Капитан Смоленцев, Брюс. То же место и время
А я всего-то приколоться хотел, ну и проверить свой немецкий. Вот фриц пошел, слабоват на расправу! Впрочем, фильм помню, еще по той прежней жизни, «Майор Вихрь», как там абверовец свои услуги предлагает – все по-разумному, война кончается, о себе надо подумать. Ну да это уже не наше дело – сдали мы этого в особый отдел к морпехам, там с ним уже разберутся до конца. А кота Партизана даже не знаем, как наградить – тушенкой, так он и так на кухне жрет от пуза! У англичан, слышал, в этой войне животным настоящие награды вручали – собакам, лошадям, даже почтовым голубям – так у нас это не принято. Валька предложил коту ошейник сшить и на него немецкий Железный крест повесить, а то и два, не жалко – что цепляться и греметь будет, так это лишь как парадная форма! «Ты что, обалдел – фрицевские награды, за хорошее дело?» Так и не решили.
Слушали сводку Совинформбюро. Началось наконец – наши на Берлин наступают! А мы тут застряли – ну, разве с «лягухами» Боргезе сцепиться придется, когда юг Италии освобождать будут? Завершится война через пару недель. Вот юмор, если тоже будет Девятое мая – а я так майора и не получил. А в мирное время… впрочем, что гадать? Да и с самураями еще разбираться придется!
Сглазили – еще до полуночи пришел приказ. Основной состав роты остается здесь – причем один взвод предстоит выделить на ЧФ, тоже, наверное, после в роту и в батальон подводного спецназа развернут! А спецгруппе (список прилагается, все наши, из будущего) срочно отбыть в распоряжение штаба Первого Белорусского фронта, самолет уже выслан. Так это к Берлину – неужели, Гитлера брать будем?
Прощай, Лючия, – вряд ли в Италию вернусь. Хотя кто знает? Ну, кроме командования.
США, Майами, 15 апреля 1944 года
Америка – свободная страна!
Без шуток – что есть абсолютная свобода? Когда любая свободная личность имеет право взять то, что ей нужно. Ну а кто-то по жизни оказался более свободным, чем ты – утешайся, что ты имел такое же право… если бы сумел им воспользоваться! В замшелой Европе были сословия – ну а в Америке все равны (если отвлечься от наличия денег в твоем кошельке и чего-то стреляющего в твоем кармане). А еще американцы очень долго не знали, что такое налоги – подоходный ввели лишь в начале двадцатого века, основным источником пополнения казны были акцизы, о которых «конечный покупатель» и не знал; в тех же редких случаях, когда правительство пыталось как-то обложить своих граждан, поручать это дело приходилось отпетым сорвиголовам, поскольку убийство сборщика налогов еще в девятнадцатом веке считалось в обыденном сознании вовсе не преступлением, а достойным поступком. Вот отчего так – если дать людям абсолютную свободу, то очень скоро явочным порядком окажется, что кто-то свободнее прочих? И вопрос интересный: что хуже – тирания с несправедливым, но все же порядком, или полный криминальный беспредел? Кто сомневается, поинтересуйтесь историей штата Канзас, как там году в 1843 решали вопрос железнодорожного строительства – суть была в том, что по тогдашнему закону земля за несколько миль в ширину от путей отчуждалась в собственность железнодорожной компании, которая продавала или сдавала ее тем же фермерам. Так как ко всем заинтересованным сторонам активно подваливала поддержка, хмурые и злые ребята с чем-то огнестрельным (винчестеров еще не было, а кольт уже изобрели), то через четыре года Канзас превратился в выжженную пустыню, по которой гонялись друг за другом вооруженные до зубов банды числом в сотни, а то и тысячу голов – а губернатор, законная власть, сбежал, опасаясь за свою жизнь. И все вроде хотели прекратить, понимая, что с войны никакой прибыли не получишь, но не могли решить частный вопрос, кому стать железнодорожным магнатом, а кому убираться прочь с пустыми карманами.
Отсюда следует, что сама по себе политическая форма, республика, монархия, да хоть диктатура, еще не является гарантией свободы. Особенно когда к ней прилагается протестантская этика – что бог отмечает угодных ему уже в этой жизни, а значит, личный успех – это все, и не имеет никакого значения, какой ценой я добыл свое состояние и сколько неудачников, богу неугодных, заплатили за мое благо. Но ведь мы все видим себя на месте успешных, и никто – на месте проигравшего, о'кей? Ты можешь утешать себя, что игра честная, и теоретически чистильщик сапог может стать миллиардером и сенатором (что, как ни удивительно, правда – тому подтверждением история клана Кеннеди, кем был их прапрадед) – вот только пряник один, а желающих много, прикиньте вероятность и качества, которые потребуются, чтобы пробиться наверх.
Вы скажете, если взглянуть на список американского высшего общества, не только президентов, но и сенаторов, конгрессменов, членов сенатских комиссий, директоров Федеральных бюро и Комитетов, министров, начальников департаментов и прочее, и прочее, то вы увидите одни и те же фамилии на протяжении многих лет и десятилетий – все члены семей: братья, дети, кузены. Что это, если не подобие дворянства, причем наследственного? Так и тут остается приоткрытой маленькая дверца для талантливых чужаков, и чтобы разбавить кровь – а при неудаче, и найти виновного, не трогая своих. Но все же Америка свободная страна, а не какая-нибудь диктатура – ни один американский президент не мог похвастаться даже неофициальным титулом «вождь нации»; если в Европе правитель должен быть Правителем – агрессивные соседи рядом, и всегда может экстренно понадобиться «кризис-менеджер», то в Новом Свете президент был не более чем «генеральным директором» фирмы под названием Соединенные Штаты. А что бывает с гендиректором, посмевшим пойти против воли учредителей, хозяев капитала? Хотя такое случается очень редко – опасных просто не допускают даже приблизиться к такому посту, – и все равно в аппарате власти существует сложная система противовесов, как, например, вице-президент там вовсе не «старпом» при президенте, а скорее, как раз такой противовес ему, но выдвигаемый президентской же партией!
Если коротко – президент был подобен капитану корабля, в рейсе из порта А в порт Б. Но вот почему именно Б, а не какой-нибудь В или Г, это решали другие. Как правило, не занимающие официальных постов и не стремящиеся на первые полосы газет – все, кому надо, и так знают, кто есть кто.
В гольф-клубе где-то во Флориде был обычный день. Почтенные джентльмены, столпы общества, собрались отдохнуть и побеседовать на свежем воздухе. Необычно много было охраны, полицейские и детективы частных фирм – по периметру все в форме, и вооружены не хуже армейского подразделения, внутри в штатском, с кобурами под пиджаками. Ну а прочий персонал старался незаметно и хорошо делать свою работу, твердо помня, что меньше знаешь – дольше проживешь. Рассказывали шепотом, что в соседнем таком же клубе официант или уборщик (версии различались) пытался продать какую-то услышанную информацию репортерам, или вообще немецким или японским шпионам (тоже варианты) – и после его труп нашли с вырванным языком и выколотыми глазами, попался гангстерам, ай-ай, которых так и не поймали.
– Ну и какого черта? – спросил коренастый джентльмен в ковбойской шляпе. – Кто уверял, что у нас еще есть время? Весь спланированный расклад по Европе летит к чертям, вопреки прогнозам. Это умысел или глупость?
– Мнение авторитетных экспертов из Объединенного штаба, – пожал плечами его собеседник, с военной выправкой, хотя бывший сейчас в штатском, – русские, выйдя на Днепр, могли продолжить лишь через четыре месяца. На Висле – через пять. Одерский рубеж однозначно оценивался нашей разведкой сильнее, чем Висла, – к тому же предполагалось, что уж за свой дом гунны будут драться с фанатическим упорством, недаром же Геббельс уже охрип, наверное, крича, что русские варвары всех зажарят и съедят.
– Пугать гуннов нашествием варваров? – усмехнулся третий из собравшихся на совет, толстяк с сигарой, похожий даже этим на британского премьера. – Любопытный факт, нам и кузенам они грозят своей «свирепой гуннской яростью», а против русских они «цивилизованные европейцы, обороняющиеся от диких азиатских орд». Не находите, что это даже смешно? Я все же считал доктора Геббельса более умелым пропагандистом.
– Не смешно! – вставил четвертый, лощеный джентльмен аристократического вида. – Я тоже думал над этим и пришел к выводу… Мы считали русских белыми людьми, одной с нами расы – а они на самом деле такие же дикари, как негры. И даже германцам, в которых варварское начало развито в наибольшей степени среди цивилизованных народов, это очевидно. Если ученые антропологи пришли к выводу, что африканские негры и австралийцы – это все же разные расы, несмотря на одинаково черную кожу. Так, может, и здесь мы имеем не одну расу, а две – белую европейскую и псевдобелую азиатскую, то есть русскую? Если русские с легкостью находят общий язык с дикарями из азиатских степей, да и не только – вспомните их Миклухо-Маклая!
– Логично, и даже интересно, – заметил «ковбой», – но простите, какое отношение это имеет к нашему вопросу?
– Да самое прямое! – ответил «аристократ». – Если русские – это не белые люди, то значит, у нас не может к ним быть никаких моральных обязательств. Договариваться с ними все равно что с Эфиопией или Сиамом. Кто-нибудь намерен всерьез относиться к договору с Сиамом?
– Так и с кузенами тоже? – прищурился толстяк. – В чем, по сути, разница? Проглотить с потрохами – как только не будет риска подавиться. Однако я полагал, что сначала надо закончить дела в Азии – додавить япошек и прибрать бесхозное имущество: Индию, Голландскую Ост-Индию, Малайю, Индокитай. Ну, а очередь русских придет после – или я неправильно понял, о чем договорились в Ленинграде наш Фрэнки и Джо?
– Плевать на договор! – рявкнул «ковбой». – И пусть это не было сказано явно, но подразумевалось, что русские приберут лишь нищую восточную окраину, всякие там Румынию и Польшу. А они мало того что влезли в Италию, так еще и от Германии хотят отхватить кусок! Русские орды уже готовы штурмовать Берлин – а наши парни пока даже к Парижу не подошли! Надо бы банду Джо придержать – черт, в этом матче искренне болею за гуннов!