алп и едва дотащенный до итальянской Специи. Но оба линкора в разной степени битости, и найдутся ли у СССР ресурсы на их восстановление, пока неизвестно – от чего на самом деле вопрос и подвис. Если решат не чинить, то отчего бы не уступить французам, выторговав с них что-то за наш жест доброй воли?
Еще недолинкор «Диксон». Он же в девичестве «Шеер». Несмотря на огромную дальность и автономность, ясно, что в современных условиях работать рейдером, как было задумано, не может – обнаружат и потопят. Но может быть использован как «броненосец береговой обороны» и плавбатарея на северном театре – а также, в перспективе, служить артиллерийским крылом авианосной группы, если таковая у нас появится. Так что быть ему в строю, тем более что «родные» заводы в ГДР под нашим контролем, и проблем с запчастями не предвидится.
Шесть крейсеров типа «Киров», он же 26-й проект. В целом хорошие корабли, но именно этой, уже прошедшей войны. Главная слабость – недостаточное ПВО. Но могут работать опять же на ближних морских театрах. Есть еще два старичка: «Красный Крым» и «Красный Кавказ». С ними ясно – или в учебные, или в памятники на вечную стоянку, или списать.
Эсминцы и лидеры. Тип «Ленинград» и «семерки», в том числе «улучшенные». То же, что с крейсерами – для середины этой войны еще на уровне, но новейшим американским «гирингам» уступят на голову. Не в прямом столкновении, тут-то как раз у них неплохие шансы – и огневая мощь, и скорость. Но как комплексная часть флота американец сильнее намного – и ПВО, и ПЛО, и радиолокация, и надежность механизмов, и обитаемость (важнейшее качество в дальнем походе). И если радар еще можно поставить, что делать с неуниверсальной артиллерией? А лишние зенитные автоматы на кораблях Средиземноморской эскадры вызвали увеличение экипажа настолько, что в кубриках стало недопустимо тесно, – а предстоит еще аналог штатовского «сквида» куда-то впихнуть и, конечно же, обслуживающий его расчет. У англичан и американцев эсминцы – ровесники наших «семерок» все пошли на слом сразу после войны, так что основным противником для нас будут именно «гиринги» и британские «бэттлы». Итого – с японцами еще повоюют, а дальше во вторую линию, в учебные или на слом.
Подводные лодки. Все аналогично. Если британский и американский ВМФ (после списания металлолома) будет включать только корабли постройки конца войны, уже с учетом ее опыта, то у нас – предвоенные и еще более ранних проектов. С субмаринами, правда, есть очень хороший задел – наш «проект 613», первая пара которых уже достраивается на Севмаше, и немецкие «XXI», доставшиеся нам вместе с заводами, КБ и персоналом. Но пока все только «в будущем», а если завтра война, реально ничего и нет.
Москитный флот и десантные корабли. Наше отставание от вероятного противника просто катастрофичное. И главная причина в том, что наши основные центры судостроения, как Ленинград и Николаев, очень сильно пострадали в войну. Фронт прокатился по всем судостроительным мощностям Балтики и Черного моря – а на Севере и Тихом океане, считай, и не было ничего серьезного. И это на фоне огромного количества верфей США и Британии, в том числе и малых, которые с яхт легко переключились на боевые катера, охотники ПЛО и десантные средства, штампуя их сотнями и тысячами! В то время как, например, для Балтфлота десяток торпедных катеров был очень значимым пополнением. Что-то можно было получить с заводов на Волге по внутренним водным путям, катерная верфь обходится куда дешевле – но все равно разница в производственных возможностях у нас и у них даже не в разы, а на порядок, если не на два.
А ведь флот – это не только и не столько корабли! Это единая система, для нормальной работы которой требуется еще много чего. И то самое «чего» также или сильно пострадало в войну, или надо вообще создавать заново! Считайте. Обустройство ТВД для нужд флота – даже если это наш, ближний морской театр. Система базирования – со всей необходимой логистикой и обороной. А снабжение каждой боевой единицы (даже мореходных торпедных катеров) и значительной части вспомогательного флота системами точной навигации? С развертыванием радиомаяков в каждой береговой дыре, пока нет навигационных спутников. Необходимость качественно поставленных океанографических исследований, без которых дальние выходы ПЛ просто опасны, даже без войны. Каким все ж подарком был от нас полный комплект карт Мирового океана из двадцать первого века – так его надо к текущим реалиям привязать, на той же Балтике береговая линия и глубины местами поменяться успели! Медицинское обеспечение, вплоть до наличия плавучих госпиталей, с операционными, с квалифицированным персоналом и холодильным оборудованием для хранения запасов крови и медикаментов (этого у нас даже в восьмидесятые не хватало катастрофически).
А налаживание взаимодействия всех корабельных соединений с авиацией? Чему так и не сумели научиться итальянцы за всю войну. При том что ВВС – это другой вид вооруженных сил. И работа «сухопутных» полков над морем в эту войну была обычным делом, хотя очень не любили этого и моряки, и летчики, тут и вероятность «дружественного огня» по своим больше в разы, и «прилетели слишком поздно», и «вылетели, не нашли», – но не всегда морской авиации хватало и была она под рукой.
А обучение личного состава для всего этого хозяйства? При том что даже береговой персонал флота требует специфической подготовки. Значит, и учебная база нужна? Как и, само собой разумеется, для плавсостава. Ладно, часть можно взять от Осоавиахима, от торгашей и рыбаков – но и тут нужен учет, взаимодействие, а то в сорок первом бывало, когда матросов из запаса ВМФ или с торгфлота по призыву гребли в пехоту. Или запасного, отслужившего на подплаве, гнали на тралец – и ладно бы от нехватки людей, но ведь от элементарного бардака: флотский – так будь доволен, что во флот, а там все равно, на какое корыто. А ведь для подводников особенно два сменных экипажа на одну лодку – это не роскошь, а необходимость, по крайней мере в эпоху атомарин!
Ну, и такая мелочь, как юридические вопросы режима мореплавания…
– В итоге выходит, что флота, способного отстаивать наш государственный интерес перед англо-американцами, у нас просто нет, – сказал Николай Герасимович Кузнецов, – и встанет тогда вопрос, а зачем в таком случае отдельный наркомат ВМФ нужен?
– Для того, чтобы решить задачи, встающие перед СССР, – отвечаю я, – если рассматривать Третью мировую не обязательно как ракетно-ядерный Армагеддон. А предусмотреть и тот вариант, из нашей реальности, когда противник, не решившись на полноразмерную войну, начнет широкое наступление по периферии. И пойдут локальные войны косяком – за государственные интересы, ресурсы и рынки сбыта. Если мы не хотим оказаться в положении осажденной крепости, то нам придется быть готовыми отстаивать свои интересы не только у наших границ. А вот для этого иного средства, чем флот, у нас не будет!
– Лет через пятнадцать-двадцать, – сказал Кузнецов, – а сейчас такая задача не стоит. И нет еще подлодок с «поларисами», главный мыслимый противник флота – это американская авианосная эскадра у наших берегов. То есть задача на ближайшие годы – это ближние моря за собой удержать. Какой-то аналог доктрины двадцатых. Флот береговой обороны – все равно на большее ресурсов нет. Что вы предлагаете, Михаил Петрович?
– Да то же самое, – отвечаю, – береговую оборону – пока. Но с самого начала уделить внимание именно комплексному развитию: не только корабли, но и прочие элементы, что перечислены, и, наверное, не только они. И принять эту доктрину именно как первый этап! Четко отслеживая как необходимость перейти к следующему, исходя из международной политической ситуации, так и наличия внутренних возможностей, в том числе и научно-технических. А отдельные элементы развивать уже сейчас. Как, например, самонаводящиеся торпеды, противолодочное оружие. И, конечно, атомный флот.
– И вы настаиваете на необходимости получения от американцев авианосца? – спросил Кузнецов. – Даже при том, что буквально через пару лет он станет устаревшим. Нам могут дать лишь эскортник, тип «касабланка». С которого лишь «хеллкеты» могут взлетать, а уже реактивные нет. А я думаю, что авиаконструкторы не подведут – и будут у нас уже лет через пять полки на МиГ-15 и Ил-28, или что-то вроде.
– И вертолеты тоже, – говорю я, – штатовцы многие свои авианосцы, даже не эскортники, после в «вертолетоносцы ПЛО» переводили. Так что еще лет десять послужат. И еще важно. Пока они нам союзники, да еще общий интерес имеют, получше познакомиться с их новинками. Пусть хоть всю Камчатскую флотилию из ленд-лиза сформируем. А наши офицеры на стажировке у Хэлси, когда он будет Иводзиму штурмовать?
– Уже решено, – отвечает Кузнецов, – Зозуля, по-вашему, куда готовится? Группа из наиболее надежных, квалифицированных и знающих английский товарищей. Американцы уже согласились, так что отправляем через Мурманск. А дальше в Филадельфию и с пополнением их эскадры на Тихий океан. Причем предполагается, что будут не наблюдатели, а именно стажеры. Под предлогом подготовки наших офицеров к войне с Японией. Поскольку слабость нашего Тихоокеанского флота есть наша официальная для них причина пока войну не начинать – под угрозой японских десантов, утраты северного Сахалина, Камчатки и Чукотки. Примерно так их представителям было сказано.
Итогом же стал документ «Предварительные предложения по военно-морской доктрине СССР, на 1944–1954 годы». С которым должен был ознакомиться и одобрить сам товарищ Сталин. Но если бы это было причиной, то мне не Пономаренко, а нарком ВМФ передал бы приглашение на ковер?
– А что гадать: спросят, ответим, – сказал Смоленцев, – совесть наша перед кем угодно чиста, косяков на нас не висит. Так что я лично хоть к самому Сталину на доклад, пусть задачу ставит, кого еще ему притащить: Гиммлера, Бормана? Да хоть Черчилля. Я уже, после всего с нами случившегося, ничему не удивляюсь. И представляю, как те «зеленые человечки», что нас сюда отправили, щупальцами за башку хватаются – тут вся история вразнос пошла. Только бы ядерной войной не завершилось – а все остальное точно хуже не будет, чем та версия!