Бежали те, кого к «истинно арийской расе» причислил сам фюрер. За пару дней до того как удрать бросив на смерть – это все равно, что бычка перед убоем в паны произвести! Четырнадцатая дивизия СС «Галичина», 2-я дивизия УНА «Карпатская Сечь», отдельная бригада «Свободная Украина» – героям слава! Украина – це Еврорейх! Но все равно жалко, когда наконец нас признали цивилизованными европейцами, не имеющими никакого отношения к диким славянам, и вдруг сдохнуть под гусеницами русских танков? Нет даже надежды сдаться – всем известно, что эсэсовцев и предателей русские в плен не берут.
Хотя пять дней берлинской осады поначалу были славным временем! Когда можно было всерьез ощутить свою принадлежность к высшей расе, даже более высшей, чем сами немцы! В первые дни, когда по Берлину ездили передвижные трибуналы, обычный стол с красным бархатом в кузове грузовика, за ним трое эсэсманов судьями и взвод гарных хлопцив для орднунга и приведения в исполнение! Суд за дезертирство скорый – расстрелять, три секунды на приговор, давай следующего! Ну а что из приговоренных половина – это щенки, самовольно решившие домой забежать, чтобы новенькой формой ПВО похвастать – так не вы ли еще недавно от щирых козаков нос воротили, себя считая превыше, ну так получите, мордой в грязь! За дезертирство сразу к стенке, прочих же в Нойкельн – там пару домов освободили для «дахау», не в Моабит же всякую шелупонь гнать – за слушание запрещенного радио, за родственника-дезертира, за утаивание продуктов, за хранение валюты, за пораженческие разговоры! Целыми семьями, вместе с фрау и киндерами – чтобы не было соблазна сбежать с работ по разборке завалов и строительству укреплений. Наши же хлопцы по квартирам ходили – хватать, на кого донесли – пяток козаков с немцем-шуцманом, чтоб адрес указал. Ох, и развлеклись же, если там фройляйн были – а то ведь пока «неарийцами» считались, хлопцам на немецких баб даже взглянуть было нельзя – «покушение на чистоту арийской крови», и расстрел! Ну вот, сполна вкусить успели, отыгрались!
– Ще не вмерла Украина, и слава и воля! Ще нам, братья молодые, улыбнется доля!
Нет, по справедливости, германцы еще в сорок первом объявили украинцев если не настоящими арийцами, то ариизированным племенем. Розенберг хотел сделать силу, противостоящую русским, – и из-за этого даже крупно собачился с Кохом, рассматривающим население подчиненного ему «рейхскомиссариата Украина» исключительно как рабочую скотину[117]. А Геббельс однозначно поддерживал Розенберга – и был крайне раздражен Кохом за то, что тот приказал взорвать Успенский собор в Киеве с формулировкой: «Это был объект национальной гордости украинцев»[118]. Но как могли немцы оказаться слабаками, позволить москалям себя разбить? И теперь германцам, как припрет, так хенде хох и в плену баланду жрать – а храбрым козакам что делать?
– Ой, Богдане – Зиновию, проклятый гетьмане. За что продал Украину москалям поганым? Чтоб вернуть ей честь и славу, ляжем головами. Наречёмся Укрорейху верными сынами.
Мы ведь честно служили фюреру, истребляя его врагов! И пользовались его доверием, в отличие от русских – в то время, как у Власова никакой «армии» не было, он лишь по лагерям ездил, в «хиви» и полицаи вербовал, УНА уже включала в себя как элиту целую дивизию «Галичина», вымуштрованную шарфюрерами учебных центров ваффен СС, так и многочисленные полицейские полки и батальоны с восточной Украины, как номерные, так и именованные, например «Харьков», под командой некоего Александра Посевина, бывшего сержанта РККА, или 61-й имени Богуна, 62-й имени Тараса Шевченко[119]. Именно «лыцари» с Украины были основой «полицейского корпуса», который надолго запомнит бунтующая Варшава – а на Востоке и вспоминать некому, там живых не оставляли вообще, даже баб, стариков и детей!
– Хайль Бандера! Героям слава!
А чем немцы отличаются от прочих унтерменшей? Точно так же дохнут, прислоненные к стенке, а их фрау так же визжат, когда их приходуют, уж мы-то насмотрелись! Вон, гражданский какой-то ползет, интересно, что они жрут? Продукты из продажи в первый день исчезли, а затем и сами магазины закрылись. А ну стоять, карманы вывернуть – бумажник к черту, рейхсмарками, не говоря уже о евро, завтра лишь в сортире подтереться, а часы хорошие, мне нужнее будут! Возмущаешься – а в морду тебе, и сапогами, сапогами! Скажи «данке», что живым отпускаем! При любом раскладе, что бы завтра ни было – в кармане золотишко, ценности, валюта никак не помешают. Это к тому, что ювелирная лавка впереди, судя по вывеске – заперта, ну так в дверь прикладом! И поспрашивать хозяев, куда все припрятали, уж это мы умеем – развязывать языки!
Москалей же вблизи пока нет? Продержится «Нордланд» еще хотя бы час, даже полчаса? А большего и не требуется – погром устроить, качественно и быстро, этому отважных козаков учить не надо! Немцы ведь народ зажиточный, у каждого что-то припрятано, ценное, и в карманы влезет, или в мешок. И никто не помешает – эсэсовцы, полк из «Гроссдойчланд», и сводная группа бригаденфюрера Монке, из дивизий «Лейбштандарт» и «Гитлерюгенд» – вернее, их остатков, кому посчастливилось вырваться из Зееловской мясорубки – охраняют лишь правительственный квартал и прилегающие к нему, фронтовым частям сильно не до нас, когда москали наступают, ну а фольксштурм можно в расчет не брать, это те еще вояки, их сейчас кто угодно организует – и железнодорожники, и почтовое ведомство, и фабричная охрана. Гуляй, хлопцы, – хоть час, да наш!
– Гей же, братья, смело возьмемся за дело! Пойдем воевать, славу добывать.
Все было привычно – точно так же еще вчера выбивали двери, врывались в квартиры, чтобы хватать «изменников». Сейчас даже проще – не надо никого никуда тащить, можно и на месте. Если есть фрау и фройляйн, замечательно – и утехам на войне должно быть место, и у баб наверняка хоть какое-то золотишко в наличии, сережки или колечко! Если есть киндеры – тоже хорошо, ну как хозяева будут молчать, когда их чадо режут на кусочки, а совсем мелких головкой об угол – вот что будет, если спрятанное не отдадите! Дед, отставник, еще в ту войну, наверное, служил, пистолет выхватил – очередь в упор, и всех в квартире тоже кончили – естественно, после того как все ценное забрали. Чтоб другим неповадно было. А ведь если к москалям попадем, это шанс – объявить себя антинемецким восстанием! Может быть, и не расстреляют тогда.
– Душу, тело мы положим за нашу свободу. И покажем, что мы, братья, козацкого роду!
Вчера еще пели в строю «арийского роду». Сказал же сам Геббельс, что великие древние укры – это одно из арийских племен! И как викинги на севере, в Новгороде, так и укры на юге, в Киеве, принесли свет цивилизации на восточные земли, ну а славяне это даже не народ, а «slave» – рабы, наловленные украми по лесам разноплеменные дикари! Но пал Киев, растоптанный сначала хазарским еврейством, а после татарами, от которых и произошли москали. Теперь пришло время восстановить справедливость. Жалко, что Гитлеру это не удалось – а может, и к лучшему? Ну зачем нам с германцами властью делиться – пусть лучше миром владеют великие укры!
– Сгинут гады москаляки, как роса на солнце. Станем вольными царями на своей сторонке. Пусть от моря и до моря будет Украина. Тыщу годин ей стояти, на врагам погибель!
Водка давала храбрость. Москали уже казались совсем не страшными – совсем как унтерменши из РОА, 600-я дивизия генерала Буняченко, и 650-я генерала Зверева, с ними у бравых оуновцев даже здесь была вражда, били хлопцы москалей, когда случайно встречали, смертным боем… или они нас, если их было больше. Но все же их фюрер высшей расой не признал, так в недочеловеках и оставил! И правильно – за все обиды, что козаки веками от москалей терпели, мы ничего не забыли, не простим! Еще придет наше время, русских до Москвы гнать будем, что немцам не удалось – мы арийцы или нет? На белых конях по Красной площади проедем, а в Киеве будет столица Укрорейха, от океана до океана! А дальше чтоб не карта, а целый глобус Украины был, на весь земной шар.
– Вспомним злые времена, лихую годину. Тех, кто смело защитил матерь Украину. И Мазепа, и Петлюра, и Степан Бандера своим именем зовут на святое дило…
Мельниковцы ворчали из «Карпатской Сечи»: «Чего про Бандеру вставили, а про нашего нет?» А какая разница – нехай паны меж собой разбираются, а хлопцам лишь бы жилось богато! Мешки за плечами уже неподъемные, славно разжились добычей – так богатство лишним не бывает, хоть в карты будет что поставить! Золотишко в кармане, это из того ювелирного… вот только не дай бог кто-то из хлопцев увидит, еще придушат ночью, чтобы отобрать! С золотом в кармане и в бой не так страшно – мысль будет греть, что коль уцелею, то не с пустыми руками останусь! Ну и здесь, в Берлине, даром что день может быть последний – зная где, все купить можно, любые лакомства и удовольствия, но лишь за валюту, владение которой официально запрещено, и за золото – рейхсмарки уже не стоят почти ничего, а за евро просто в морду могут дать. И за барахло, конечно, на обмен – хорошо сегодня добычу взяли, хоть день, да наш! И никакого наказания – этот район через час под москалями будет, на них все и спишем, если спросят, ведь все же слышали, что Геббельс говорил про зверства русских дикарей!
Стрельба на улице быстро стихла. Патруль из фолькстштурма, несколько дедов и щенков там лежать и остались. И кого-то из хлопцев положить успели – нет, шевелится кто-то, да кто же у нас сейчас с ранеными будет возиться? Так что прощевайте, козаки, что сделать для вас мы можем, так это избавить от мучений, когда вас отступающие фронтовики найдут или москали – а заодно и от содержимого ваших карманов, нам оно нужнее! Без обиды – жизнь такая, как в лесу: сегодня ты волк, всех рвешь, завтра тебя, когда ослабеешь.
И тут на перекрестке впереди появляется полугусеничный бронетранспортер с зениткой. И без всякого предупреждения косит очередями всех, кто с улицы убраться не успел! Эй, германцы, так мы не договаривались, нас-то за что? Двадцатимиллиметровый снарядик чоловика в клочья разбрызгивает – живыми остались лишь те, кто успели назад в подъезды и подворотни заскочить! Пытаются садить по расчету из окон, но стрелять неудобно, особенно тем, кто по правой стороне, уж очень сильно в бок выцеливать, а зенитка даже кирпичи пробивает, так что хлопцы очень скоро эту затею оставили – кто-то пытается по-тихому смыться, черным ходом во двор и на соседнюю улицу… у нас двор не проходной, лишь в подворотню и под оч