Американцы из боя не вышли, хотя снесли мы у них половину. Даже на верхнем эшелоне двое их дерутся с нашей четверкой – уже пытались схему боя построить, чтобы не дать нам выскакивать наверх, ловить, когда скорость потеряем – хорошо, и это было обусловлено, одно наше звено вниз не пошло, осталось в прикрытии, отрабатывали мы эту тактику на учениях. Янки упорные – хотя в эскадрилью «расчистки воздуха», ведь должны были самых опытных воздушных бойцов подобрать. Но мы на виражи не лезем, а идем на вертикаль, им за нами не угнаться. А теперь повторим!
Еще несколько комет к земле. И закрутился «догфайт». Врагов еще пятеро, нас тринадцать, одного не хватает, во втором звене, «орел-два», кто? «Орел-два-семь», лейтенант Жердев, из молодых, под пулеметы попал, тянет прежним курсом, на север, домой, двое его добить пытаются, нехорошо раненых обижать! «Орел-два» без моей команды отреагировал, успел свиражить, и пять «мигов» против двух «шутингов», это даже не смешно! Ну вот, одного завалили, с дымом и пламенем, второй непонятно, вроде закувыркался, но выровнялся и вниз потянул. Слышу, «орел два-два, добей». Трое оставшихся американцев, наконец сообразив, что сегодня не их день, ныряют в облака.
Авианаводчик орет, главная цель на подлете! То есть самая большая группа. Кто-то наверху, а внизу ударники, черт, их выбить! Снова собираемся в единый строй, только «два-два» с ведомым подбитого все же прикончили, теперь отстают. А счет на секунды!
Высота пять пятьсот. Выйти на десять тысяч уже не успеем. На одном горизонте с их средним эшелоном, вижу уже, на встречных курсах! Завязнем с ними на виражах, верхние свалятся на нас, ну а нижние будут просто статистами. В принципе, шансы неплохие… для немцев было бы! Нам рассказывали, их хваленые асы вот так любили, в бой с истребителями ввязались, себе личный счет, – а что штурмовики в это время прикрываемый объект раскатают, на то хартманам плевать!
На встречных курсах – нас перехватить не успевают. Разлетаемся, взаимно без ущерба. Но нас одиннадцать, их шестеро, а верхние где? Вниз идут, своим на помощь – было бы хуже, если бы ждали нас наверху, не давая высоту набрать! Сейчас снова будет свалка – а вот так получите! «Орел-один-один», бей нижних! Мы прикроем!
И первое звено, все шестеро, пикирует на четверку Ф-80, идущую над самыми облаками! Всех вынести не получилось – но одного достали! И сами ухнули в облака! А наверху драка, «орел-два», на вертикаль уходи!
И голос в эфире:
– Я Орел-один-один, тут их внизу дофига! Бьем!
Голос авианаводчика:
– Подходите к «рубежу один»! То есть дальше которого супостата к цели пускать нельзя!
– Орлы, я «орел-один», вниз! Бьем ударных!
И ныряем в облака – обычно таким маневром выходят из боя. Пробиваем, и – мать-перемать, да сколько же вас тут?
И завертелась карусель, на высоте от пятисот до полутора! «Шутинг стар» для «мига» все же не добыча, как «мустанг». Но и не противник на равных – у нас вес на тонну меньше, а движок выдает тяги на полтонны больше. И нагрузка на крыло у нас меньше, так что крутимся, как черти на сковородке! Ох, бля-я-я… что бы без противоперегрузочных костюмов делали?! И щитки на фюзеляже, «воздушные тормоза», тоже оказались иногда полезным делом – скорость сбросить, противник перед проскочит! И разгоняемся мы резвей! И вооружение у нас – все же «Миг» несколько пуль 12.7 словить может без особой беды, а вот наши снаряды с мгновенным разрывом это надо видеть! Вот одиночный Р-80 идет пересекающимся, ведущего потерял – успеваю поправку внести и насаживаю на очередь – и он взрывается, рассыпаясь на обломки!
Но большая группа американцев уходит вперед, к цели! Вырываюсь из свалки – вижу, что это сумела сделать еще одна пара. И мой ведомый, Санька Туров, идет за мной!
А они даже не маневрируют! Смешно, разве можно уйти от нас в горизонтали? Захожу в хвост, стреляю – вот, горит, падает! Переношу прицел на его соседа, короткая очередь, тоже готов! Зеленые, что ли, не пытаются ни отвернуть, ни даже в облака уйти, совсем же рядом, над головой! Валю третьего, как мишень. Итого пять у меня за сегодня, сколько снарядов осталось? Пропускаю вперед Саню, он валит четвертого. А они все рвутся вперед, ну прямо как наши «Илы» – только стрелков у них нет, хвосты прикрыть нечем! Еще один готов!
Голос по радио – «орел-один, сзади» – и обрывается! Вторая пара, что за нами рванула, дерется с пятью американцами. Вернее, один – второго нашего уже сбили!
И голос авианаводчика: «Прошли рубеж один», подходите к «ноль»», – то есть там, где и нас и их встретят корабельные зенитки. Орлы, что там у вас?
Значит, впереди – ударники. А позади – истребители прикрытия. И лишь мы двое можем им как-то помешать! Так что – работаем дальше. В той эскадрилье, что перед нами, еще девятеро. Захожу в атаку на оставшегося без пары, – а он уже маневрирует, сцуко, скольжением в сторону уходит, ну так мы скорость уравниваем и бьем. Это выходит, у них ведомые были, кто лишь за хвост командира держаться умел?
Мы с Саней успели завалить еще двоих, когда меня достали. «Миг» задрожал под ударами пуль, дергаю машину в облака, не слушается, и мигает лампочка «пожар». Дергаю ручку катапульты на высоте меньше километра. Страха не было – лишь мысли все сделать, как надо, спину выпрямить, руки к подлокотникам прижать. Если не успеет раскрыться, я тоже ничего не успею почувствовать! Но раскрылся, как положено. И надувная лодка из аварийного запаса тоже сработала исправно.
А Санек вроде уйти успел. Не видел я падающий «миг» с синей «четверкой». Что над головой творится, – но бой быстро смещается вперед. Остается лишь надеяться, что наши подберут. Ну и последнее средство, на крайний случай! Как шесть лет назад у итальянского берега было. Такой же талисман в кармане ношу.
А кто там плавает, метрах в трехстах? Наш или американец? Если наш – то вдвоем и выживать легче. А если враг – убью или в плен возьму. И лишний аварийный запас, что у него – мне не помешает.
То же время и место. Джимми
Вот и не верь после в «счастливый» камуфляж! На фирме «Локхид» уже привыкли к причудам одного из своих пилотов, не садиться в самолет, не нарисовав на нем свой собственный знак, приносящий удачу. Не разрисовывать весь истребитель в «русские» цвета, зелено-черный сверху и синий снизу, но хотя бы изобразить на киле пятиконечную красную звездочку и под ней перекрещенные молот и кривой длинный нож. Издали это было похоже на кровавый череп с костями – за что сам Джимми получил прозвище «Красный Пират» – прилепилось настолько, что даже сделалось позывным.
Причем оба раза, когда ему, уже работая на «Локхид», приходилось катапультироваться из падающего самолета, это была машина без «счастливого знака», исходной окраски! И вот, третий раз здесь – когда командир группы расшумелся, мы с русскими вроде как воюем, так что эту гадость сотри. И в самом деле, неудобно, пришлось закрасить. И вот…
Джимми с уважением относился к русским пилотам – помня рассказы своего механика, Стива Белью. Но можно ли считать великой авиационной державой ту, где летают на деревянных самолетах? Японцы тоже были храбры и дрались, себя не жалея – и спасло это их от «охоты на индеек», избиения в воздухе над Тихим океаном? У русских же было очень небольшое число реактивных истребителей, похожих на Ф-80 (так было в справочнике), также указывалось, что они проводят опыты с самолетами со стреловидным крылом – что, по мнению инженеров с «Локхид», также невысоко характеризовало русских конструкторов. Японцы под конец тоже пытались что-то сделать с крылом обратной стреловидности – и эти истребители в конечном счете оказались более опасны для собственных пилотов! А за соломинку «чудо-решения» обычно хватается тот, кто не рассчитывает победить.
И вдруг все перевернулось! Русские «стрелы» – которых оказалось неожиданно много, в этом конфликте у них вообще не были замечены поршневые истребители – устроили бойню «мустангам» над Шэнси. Затем досталось «суперкрепостям». Правда, в обоих случаях русские имели дело не с реактивными. А в Воздушном корпусе Армии США решительно все были уверены, что Ф-80 это лучший истребитель в мире, превосходящий даже британские «вампиры» и «метеоры»! Новейший Ф-84 номинально имел лучшие характеристики, – но про него ходили разговоры, что при скорости свыше пятисот миль в час самолет превращается в неуправляемый снаряд, а трудности с наземным обслуживанием вызывают ужас у механиков, и что его топливная система замерзает в мороз – отчего на последней модификации Ф-84Д двигатель работает не на керосине, а на 100-октановом бензине. Джимми не летал на Ф-84, потому не мог подтвердить или опровергнуть эти слова. Но хорошо помнил, каким норовистым был Ф-80 в самом начале своей карьеры, так что надо думать, и Ф-84 «Тандерджет» имеет все шансы стать грозой неба и страхом для врагов Америки. Главное, пилоты 35-й истребительной группы были уверены, идя в бой – мы их одолеем!
Положа руку на сердце, Джимми не был настолько спокоен. Еще по прилету сюда, пообщавшись с летным составом, он был поражен фактом, что частям Воздушного корпуса, находящимся на удаленных театрах, даже керосин выделяют в количестве, явно недостаточном даже для боевой подготовки! Положение спасало наличие командиров с военным опытом, – а молодые пилоты, пришедшие уже после войны, летали лишь по знакомым маршрутам между японскими авиабазами, в хорошую погоду и при идеальном навигационном обеспечении с земли, полетов же на полный радиус и по незнакомым маршрутам не было вообще. Мало того, были проблемы с материально-техническим обеспечением (и это в американских ВВС!), не хватало подвесных баков, кислородных масок и еще некоторых жизненно важных вещей! А эскадрильи истребителей-бомбардировщиков, в дополнение ко всему, за последний год ни разу не проводили стрельб ракетами по наземным целям – и сейчас, когда пришло время идти в бой, были пилоты, кто никогда не применял свое основное оружие, даже на полигоне! И командование, видя это, пребывало в олимпийском спокойствии, считая что ВВС США и так превосходят всех в мире!