раться, мы прошли бы – но надо было на месте быть уже через сутки с небольшим! А это на своих двоих – полный нереал.
Вместе с местными товарищами, прикинули варианты. Куратором операции был наш кэп, Большаков, прилетевший из Москвы уже с контр-адмиральскими погонами. Были еще товарищи от Дунайской флотилии и от армейцев. Предложения были иногда откровенно бредовые – как, например, воспользоваться подлодкой. «А что, товарищи, есть на ЧФ лодки-малютки, шестая серия, как боевые слабоваты, ну а вам в самый раз. Две штуки – М-51 и М-52». Отказались, сравнив размеры лодки – восемь метров от киля до верха рубки – с глубиной Дуная. И сколько времени потребовалось бы, чтобы пригнать лодки из Севастополя?
Также решили отказаться от чисто водного пути. Хотя отряд бронекатеров Дунайской флотилии готов был проводить нас вглубь вражеской территории. Слишком приметно, и пять – шесть часов хода до точки сброса – тут и немцы успеют отреагировать, и у венгров на Дунае флотилия есть, мониторы и бронекатера, получим полноценный бой вместо скрытного проникновения. Ничего не оставалось, кроме прыжка с парашютом. Ночью, на незнакомую местность – но не впервые же! И тут предки предложили план – и наш кэп подумав, согласился.
Летели на двух самолетах. Амфибия Ш-2 и МБР-2 в пассажирском варианте, восемь человек со снаряжением. Всё ж Венгрия, а не Германия – ну не должны немцы так быстро наладить патрулирование ночных истребителей и радиолокационное поле. Не долетев до Будапешта где-то около двадцати километров, сели на реку – не так сложно, ПНВ у пилотов, да и водная гладь видна. Первым садилась «шавруша», я и Андрюха в темпе выгрузили резиновую лодку, погребли к берегу и сели в засаду. Осмотрели тепловизором, нет посторонних – впрочем, крупного немецкого подразделения тут и не ожидалось, а если появится патруль, будем из снайперок гасить. Радио нашим – можно садиться. Шум всё же – сейчас подтянется кто-то любопытный, но нас тут уже быть не должно. Из МБР вываливаются еще три пары, смешанного состава, наши из 2012-го и местные, Валька с Куницыным, Влад с Мазуром и Рябой с Финном – еще три лодки, моторы с глушаками и выхлопом в воду. К берегу не приставали – сразу вперед, и мы за ними. Слышу, МБР на взлет пошел, ну а Ш-2 поднялся еще раньше – так что когда появится патруль (если появится), ничего он ночью не найдет. Сухопутное мышление, герр генералы – когда река ассоциируется прежде всего с водной преградой!
Один раз пришлось приткнуться к берегу, в ПНВ обнаружив идущий навстречу катер; разминулись в ночи благополучно. И снова вверх по Дунаю. На Днепре было бы сложнее, стоял бы на подходе к городу речной «блокпост», баржа на якорях поперек течения, а с борта пулеметы из-за брони или мешков с песком – взрывали мы такое полгода назад. И здесь было бы то же самое, если встретилось бы нам такое, два акваланга есть, ночью пузыри на поверхности всё равно не видны, и прочий набор диверсанта – разбирайтесь после, фрицы, отчего у вас погреб сдетонировал! – но не было в Венгрии партизан, и оттого противник у нас непуганый совсем.
Вот уже предместья Будапешта. Всё как у нас – какие-то домики деревенского вида, сараи, склады, типичная «промзона». Впереди пристань, и огонек горит – в ночную оптику можно различить человека с удочкой. Всё как было оговорено – но береженого бог бережет! Пристаем к берегу метрах в двухстах – как раз «винторез» достанет, если что, – я и Андрюха быстро облачаемся по-подводному и ныряем. Холодно, хоть и Европа, но январь! Удачно подплыли прямо к причалу, под настилом достаточно места, чтобы голову наверх высунуть; смотрим, а еще больше слушаем. Бесшумные засады вообще-то бывают – но только если в них сидят спецы-егеря, а не обычные зольдатики, эти обязательно хоть как-то, но шумнут. Да и расслабуха тут – если ждут тех, кто придет с реки на лодке, а не по берегу, издали плавсредство увидят, успеют изготовиться. Так что не должны особо маскироваться – до поры.
А мы умеем двигаться бесшумно (за местных не уверен пока – но в себе и Андрюхе уверен). Сбрасываем баллоны, ласты, берем оружие по-боевому – и тенью на берег. Самый опасный момент для подводных диверсов – выход на сушу. Прижались к земле, ждем минуту – нет, не вспыхнул прожектор, не раздались команды и лай собак. Перед нами большой сарай, похоже склад, еще два домика поменьше, всё огорожено забором. Настораживает запах бензина, но может, тут автомобиль есть – точно, вон под навесом стоит, пикап размером чуть меньше «газели». И человек с удочкой, смотрит на реку.
Оставляю Андрюху в прикрытии и лезу опять в холодную воду. И так же бесшумно материализуюсь на лодочном причале за спиной у человека с удочкой. У меня в руке нож – на короткой дистанции предпочитаю работать им. Так что если этот субъект поведет себя неадекватно, жить ему после одну-две секунды. Если же это мирный венгр – ну что ж, не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Но вроде не было видно у воды ни одного другого огня дальше по берегу? Если сейчас начнется – свет, крики, катера с солдатами, вывернувшие из-под берега – в темпе валю этого и ныряю, помня, что прикрывает меня не только Андрюха, но и трое наших «ночных снайперов», не знают еще в этом времени про точную и бесшумную стрельбу ночью, не должны сразу сориентироваться, откуда их бьют. Но вот наша миссия без помощи на месте осложняется сразу на порядок!
– Эй! Будапешт, – называю пароль.
Он дергается, но отвечает правильно:
– Дебрецен.
И поворачивается к мне. Мужик уже в возрасте, под пятьдесят. Наш или венгр? Как мне сказали на инструктаже, «человек абсолютно надежный». Но сколько раз видел в ином времени, что самые надежные и предают первыми – так что пока сам уверен не стану, будешь ты у меня под прицелом, и если что…
А он по-русски говорит вполне правильно! Но предупреждает:
– Это лишь пока мы одни, и никто нас не слышит. Здесь нет никого, прочий персонал я отпустил, ждем вас.
Откуда по-нашему знает:
– Так Россия, девятнадцатый год, не забыл еще[25]. Ночь проведете здесь, нельзя сейчас ехать, комендантский час, патрули – а утром я сам развезу вас по адресам.
Да, уважаю предков! Не забывают ничего в ведомстве Лаврентий Палыча – сколько времени прошло, как рассказывали мы про венгерские события октября сорок четвертого нашей истории – выходит, не пропало это, сумели за год подготовиться, своего штирлица внедрить или вербануть кого-то в соответствующих структурах. Место, где мы оказались, было одной из «точек» валенберговской миссии, шведское культурно-гуманитарное… в общем, в иное время в России много таких «некоммерческих организаций» было, где работали если не прямо люди из ЦРУ, то его же «агенты влияния», ну а сейчас, на шестьдесят лет раньше, мы в такой же роли. И если в иной истории, которую мы помним в 2012 году, «шведский мессия» граф Валенберг развернул свою деятельность лишь в отдельно взятой Венгрии, после марта сорок четвертого, то здесь он начал свое благородное дело на полгода раньше, и по всей оккупированной немцами Европе. Вы спросите, если немецкие войска в Венгрии здесь буквально пару дней как появились, а до того венгерским евреям жилось относительно легко, их особым налогом обложили и на трудповинность гоняли, но никаких зверств вроде концлагерей и расстрелов не было – так что тут отделение валенберговской конторы делает? Так во-первых, в свете последних событий, наиболее умные евреи (и подозреваю, не только они) здраво решили, что в нейтральной Швеции безопаснее, а во-вторых, эта организация занималась не одним выявлением и вывозом шведскоподданых, но и банальной торговлей, на одном из оптовых складов мы сейчас и находились – вы представляете, в воюющей Европе какая это прибыль, товары из нейтральных стран и даже из Америки?
Подгребают остальные наши. Несмотря на все заверения «товарища Ласло», тщательно обследовали территорию – ну да, склад, забитый какими-то ящиками, жилой домик для сторожа и ночной смены рабочих, котельная, мастерская с гаражом, забор вокруг – причем строения кирпичные, так что в них можно продержаться в случае чего. От ворот дорога, метрах в ста выходит на шоссе. Опасного ничего не замечено.
В мастерской нашелся даже компрессор, тут же дозарядили баллоны в резиновых лодках, чтобы в случае чего быстро надуть, а вот с аквалангами проблема, нет тут ничего на полтораста-двести атмосфер, так что лишь тот запас, что уже в аппаратах. И всем спать, двое дежурят. Завтра будет трудный день. Ведь как было тогда, в октябре сорок четвертого?
Немцам вначале необходимо было изолировать наиболее близких к регенту Хорти людей. Это были:
1. Николаус Хорти, прямой наследник регента;
2. Адмирал Коломан Харди, командующий Дунайской флотилией;
3. Генерал Бакаи, комендант Будапешта.
Вечером 10 октября 1944-го в ресторан шикарного будапештского отеля «Ритц» вошли трое молодых людей в штатских костюмах. Закончив ужин и опорожнив при этом бутылку французского коньяка, компания, слегка пошатываясь, поднялась в заблаговременно заказанные номера. Впрочем, пробыли молодые люди в них совсем недолго. Уже через полчаса все трое поднялись на верхний этаж отеля, где, по агентурным данным, жила любовница генерала Бакаи. Пока двое «заглушили» дежуривших у апартаментов полицейских, третий отмычкой открыл дверь номера. Затем все трое вошли в холл, где возле радиоприемника сидела молодая, красивая женщина.
– Соблаговолите вызвать сюда коменданта Бакаи, мадам, – приказал один из трех незваных гостей, поигрывая перед лицом дамы широким лезвием десантного ножа.
Любовница оказалась дамой умной и тут же выполнила требование. После короткого телефонного разговора, состоявшегося между генералом Бакаи и его пассией, двое диверсантов спустились вниз, а третий остался в номере.
Через четверть часа на противоположной отелю стороне улицы остановилась машина, из которой вышли генерал Бакаи и два агента охраны. Им навстречу походкой праздных прожигателей жизни устремились двое молодых людей. Едва только они поравнялись с охранниками коменданта, последовало несколько сокрушительных ударов кастетами, и оба телохранителя повалились на тротуар без признаков жизни. Еще мгновение – и генерал Бакаи очутился в своей машине, но уже под охраной людей Скорцени. Короткий тычок пистолетным стволом в затылок обмершего от страха генеральского шофера – и машина направилась в сторону немецкого аэродрома.