– Как? – ответил военный. – Вы что, предлагаете объявить России войну? А что после с желтомордыми делать, хотите, чтобы обиженный Джо с ними сговорился? Простите, но мнение профессионалов однозначно – пока Токио не падет, идти на обострение с СССР нельзя, а вот после… Пока же мы можем лишь разнести в пыль ту часть Германии, что может им отойти, и конечно, дороги и мосты, чтобы затруднить продвижение их армии, максимум возможны пара «ошибочных» ударов по их передовым частям. Воздушные армии и так работают с предельной нагрузкой – но ведь еще и во Франции цели, и что-то надо дать на Тихий океан!
– А кто обещал поставить на колени гуннов одними бомбежками? – спросил «ковбой». – Если даже наши умники сделают… ну вы понимаете, о чем я… Мы уже сбросили на Германию в десять раз больше, чем нам обещали яйцеголовые по самой оптимистичной оценке! И где результат?
– Это же гунны, – сказал «аристократ», – варвары, фанатики. Цивилизованные люди давно бы попросили мира.
– И как тогда вы собираетесь воевать с русскими? – встрял толстяк. – Если они, по вашим словам, еще большие варвары, чем гунны?
– Шесть тысяч бомбардировщиков класса «летающая крепость», – ответил военный, – в строю, если считать с англичанами. В том числе две сотни В-29. Пока две сотни – через два года будет тысяча. И десять тысяч «крепостей». Хватит, чтобы вбомбить весь континент в состояние дикой Африки. А если умники сделают, как обещали… Мы просто продиктуем русским условия капитуляции. Конечно, у дяди Джо крепкие кулаки в виде отличных танковых дивизий – но что они стоят против нашей тяжелой дубинки? У русских просто нет ни самолетов, ни баз, ни авианосных соединений, чтобы в ответ дотянуться до нас, ну а кузены – сорри, джентльмены, война!
– Видел я ваши планы, – покачал головой «аристократ», – в них ключевое будут ли у нас базы, как вы надеетесь. За Британию я спокоен, Францию тоже, и, пожалуй, Норвегию. Ну а Дания, Голландия, Бельгия, Турция, Индия, Китай – уверены, что все это достанется нам? Я – сомневаюсь, видя русский аппетит!
– Окоротим, – сказал военный, – все будет решаться на послевоенной конференции. Может быть, и Германию, и даже Польшу удастся отжать. Фрэнки с Уинни договорились – наши требования будут отталкиваться от границы тридцать девятого года. Ну а все, что сверху, это предмет торга. В-29 с атомными бомбами, взлетающие из-под Варшавы! На месте Джо я бы капитулировал сразу.
– Сталин не идиот, – заметил толстяк, – не согласится ни за что. Да, а Швеция как в вашем плане оказалась? Что-то я не слышал ни о каких переговорах о вступлении ее в наш военный союз.
– А что, когда дойдет до атомных бомб, будет такое понятие, как нейтралитет? – удивился военный. – Как только начнется, шведская территория будет занята нашими войсками, например из Дании и Норвегии, за неделю. После чего на шведские аэродромы перелетают В-29, это будет еще удобнее, чем Польша, – по крайней мере, не надо будет бояться русских танков на взлетной полосе. Штабы на то и нужны, чтобы составлять планы. И не только против шведов – не удивлюсь, если в каком-то сейфе и на случай нападения уэллсовских марсиан что-то лежит.
– Господа, это все прекрасно, но, как я понимаю, в будущем, – сказал «аристократ», – я же хотел подвести итог по первому вопросу. То есть мы никак не можем ускорить события? В военном плане – чтобы встретить русских хотя бы на Эльбе?
– Армия делает все возможное! – развел руками военный. – Если не учитывать политический фактор. Вы говорили, есть некое лицо из германского министерства иностранных дел, имеющее выход на очень влиятельные фигуры в рейхе?
– Переговоры ведутся, но насколько мне известно, согласие пока не достигнуто. Поскольку эти фигуры требуют гарантий.
– Так дайте им эти гарантии, – сказал «ковбой», – все равно их никто не будет выполнять. Рейхсфюрер Гиммлер – фигура влиятельная, но слишком одиозная. И абсолютно не нужная нам после. И кто там еще с ним?
– Он тоже не кретин и все это понимает, – ответил «аристократ», – и единственной своей гарантией видит сохранение за собой какой-то реальной силы. Если бы не русские, то можно было бы и прийти к консенсусу – ради сбережения жизней наших парней, не требовать безоговорочной капитуляции и разоружения Германии, а лишь мир на наших условиях. Но ведь русские не остановятся, а просто разнесут там все к чертям! Мы предложили вариант капитуляции рейха и нашей номинальной оккупации – когда наш ограниченный контингент, не разоружая германские войска, всего лишь входит и занимает позиции на линии соприкосновения гуннов и русских. Ну а после все честно: плохие парни сдаются, и все, как договорились Фрэнки и Джо в Ленинграде, ведь сепаратного мира мы не заключим, а всего лишь отодвинем на восток границу нашей зоны, это ведь не запрещено?
– Так договаривайтесь скорее! – сказал военный. – Что вас не устраивает? Или рейхсфюреру хочется болтаться в русской петле?
– Технические вопросы, вроде размера нашего миротворческого контингента, – ответил «аристократ», – и главное, живой фюрер тут абсолютно неуместен. А вот с этим у наших заговорщиков трудности!
– Допустим, завтра это произойдет, – заметил военный, – и армия будет не готова? Я настаиваю, чтобы штаб получил конкретную информацию – надо ведь рассчитать, какие конкретно дивизии, по какому маршруту, до какого рубежа. Чтобы новое правительство Германии могло получить нашу помощь в самый кратчайший срок!
– Принято, будем держать вас в курсе, – кивнул «аристократ», – а вот теперь я должен сказать: кажется, у нас проблема. Я проконсультировался насчет русской сверхподлодки у очень сведущих экспертов по России, и не дай бог их предположение окажется правдой.
– Можно узнать имена этих экспертов? – спросил толстяк. – Насколько они компетентны?
– Абсолютно, – сказал «аристократ», – это Георгий Вернадский, профессор Йельского университета, сын известного русского ученого Владимира Вернадского. И русский физик, тоже эмигрант, Джордж Гамов, бывший профессор университета Джорджа Вашингтона, сейчас научный консультант Военно-морского ведомства, а еще он друг Альберта Эйнштейна и привлекался к некоторым вопросам по «Манхэттену».
– Вы хотите сказать, что у русских есть свой аналогичный проект? – вскинулся «ковбой». – Но это невозможно! У них не было для этого ни времени, ни ресурсов!
– У них нет своего «Манхэттена» как концентрированного дорогостоящего проекта, – сказал «аристократ», – у них есть большее. Система работ по атомной теме, ведущаяся еще с 1907 года. Если Гамов прав, то русские сделали свое «открытие Мейер» на несколько лет раньше и промолчали. Как в Германии, Отто Гану в марте тридцать девятого устроили разнос, как он посмел обнародовать результат! Русские же, выходит, оказались умнее. И теперь существует вероятность, что у Сталина уже есть и атомный «котел», и бомба.
– Кто? И как? – спросил толстяк с заметным интересом. – Вы хотите сказать, что какой-то русский гений сделал открытие всемирного значения, достойное Нобелевской премии, и промолчал?
– У русских нет личной интеллектуальной собственности, – сказал «аристократ», – все открытия принадлежат государству. И если какой-то безвестный гений сделал это, и ему приказали молчать, решив, что секретность важнее научного престижа – ему ничего не осталось, кроме как подчиниться. Гамов жаловался на «удушающую тяжесть несвободы», что и побудило его бежать – но в то же время он весьма высоко отзывался о талантах русских ученых, не нашедших в себе решимости для столь же смелого шага. Оказывается, для собственно открытия факта атомного распада не требуется ни сложного оборудования, ни больших финансовых затрат – лишь гений и талант экспериментатора, а этого у русских хватает. Вопреки заблуждению, большевики очень уважали технических ученых, берегли их, даже старались создавать условия для работы в самое тяжелое время их Гражданской войны. Получалось отрывочно, по отдельным направлением – но атомная физика туда попала. А после убийства Кирова, одного из русских вождей, была резко повышена секретность. Гамов утверждает, что в 1934 году открытие точно еще не было сделано, он бы знал. А вот после – весьма вероятно.
– И у вас есть предположения о личности подлинного автора открытия? – спросил «ковбой». – Как я знаю, умники весьма ревниво относятся к успехам друг друга.
– А какая разница, – заметил военный, – кто сделал открытие? Важно, что оно у русских есть!
– Вы ошибаетесь, имена важны, – сказал «аристократ». – Гамов называл тех, кто мог быть причастен: Иоффе, Иваненко, Семенов, Фок, Курчатов. Примерно его лет – то есть сейчас должны, по его словам, войти в самый расцвет своего таланта.
– Допустим, сделали, – произнес военный, – но дозвольте побыть адвокатом дьявола. Где русские нашли многомиллиардные средства на развитие проекта?
– Во-первых, у них это было более растянуто во времени, причем еще в мирные годы. Во-вторых, их правило: «за ценой не постоим». В-третьих, дешевизна их рабочей силы. В-четвертых, очень вероятно, что у них была кооперация с Германией, по крайней мере в последний предвоенный год.
– Так вы хотите сказать, что и у немцев есть? – бросил «ковбой». – Этого только не хватало!
– К счастью, нет, – сказал «аристократ», – наиболее вероятной представляется картина, что германское участие сводилось к чисто производственному: изготовление русских заказов – отчего у СССР и вышла серьезная задержка с реализацией своих планов после начала войны. Но и немцы остались ни с чем – не имея научной базы и персонала. Тут надо благодарить сумасшедшего фюрера с его антисемитизмом, опустошившим кадры самой же германской науки. И его же пресловутое «война должна быть закончена тем оружием, которым начата», «свернуть все научные работы со сроком достижения результата дольше, чем один год». А когда спохватились, было уже поздно. Но остались связи, особенно в военно-морских кругах.
– Вы имеете в виду события на Севере в сорок втором?
– И их тоже. Но я имею в виду и постройку самого корабля. Очевидно, что завод в Молотовске был категорически не готов к постройке линкор