окажутся липовыми? Я утоплю тебя, Чен Шень, в точке с этими координатами, как поганого шелудивого щенка. Причем утоплю медленно, чтобы ты успел это как следует прочувствовать. Я не шучу.
Желтая кожа Чен Шеня стремительно побледнела. Он хорошо знал своего хозяина, мало того, как и Кай Сун, он знал, кем в действительности был «мирный китайский огородник» Чжоу Фан Линь. Поэтому его слова принял совершенно всерьез, какие уж тут шутки!
– Что так побледнел? Испугался, наверное, а? – с показным благодушием спросил Чжоу Фан Линь своего подручного. – Или жара замучила? Так ты не стесняйся, себе тоже открой бутылочку, я разрешаю.
Затем помолчал немного, вглядываясь в карту, и после некоторого раздумья продолжил:
– Впрочем, нет, мы поступим еще лучше. Вторым страхующим водолазом в той самой точке пойдешь под воду ты. Я почему-то уверен, что искать вертолет ты будешь очень старательно. Так вот, если не найдешь, то я не советую тебе подниматься на поверхность, там и оставайся, на дне. Мне меньше хлопот. Кстати, мы входим в нужный квадрат. Передай вниз, чтобы стопорили ход до самого малого. Тут нельзя торопиться, нужна точность.