орее захватить Порт-Артур, потому что никто не мог предвидеть, что разумная держава стала бы так пренебрегать своими выгодными обстоятельствами, и никакой благоразумный стратег не мог бы допустить существования такой неспособности в своем противнике.
Когда, таким образом, серьезная опасность уже миновала для Японии, то она сначала совершенно безучастно, как сторонний наблюдатель, следила за трудными сборами эскадры адмирала Рожественского, а затем и за её медленным движением на Восток, но затем вдруг встрепенулась, когда увидела, что Франция помогает русскому адмиралу, который в течение пяти недель держится в водах Кохинихины, нагружаясь углем и провизией, освежает свои команды после утомительного длинного перехода и поджидает прибытия отряда адмирала Небогатова.
Все движение адмирала Рожественского неприятель подстерегал, но французские местные власти запрещали иностранцам пользоваться Сайгонским телеграфным кабелем, который был на время предоставлен лишь в полное распоряжение адмирала Рожественского. Японские агенты были по этому случаю в большом затруднении. Только 3 мая стало положительно известно, что адмирал Рожественский ушел из бухты Хонкохэ, последнего пункта своего пребывания во французских водах, и взял с собой все суда, которые с самого начала находились под его флагом.
Его суда имели вполне боевой вид. Уже одно это обстоятельство казалось немалым подвигом: довести от Балтики до Китайского моря без всяких несчастий и приключений такую разнородную коллекцию судов – это мог сделать только, по меньшей мере, очень великий организатор и отличный моряк.
Соображения адмирала Того
Адмирал флота и маршал Японской империи маркиз Того Хэйхатиро
Стоит ли упоминать о том, что во всех слоях общества в течение нескольких месяцев только и разговоров было, что о пути, который выберет для своей эскадры русский адмирал. Во всяком случае, несомненно, что целью всего его плавания был Владивосток, представлявший собой единственную русскую базу на Дальнем Востоке. Чтобы попасть туда, существуют три дороги: пролив Лаперуза (Сойя) между Сахалином и Иезо, Сангарский пролив (Тсугару) между Иезо и Нипоном и Цусимский пролив между Кореей и Японией. Того предстояло самому отгадать, который из путей выберут русские, так как он не мог стеречь все три прохода одновременно: они были слишком удалены один от другого. Ему даже невозможно было организовать такую систему сообщений, которая могла бы указать ему место, где держать свои силы собранными в центральном и выжидательном положении. Ему пришлось серьёзно поразмышлять и сообразить, а потом подчиниться тому, как сложатся обстоятельства. Он остановился на Цусимском проливе, рассуждая при этом таким образом: Лаперузов пролив требует слишком долгого плавания, а потому затруднил бы адмирала Рожественского в угольном вопросе, да и, кроме того, там могли бы легко встретиться разные заграждения или засады. Сангарский пролив представляет собой длинный и сложный путь, в особенности в период туманов, да и узкости его, пожалуй, усеяны минами; ввиду этого Цусимский пролив всё-таки оказывается лучшим из трёх неизбежностей.
На это рассуждение стоит обратить особое внимание, потому что некоторые критики приписывают все несчастия с адмиралом Рожественским именно его неудачному будто бы выбору пути. Но теперь оказывается, что адмирал Того и сам выбрал бы тот же самый путь. За этот выбор говорили настолько солидные аргументы, что Того уже сам с полной уверенностью ожидал русских в Цусимском проливе. Если он ещё и мог сколько-нибудь сомневаться, то уже это значило бы ждать, что его противник сделает то, что здравый смысл ему совсем бы не посоветовал.
Помимо всех этих соображений, японский адмирал сомневался лишь в одном: если русские узнают, что их ждут именно в Цусимском проливе, то они, пожалуй, выберут другой путь. Конечно, они сделали бы это не из желания избегнуть боя, ибо они ещё никогда и никому не давали права сомневаться в своей храбрости; но они пожелали бы достигнуть Владивостока без малейших препятствий и повреждений, чтобы сразу иметь доступ к докам, возобновить запасы угля и вообще приготовиться к бою согласно собственному выбору времени. С первого взгляда кажется невозможным, чтобы огромная эскадра военных судов могла в течение нескольких месяцев скрывать своё местопребывания, тем не менее Того это удалось: с марта до мая он устраивал себе главную базу в бухте Чинтай, в порту на южном берегу Кореи, и, хотя тысячи его соотечественников знали, что он там, они всё-таки все, от первого до последнего, держали это в большом секрете. По правде сказать, русские были в таком положении, что им нельзя было употреблять разведчиков и делать рекогносцировку. Они могли рассчитывать разве только на случайных шпионов. Всё-таки если вспомнить о том, какую огромную цену иногда платят за известное сообщение, сколько Россия имела разных агентов в китайских портах, сколько разных авантюристов готовы на какое угодно дело за деньги и, наконец, сколько друзей и приверженцев имеет Россия в Японии вообще и даже в иностранных посольствах в Токио, то просто удивляешься, каким образом могли суда Того так долго хранить тайну своего пребывания.
Последнее плавание Балтийской эскадры
Броненосецы «Император Александр III», «Бородино», «Князь Суворов» и «Орёл»
Как уже было выше сказано, эскадра адмирала Рожественского 3 мая покинула бухту Хонкохе, где предварительно сделала всё самое необходимое для встречи с неприятелем. Решено было идти Цусимским проливом. Собственно, адмиралу Рожественскому предстояло выбрать один из двух манёвров. Один состоял в том, чтобы сначала пройти Китайским морем через Формозский пролив и уже потом направиться к Цусиме, а другой – покинуть Китайское море, выйти в Тихий океан и тогда взять курс на Цусиму по восточную сторону Формозы. В отношении дальности расстояния ни тот, ни другой путь не имеет преимущества, но зато они значительно различаются между собой в том, что, идя Формозским каналом, адмирал Рожественский не только ясно увидел бы, что Цусима будет погибелью для него, но также подвергся бы минным атакам со стороны миноносцев, находящихся в портах Формозы. Между тем если бы он вышел в Тихий океан, то мог бы править на Цусиму или идти Сангарским проливом, а вместе с тем избег бы опасности от минных атак. 6 мая эскадра прошла между Формозой и Филиппинами и после небольшой остановки из-за угля направилась в Тихий океан. В России и вообще в Европе за время плавания эскадры постоянно ходили разные слухи про адмирала Того: то он ждёт своего противника в Зондском проливе, то он прячется в проходах к Тихому океану между Люцоном и Формозой, где у него устроена минная западня. Потом про него говорили, что он устроил себе базу в Келунге, на северной оконечности Формозы, с намерением броситься на русских, придут ли они из Тихого океана или Китайского моря. Но Того, анализируя взгляды сведущих людей на положение дел, верно угадал намерения русского адмирала, а Рожественский, в свою очередь, понял мудрое решение своего противника – не уступать выгоды сражаться в своих водах. Это обстоятельство доказывается тем, что русский адмирал не разбивал своих отрядов, пока не приблизился к берегам Японии. Он продолжал держать при себе все разнородные группы судов – угольщиков, провизионных транспортов, вспомогательных крейсеров и пароходов специальной службы, которыми он, конечно, не стал бы обременять себя, если бы каждую минуту должен был ожидать, что встретится с неприятелем. Только тогда, когда он из Тихого океана вошел в Китайское море, то есть когда стал делать свой самый последний переход, отпустил он свои транспорты. Всем им, за небольшим исключением, приказано было войти в Янце-Кианг и тем ожидать результатов неизбежного боя. Их появление в Вусунге 12 мая произвело сильную сенсацию среди иностранцев и породило массу нелепых толков. Японские морские офицеры, однако, нисколько не смутились; они поняли, что адмирал Рожественский решил бросить свой жребий у Цусимы, потому что если бы он захотел пройти Сангарским или Лаперузовым проливом, то должен был неминуемо удержать при себе транспорты и угольщиков на некоторое более долгое время. Из этого явствует, что русский адмирал в этом случае сделал свою первую крупную ошибку: ему надо было спрятать от посторонних глаз свои небоевые суда на более или менее продолжительный срок, чтобы не выдавать своих намерений противнику. Один норвежский пароход, зафрахтованный для одной японской фирмы в Японии, был остановлен для досмотра русским крейсером в канале Баши и затем был скоро снова отпущен с подтверждением, что Балтийская эскадра через несколько дней появится у Цусимы. Адмирал Рожественский знал, что это сообщение придет в Японию раньше него, и он был уверен, что японцы не придадут никакой веры такому сведению и поймут его в обратном смысле. Чтобы еще более замаскировать свое движение к Цусиме, они уменьшили свой ход, дабы японцы, которые знали точное расстояние до Цусимы от того места, где был задержан норвежский пароход, и знали, каким ходом двигалась эскадра, могли бы предположить, что она ушла по какому-либо другому направлению, в другое место. Этот факт действительно произвел некоторое замешательство среди японцев.
В виду Балтийской эскадры
Корейский пролив и путь русской эскадры
Когда наступило и прошло 12 мая, а затем настало 13 число и день прошёл без появления боевых судов адмирала Рожественского, то японцы, дожидавшиеся их у Цусимы, начали уже действительно беспокоиться, полагая, что русская эскадра ушла куда-нибудь в другое место. Но вот в 5 часов утра 14 мая одно из большого числа сторожевых судов, расставленных в разных местах южнее Цусимы, дало знать по беспроволочному телеграфу, что «неприятельская эскадра показалась в квадрате 203 и, по-видимому, направляется в Восточный проход». Чтобы понять значение этого извещения, необходимо заметить, что море между островом Квельпарт и Владивостоком было японцами разделено на квадраты, подобно разделениям шахматной доски, и каждый квадрат на карте имел присвоенный ему номер, так что когда число «203» достигло штаба адмирала Того на рассвете 14 мая, то карты на его столах с точностью указали ему место, где появилась русская эскадра.