— Если так страшно, не надо было идти против нас.
Метаксистов увели. С ними пошли те четверо, с Гавдоса, и еще несколько рыбаков. Остальные не тронулись с места. Зрелище не интересовало никого. Вынесенного решения было довольно.
Нис не смотрел, как их уводили. Он разговаривал с Талосом. Берк стоял рядом и ждал, когда он кончит. Но Нис все продолжал говорить о чем-то настойчиво и быстро.
Берк взглядом проводил метаксистов, все еще испытывая чувство удивления перед самим собой, потом оглядел толпу, которая не расходилась.
— Черт возьми, Берк, идемте же наконец, — сказал майор.
— Надо запастись провизией, — неопределенно ответил Берк. — Вы пока ступайте на берег.
— А вы не задерживайтесь и тащите своего грека, — сказал майор.
Но у Берка не нашлось, чем огрызнуться на слова майора, и даже не захотелось этого. Он просто не обратил внимания. Лейтенант и майор повернулись и пошли вниз, к берегу. Старик солдат остался ждать Берка.
Потом Талос тоже ушел куда-то. Берк спросил Ниса:
— Вы уже достали провизию и воду?
— Нет. Сейчас займусь этим, — сказал Нис.
— Пожалуй, пора нам ехать, — сказал Берк как-то безразлично.
Нис заговорил по-гречески, обращаясь к литтосийцам, стоявшим кругом:
— Австралос сейчас уезжают отсюда, потому что бензинас железноголовых уже близко. Им нужен бурдюк с водой и какая-нибудь еда на дорогу. Они едут на лодке, которую им дал Хаджи Михали. — Это была просьба, и несколько литтосийцев тотчас же повернулись и пошли к своим домам, и Нис сказал Берку, что вода и провизия будут и он может идти на берег.
— А вы что же? — спросил его Берк.
— Я тоже приду, — сказал Нис. — Через несколько минут.
Толпа расходилась, и вскоре только два-три человека осталось на опустевшей площади. Берк пошел тоже, оглядываясь на ходу. Он видел дома, неправильными рядами окружавшие маленькую площадь. Кучу белых и коричневых сетей, приготовленных для просушки. Грубо сколоченные стойки на взморье, где волны тихо плескались о берег, и утлые рыбачьи лодки, покачивавшиеся у каменной стены. А посреди площади — серо-белые плиты и мелкие красные обломки раскрошенной породы. Красная земля, а под нею то, что осталось от великана Стоуна.
Он прибавил шагу и пошел к лодке; старик солдат молча следовал за ним.
У лодки они долго ждали Ниса, но он все не шел. Приходили литтосийцы. Они натаскали много всякой еды — соленую рыбу, изюм, гирлянды чеснока, принесли два козьих меха с водой, похожих на мехи волынки. Берк, старик солдат, майор и лейтенант ждали Ниса. Греки говорили что-то, что только майор мог понять. Но майор не слушал, он все повторял Берку:
— Черт знает что. С минуты на минуту могут подойти немецкие моторки. Куда он запропал?
Так они ждали Ниса, и нетерпение их все росло.
Наконец он появился. Талос шел с ним рядом, и они говорили о чем-то, оживленно жестикулируя. Они вплотную подошли к лодке и только тут остановились. Литтосийцы деликатно посторонились, давая Нису дорогу.
— Едем, — сказал Энгес Берк. И повернулся к лодке, чтобы столкнуть ее в воду.
— Я не еду, — сказал Нис.
Берк выпрямился.
— Талос отвезет тебя, — сказал ему Нис. Он стоял, широко расставив ноги, и его быстрые глаза смотрели не мигая и спутанные волосы стояли торчком.
— Это еще что за выдумки? — сказал Берк. — Едем, — повторил он уже с раздражением.
Но Нис покачал головой и твердо ответил:
— Талос отвезет тебя. Я рассказал ему, как надо держать курс. Он справится. Не беспокойся. Вы все доберетесь до Египта.
— Ладно, ладно. Не в этом дело, — сердито сказал Берк. — Вам-то здесь зачем оставаться? Не валяйте дурака. Едем.
— Нет, — сказал Нис. — Я очень сожалею. Но я не могу теперь ехать с тобой, австралос. Это будет бесполезно.
— Оставаться еще бесполезнее, — сказал Берк.
Нис сказал что-то литтосийцам, и несколько человек взялись за лодку, чтобы столкнуть ее на воду. Майор и остальные влезли в лодку. Талос обнял и поцеловал Ниса, потом тоже влез. Только Берк не трогался с места.
— Пойми, — сказал ему Нис. — Мы все будем драться с железноголовыми, все, кроме метаксистов. Они пойдут и против нас и против всей Греции, чтобы только захватить в свои руки власть после войны. А что нам даст победа над железноголовыми, если им на смену придут опять метаксисты! Для нас и те и другие одинаковы. Мы должны уничтожить и тех и других, а это можно только в самой Греции, только здесь. Я хочу драться с железноголовыми, но не для того, чтобы расчистить метаксистам дорогу в Грецию. И чтобы наша кровь лилась недаром, нужно и метаксистов уничтожить навсегда. Это достаточно важно. Разве ты не понимаешь, австралос? Неужели ты не понимаешь?
Берк сжал губы, словно с досады.
— Да, — сказал он, наконец. — Пожалуй, что понимаю.
— Ну вот. А теперь адио, и благодарю тебя за Хавро Спати.
— Ладно, — сказал Берк, и видно было, что он покорился.
— Адио, австралос.
— До свидания, — медленно произнес Берк.
Они торопливо и неловко пожали друг другу руки, и Берк влез в лодку.
Нис вдруг шагнул в воду и пошел за лодкой.
— Ты там расскажи об этом, — сказал он с неожиданной страстью. — Расскажи, австралос. И Талос тоже расскажет. Обещаешь? Расскажи всем, что мы здесь будем драться с железноголовыми. Но только не для метаксистов. А там пусть дерутся тоже. Разбить железноголовых должны они, англичане, и все, кто вместе с ними. Но не для метаксистов. Не для тех, кто еще недавно был с железноголовыми заодно. Объясни им: если сейчас метаксисты и готовы драться с железноголовыми, этого недостаточно. Они сами фашисты. Хорошенько объясни это там. И скажи, что мы не примем никаких правителей обратно, кто бы ни поддерживал их. Расскажи им все, что ты видел здесь сам, ты и брат твой Стоун. Скажи, что мы против всех фашистов, всех решительно. И скажи, что греческое правительство можно образовать только в Греции. Обещаешь, австралос? Все скажи им.
Нис задыхался. Он все шел по воде, стараясь не отставать от лодки. Но лодка вдруг рванулась вперед — это Талос, крикнув адио, поднял грот и разворачивался, чтобы лечь на курс.
— Скажи им, — повторил Нис Энгесу Берку, глядя ему прямо в глаза.
И Берка вдруг охватило то самое чувство, что и тогда, в мэрии, когда он увидел Стоуна. Он в упор посмотрел на этого своевольного грека с сердито взъерошенными волосами, с неистовой прытью в глазах. Грек стоял по пояс в воде литтосийской бухты. Грек молча, напряженно ждал… И Энгес Берк почувствовал, как внутренняя скованность вдруг отпустила его, и он сказал быстро, негромко, почти про себя:
— Скажу. Все им скажу.
— Я принимаю твою дружбу, австралос, — крикнул Нис ему вслед.
— А я принимаю твою, — как прежде, подтрунивая, крикнул Берк в ответ.
И оба они улыбнулись. Нис широко и восхищенно, а Энгес Берк с сердечностью Стоуна и пониманием Ниса. И это было все. Нис стоял, улыбаясь, и смотрел вслед лодке, пока она не вышла из залива и не повернула в открытое море, держа курс на юго-восток.
Потом он повернулся и пошел назад, к литтосийцам, ждавшим на берегу. Он теперь думал о том, как быть с остальными метаксистами, с теми, которые сидели в мэрии. Что-то нужно было придумать, пока железноголовые не пришли.
О МНОГИХ ЛЮДЯХ Из фронтовых зарисовок
— Отсюда начинается подъем, — сказал Эрик.
— Там, наверху, снег идет. — Вулф посмотрел вверх. — Который час?
— Пять, — сказал Эрик. — Ну и утро.
— Сколько времени мы уже шагаем? — Вулф вскинул повыше свой рюкзак и ступил на обочину дороги, где снег был плотнее и тверже.
— около двух часов. Мы вышли из Нордли в три.
— Где же ферма? — В Нордли один норвежец сказал им, что они должны пройти мимо фермы и потом свернуть. — Он как будто говорил, что ферма сейчас же за озером.
— Кажется, — сказал Эрик. — Я со сна не очень разобрал.
— Во всяком случае, это те горы. Смотрите, — Вулф указал направо.
Дорога теперь шла по открытому месту, и с нее хорошо виден был снежный пик, вершиной уходивший в облака. У него были голые, почти отвесные склоны. Ни деревца не было на них. Только снег. Снег пластами лежал на каменных глыбах, составлявших остов горы. Кое-где острые выступы камня торчали из-под снега, но вокруг них снежный покров был чистый, ровный и белый.
— Да, верно. — Эрик тоже посмотрел вверх. —— А какая крутизна! Нам через эту гору переваливать?
— Не знаю. Там, наверху, метель.
Вершина горы едва была видна за снежным вихрем. Ветер мел снег поперек крутого склона волнами, то короткими, то длинными, вздымал его с земли и закручивал кверху. Странно было глядеть на это снизу, где не чувствовалось ни малейшего ветерка.
— Вон она, ферма, должно быть.
Эрик указывал вперед. Ярдах в двухстах, у самой горы, Вулф увидел маленький домик.
— Хорошо бы достать машину или сани, — сказал он.
— Да, — сказал Эрик. — Иначе ничего не выйдет.
— Просите машину. С этого начните. Предложите любую сумму.
— Не подействует.
— Ничего, подействует.
Вулфу пришлось кричать, потому что с горы налетел порыв ветра.
— Как вы думаете, Вулф, в Намсосе французы?
_ Может быть, — сказал Вулф. — Во всяком случае, здесь война окончена.
— Для нас, англичан, война начинает принимать рискованный оборот.
— Да, — сказал Вулф, — слишком рискованный.
Они перелезли через плотный, слежавшийся сугроб и узкой обледенелой тропинкой направились к дверям фермы. Идти было неудобно, потому что за короткую оттепель лед местами подтаял, а потом его опять схватило морозом, и на дороге образовались рытвины.
Они потоптались на месте, чтобы сбить с башмаков снег, сбросили рюкзаки на скамейку у двери и стали ждать. Никто не выходил. Вулф хотел постучать, но Эрик остановил его:
— Не стучите.