– Полагаю, что понятие «сражающаяся» накладывает на нас определенные военные обязательства?
– Мы никого не неволим. Не желающие воевать против бывших товарищей – складывают оружие и идут в наш плен, на общих основаниях. А оставшиеся в строю – должны подчиняться приказам нашего командования, так же как Армия Народной Италии или Второй корпус де Голля. Простите, герр фельдмаршал, но мы никак не можем потерпеть на занятой нами территории не контролируемые нами войска неизвестной лояльности. Конечно, будет проведена фильтрация – виновные в военных преступлениях против советских граждан должны быть наказаны. Ну, а после заключения мира ваши солдаты и офицеры будут демобилизованы, или же продолжат службу в фольксармее, там будет видно.
– Будут беспорядки. Как вы представляете себе названную вами «фильтрацию» среди неразоруженных войск?
– Господа, я полагаю, что обеспечить порядок будет не только в наших, но и в ваших интересах! Насколько я мог видеть, эти земли сравнительно мало пострадали от англо-американских бомбежек, здесь еще не знают настоящих ужасов войны. В то же время, промышленный район Бадена и Вюртемберга мог бы стать важной производственной базой ГДР. И будет очень жаль, если все это превратится в поле боя – поверьте, что мы этого не хотим! Нам это будет что-то стоить – но Германии в итоге это обойдется куда дороже.
– Эрвин, я думаю, что мы должны согласиться со столь любезным предложением, – сказал Карл Штрелин, фактически полноправный хозяин «гау Вюртемберг», – или же вы, с верными вам дивизиями, можете обеспечить этой земле безопасность от вторжения? Русского или американского, без разницы, чьи бомбы будут разрушать дома и убивать мирных граждан. Притом что, боюсь, на нас ополчатся и войска, сохранившие верность фюреру – для которых мы мятежники, подлежащие казни.
– Поддерживаю! – заявил и молчавший до сих пор Карл Фридрих Герделер, скромный советник концерна BOSHAG в Штутгарте. – И мы не обязаны ждать распоряжений Зейсс-Инкварта: где Голландия, и где Вюртемберг? У меня вопрос к герру Иванову. Какие, на ваш взгляд, должны быть наши первоочередные действия? Объявить во всеуслышание о рождении Сражающейся Германии? Или пока следует сохранить в тайне?
– Завтра на вас с севера двинутся войска СС, – ответил русский, – и пощады никому давать не будут. А с запада наступают американцы, что также совершенно излишне. Герр фельдмаршал, действовать надо немедленно! Во-первых, по информации герр Рудински, в пределах вашей досягаемости находится часть высших военных и политических учреждений Германии, совершающих переезд из Берлина во Франкфурт на Майне и Штутгарт по железной дороге и автотранспортом. Надо немедленно их арестовать, иначе завтра они будут организовывать наступление против вас. Во-вторых, надо как можно скорее установить связь и оперативное взаимодействие с советским командованием. На одном из наших аэродромов уже находится в готовности к вылету группа наших представителей достаточно высокого ранга – вам нужно лишь передать условленную радиограмму в знак согласия их принять. В-третьих, после этого необходимо обратиться к германскому народу, по радио и в прессе, с разъяснением политической программы. Одновременно и СССР выступит с соответствующим заявлением – чтобы гарантировать вашу западную границу от наступления американцев. Но действовать надо быстро – счет идет даже не на часы, минуты! Герр Рудински?
– Полностью поддерживаю коллегу, – сказал старый сыщик, – у нас сейчас есть уникальный шанс обезглавить противника. Пока поезда и автоколонны, эвакуирующие личный состав и архивы, находятся в нашей зоне контроля. Обезвредить тех, кто может стать для нас опасным. Герр Иванов, фигуры из вашего списка вам обязательно нужны живыми, или по возможности? Честно предупреждаю, что всех нам не достать – лишь тех, кто находится на территории гау Вюртемберг.
– Мы все понимаем, – кивнул господин Иванов, – но все-таки вряд ли одобрим, если большая часть людей и архивов, в которых мы заинтересованы, исчезнет неизвестно куда.
«Будто мы не заинтересованы! – подумал Рудински. – Какие имена в списке: Кальтенбруннер, Шелленберг, Мюллер, Кейтель, Йодль, и еще не один десяток! Те, кто могут сильно осложнить жизнь и нам, новому правительству Германии – или, как русский называет, ГДР. И рейхсфюрер – ты уж прости, друг Генрих, но в новом мире ты абсолютно лишний. С Зейсс-Инквартом могут быть проблемы – хотя русские обозначили, что не подпустят к власти ни его самого, ни кого он там набрал в свою команду, но вдруг передумают? Что ж, если в твоем Амстердаме за тебя возьмутся всерьез – там не будет рядом русских штыков, чтобы защитить!»
– Тогда я вас покину, господа, – сказал Роммель. – Герр Иванов, шлите свою депешу. Полагаю, как только взаимодействие на уровне штабов будет налажено, от нас потребуется впустить русские войска на нашу территорию? Замечу, что «братство по оружию» будет сильно затруднено трудностью опознавания. Мне известно, что имеющиеся у вас польские, словацкие, итальянские, болгарские, румынские части используют вашу технику, а нередко и носят вашу форму – однако же для моих солдат это абсолютно неприемлемо! Хотя от ваших Т-54 я бы не отказался.
– Думаю, вам будет выделен отдельный участок фронта, – ответил Иванов. – Например, «альпийская крепость». Герр фельдмаршал, я бы хотел обратить ваше внимание, что сейчас вам предстоит работа уже не заговорщика, а по сути, командующего фольксармее будущей ГДР. Взятие под контроль обломков вермахта, минимизация жертв среди солдат и гражданского населения, обеспечение законности при капитуляции. И – но это неофициально! – минимизация присутствия в Германии англо-американцев. Советую вам подключить генерала Штудента – насколько мне известно, сейчас находящегося в Бадене на излечении, – учитывая его авторитет среди парашютистов и паралич управления со стороны штабов групп армий. Также, мне передали, вы можете всецело полагаться на своего адъютанта, «пока еще не одноглазого» – кстати, может, вы объясните мне, что означают эти слова?
– Я учту это, – сказал Роммель, – а что касается полковника Штауфенберга, смысл последних ваших слов мне так же непонятен, как и вам[115]. Это всё? Тогда я вас покидаю – мне нужно отдать необходимые распоряжения.
– Еще вопрос, – произнес Герделер, – а какова будет моя роль во всем вашем плане?
– Я думаю, герр канцлер (или все же президент), это очевидно? – ответил русский. – Я уже сказал, что никто не собирается советизировать Германию. Хотя коммунисты будут, несомненно, очень влиятельной политической силой, может, даже ведущей. Но никоим образом не монопольной.
– Гут! – кивнул Карл Фридрих Герделер, политик, в тридцать третьем году в борьбе за пост канцлера бывший прямым конкурентом Гитлера. Но Гинденбург (не народ Германии) сделал тогда иной выбор. В иной исторической реальности Герделер присоединился к «заговору 20 июля», считался у заговорщиков кандидатом на пост канцлера новой Германии, после скрывался, но был арестован и казнен в тюрьме Плетцензее 2 февраля 1945 года. В этой – он уже просчитывал будущий политический расклад.
Чтобы стабилизировать ситуацию, нужна твердая власть. Сталин уже доказал, что умеет править железной рукой. И быть русским вассалом, возможно, будет не так плохо, особенно в эти и без того трудные времена?
В Ставку Верховного Главнокомандующего. Докладная записка о положении на Западном фронте. За подписью зам. начальника Генерального штаба Антонова, 24 апреля 1944 года
Освобождение Франции от немцев практически завершено.
Войска Четвертого Украинского фронта, нанеся решительное поражение немецкой группе армий «G» под командованием Роммеля, продвинулись до рубежа, швейцарская граница в района Женевы, левый берег р. Рона, Лион, по берегу Роны до Арля, побережье до Монпелье. Пятнадцатого апреля у г. Сент-Этьен произошла встреча с передовыми частями Пятой американской армии. Установлено разграничение советской и американской зон оккупации по Роне, на западе и на севере.
Быстрое продвижение Пятой американской армии от Пиренеев на север и северо-восток обусловлено тем, что на этом театре у германского командования не было боеспособных войск, после передачи всех танковых и вышедших из Испании парашютных дивизий в группу армий «G». Испанская граница и территория до Лиможа находились в зоне ответственности 1-й немецкой армии, включающей в себя восемь пехотных дивизий, укомплектованных преимущественно резервистами старших возрастов, боевой опыт которых, в отличие от «португальских ветеранов» Роммеля, ограничивался лишь периодическим использованием против французского Сопротивления. И эти дивизии, имея явно недостаточное количество артиллерии, транспорта, средств связи, были разбросаны по большой территории буквально побатальонно, совершенно не имея возможности построить устойчивую оборону. Следует также отметить значительную помощь союзникам от Сопротивления, которое как минимум обеспечивало американцев разведкой и проводниками. Точно так же проамериканские отряды ИКП (под руководством С. Каррильо) в самом начале обеспечили Кларку прорыв Пиренейского рубежа и выход в тыл 276-й немецкой пд, удерживающей перевалы.
Также следует отметить роль массированной авиационной поддержки наступления силами 12-й воздушной армии ВВС США. Были полностью подавлены не только попытки немцев перегруппироваться, отвести войска, подвезти пополнения и снабжение – но и вообще всякое передвижение по дорогам, даже для гражданских французов. Малое время полета до цели обеспечило американцам возможность воздушного террора против немногочисленных и совершенно неопытных немецких войск.
Город и порт Бордо, обороняемый 158-й резервной дивизией очень слабого состава (четыре батальона и две охранные роты, часть личного состава ПВО и береговой артиллерии – семнадцати-, и даже шестнадцатилетние) и морскими группами «Вюрц» и «Шерцер» (каждая эквивалентна усиленному батальону, сформированы из экипажей малых кораблей и катеров), был взят 16 апреля Седьмым американским корпусом, причем порт совершенно не был разрушен и даже не заминирован. Уже 22 апреля там начал выгрузку прибывший из Англии свежий 21-й АК США. Девятнадцатого апреля была взята Ла-Рошель, двадцатого – Пуатье