Ведь путь самурая не презренное «дзюцу», ремесло, а «до», путь духовного совершенства! И если ты не готов выложиться на нем до конца, то и не думай вступать на него! Потому, по убеждению Танабэ и не его одного, японские пилоты были лучшими в мире… вот только на одного мастера всегда толпа посредственностей, так устроен мир. И потому гайдзины брали числом, они выставляли много своих бойцов, пусть с гораздо худшей подготовкой! И оттого могли позволить себе потери, которые не могла нести Япония. Истинного мастера бусидо – без разницы, что является его оружием, катана или самолет – надо готовить годы! И далеко не каждый ученик способен дойти до конца, очень многие отсеиваются даже раньше половины пути. Вот только оказывается, что на большой войне мастера погибают быстрее, чем успевают вырасти новые.
Внешне положение Японии казалось неплохим. Фронт, достигнутый при максимальном продвижении еще в сорок втором, в целом держался, совершенно неожиданным был прошлогодний успех в Индии, хорошо шли дела и в Китае. Мидуэй, Гуадаканал, теперь Тарава – казались ударами болезненными, но не смертельными. У Японии еще было в достатке территорий, ресурсов и храбрых солдат. Хуже было с кораблями, гибель Первой дивизии Нагумо у Мидуэя так и не удалось возместить, вместо четырех первоклассных авианосцев лишь в марте этого года удалось ввести в строй «Тайхо», да вот-вот должны поднять флаги первые два корабля нового типа «Унрю» и «Амаги» (их считают легкими, но это не так, размерами они превосходили погибшие «Хирю» и «Сорю»), за ними осенью должен был последовать «Кацураги», и еще три стояли на стапелях. И уцелевшие «Секаку» и «Дзуйкаку». Итого, пять или шесть, в то время как у янки уже за два десятка, и строятся еще. А самое неприятное, сражения этого года убедительно показали подавляющее превосходство янки по качеству подготовки пилотов – то, чего не было в начале войны! И как ни парадоксально, причиной тому был опять дух самурайства: если японскому воину надлежало не бояться смерти, ради лишнего шанса поразить врага, а будучи сбитым, не отвлекать товарищей от выполнения боевых задач – то американцы очень много внимания уделяли как прочности, живучести своих самолетов, так и великолепной организации спасательной службы, и в итоге у их пилотов было по девять жизней, как у лис-оборотней, а у японских – только одна. И оттого мастера-японцы сгорали в бою даже быстрее американских новичков.
И подошла к концу война в Европе. Нет, Танабэ не считал рейх друзьями Японии, гайдзины остаются гайдзинами, кто помнит, что всего сорок лет назад и британцы считались союзниками, а в этой войне в Малайе и Бирме японцы убивали их точно так же, как тогда русских у Порт-Артура. Но это значило, что все силы англосаксонских гайдзинов, ранее связанные на другом краю Земли, теперь будут брошены против одной Японии. Не имеющей союзников – глупо будет надеяться на помощь русских, а больше в мире и не было сильных игроков. И вопрос лишь во времени, за которое англо-американцы сумеют восполнить потери и перебросить войска и корабли на Тихий океан.
Два, три, четыре месяца, самое оптимистичное – полгода. До того, как на Японию обрушится цунами их мощи. В Европе Танабэ хорошо узнал, что такое англо-американский флот. Неужели стране Ямато суждено пройти путь Еврорейха: от пика могущества на Волге до форсирования русскими Одера всего через год с небольшим? И совсем незадолго до катастрофы еще казалось, что не все потеряно, достаточно еще сил и вся Европа покорна – и вдруг все рассыпалось, как ветхий сарай при землетрясении! А если еще и русские не останутся в стороне и нападут тоже? Война Японии против всего мира выиграна быть не может. История зло посмеялась, семьдесят лет назад при Мейдзи, казалось, дав желтой расе шанс занять в мире достойное место, потеснив господствующую белую расу. Проклятые китайцы, а также корейцы, вьетнамцы, отчего вы не пожелали покориться нам, заставив тратить время и ресурс на ваше завоевание? Если бы вся желтая раса выступала на мировой арене как единый монолит, под мудрым руководством японского сенсея! Но вы не захотели – теперь расплачиваться будем все! Ведь все мы для проклятых белых гайдзинов не более чем макаки!
А впрочем, кто он такой, Мори Танабэ, чтобы рассуждать о столь глобальных вещах? Ему поручено, облетать переделанный «зеро», дать рекомендации на основе полученного европейского опыта и подготовить свой сентай (полк). Предположительно, этот истребитель будет даже лучше «хеллкета», сохраняя почти все достоинства «зеро». А если удастся впихнуть в него дополнительный топливный бак, то и все. А после – в бой, куда пошлет воля императора, и пусть больше проклятых американских гайдзинов умрет от его, Танабэ, руки – до того, как его собственное имя украсит стену храма Ясукуни. Пусть каждый делает, что должно – и все в руках богов!
Путь самурая – славная гибель в битве. И не имеет значения, есть ли шанс победить, и сколько врагов. А важно лишь – сады Пресветлой Аматерасу в конце!
Итак, взлет. Танабе покачал ручку управления. Так, элероны… элероны… как интересно! Секции элеронов пришли в движение – но они сместились неравномерно! Как у воздушного винта – дальние отклонились больше, ближние – меньше. Кроме самых ближних. Почему? Да они же попадают в струю воздуха от винта! Так, а теперь ручка закрылков? Превосходно – теперь больше отклонились уже внутренние – и те, что совсем рядом с фюзеляжем тоже. И – пилот покрутил головой – да, точно. Рули высоты тоже работают – частично – как элероны. И правда орёл. С такой развитой механизацией, пожалуй, машина будет поворачиваться в воздухе вокруг кончика крыла.
Отмашка на взлет – движок набирает обороты, механики вытягивают из-под колес колодки – полетели. Да, это не А6М5! Скорость машина набирает стремительно, а мощные закрылки сильно сокращают взлет. Еще надо посмотреть, что будет с максимальной нагрузкой, но пока что «Рейзен» взлетел чуть ли не с места – пробег не составил и двухсот метров. Так, что там в плане испытаний? Максимальная скорость? Ну, покажи, что ты можешь, немецкий двигатель! Сколько? Шестьсот двадцать – на сотню больше, чем развивал старый А6. И кажется, это еще не предел? Теперь скороподъемность. Звук мотора снизился в тоне – двигатель ощутимо просел в оборотах, выйдя на режим максимальной тяги. Двадцать градусов к горизонту… сорок… пятьдесят… машина ползла вверх фактически вися на одном только винте, и скорость держалась двести тридцать километров в час, почти двадцать пять метров в секунду набора высоты. Управляемость… Танабэ покачал ручку, удовлетворенно посмотрев на элероны – в полном порядке.
Так, теперь проверим маневренность. Самолет через крыло, в сумасшедшем кувырке прямо из набора высоты, ушел в пике. Шестьсот километров… семьсот… хватит. Появилась какая-то нехорошая дрожь в ручке – выводим. «Рейзен» четко пошел за ручкой. Так четко, что у опытного пилота потемнело в глазах – «орел» обработал выход из пике в горку, кажется, вообще без срыва потока. Невозможно… или… или конструктор – гений! Вот зачем были нужны эти хитрые элероны. А минимальная скорость…
Дзиро наблюдал за эволюциями самолета с тревогой – все-таки модель экспериментальная, совсем другая схема управления – справится ли пилот? Но постепенно тревога уходила – Танабэ четко нащупывал возможности машины, не переходя при этом опасной грани. И тут сердце пропустило такт – шум двигателя оборвался. Отказ? Нет, винт крутится. Значит, малый газ. Зачем? А, есть такой пункт – отработка посадочного режима. Действительно, самолет задирал нос, снижая при этом скорость. Снижая до… нуля? Нуля! На угле атаки в шестьдесят градусов самолет практически остановился в воздухе, активно работая элеронами для удержания крена. И – взревевший мотор бросил его дальше в полет – самолет клюнул носом и, немного подпрыгнув, стал резко набирать скорость, попутно прокрутившись вокруг продольной оси – явно под контролем пилота, потому что вход и выход во вращение были четко отработаны.
Танабэ был в восхищении. Кажется, для этой машины нет невозможного. Посадочная скорость у «зеро» шестьдесят четыре узла (сто девятнадцать километров в час). Ему удалось сбросить скорость до пятидесяти километров – и это по приборам, которые находятся в потоке воздуха, втягиваемого винтом. Если же судить по тому, что он видел из кабины – самолет остановился в воздухе и затем набрал скорость с нуля. В условиях воздушного боя это будет незаменимо – надо только попросить конструктора добавить мощные воздушные тормоза в блоки элеронов за пределами винта. Ну… все. Проверять больше нечего. Самолет совершенен – после того, как мелкие недочеты будут устранены, флот получит машину не просто хорошую – легендарную.
Дзиро не без волнения наблюдал, как приземляется прототип, как из него выбирается пожилой пилот-японец. Наверное, он нашел тысячу и один недостаток в этой новой, необычной для него машине. Доработаем, поправим – или же будет категорический отказ?
Случилось неожиданное. Пилот подошел к конструктору и глубоко поклонился. Как… как императору. Слова же запомнились навсегда:
– Дзиро-сан, вы создали чудо. Этот клинок небес совершенен. Я сочту за честь летать на нем.
Страна мечты
Благодарю за помощь:
Сергеева Станислава Сергеевича, Павлова Сергея, Толстого Владислава Игоревича, Сухорукова Андрея.
Также читателей форума Самиздат под никами BVA, Old_Kaa, omikron, HeleneS, Библиотекарь, БАГ, SovietWarrior, Sturmflieger и других – без советов которых, очень может быть, не было бы книги. И конечно же, Бориса Александровича Царегородцева, задавшего основную идею сюжета и героев романа.
Отдельная благодарность глубоко уважаемому Н.Ш.
Также благодарю, и посвящаю эту книгу своей жене Татьяне и дочери Наталье, которые не только терпимо относятся к моему занятию, но и помогают чем могут.
Лазарев Михаил Петрович
Пробуждение было резким и внезапным.
Срочное погружение, уход на глубину – ощущение не спутать ни с чем. У подводников вестибулярный аппарат это подлинно шестое чувство. Сколько раз уже приходилось так просыпаться в каюте, когда лодка совершала маневр. Стоп, я же не на «Воронеже», стоящем сейчас у стенки Севмаша, а в Москве! Четвертый этаж «сталинского» дома, наша с Анютой квартира. Потолки за три метра, в четырех комнатах простор, хоть танцуй, отвык я от такой роскоши, а если честно, и в 2012 году мне в ней жить не доводилось – командирская каюта на борту или панельная хрущевка в гарнизоне. Может, оттого и ложное срабатывание тревоги, к новым условиям не привык?