Командир лодки был молодой. Флот рос как на дрожжах, и многие из тех, кто стоял на мостике в войну, сейчас командовали дивизионами и бригадами, или были на высоких штабных должностях. И капитан-лейтенант в сорок четвертом был лейтенантом на одной из балтийских «щук», всего один боевой поход, безрезультатный. Подавал рапорт в сорок пятом, на Тихий океан, но не попал, нашлись лучшие. В сорок шестом был назначен на «двадцать первую бис», командиром БЧ-3 (торпедной), затем старпомом. И вот – командир! Утвержден всего три месяца назад.
Подвигов хотелось – нормальное желание для военного человека. Стать таким, как их комдив, капитан 1-го ранга Бочаров, носящий на груди рядом со Звездой Героя значок белой акулы, у подводников почитаемый не ниже ордена. Свидетельство об обучении у самого Лазарева, «самого результативного из всех подводников всех времен», сотня потопленных, и в подавляющем большинстве не транспорты, а боевые корабли, включая линкоры – помним, что немец Ле Перьер в ту войну потопил триста, так то были всякие шхуны и тому подобная мелочь, идущая без конвоя, и сравнивать смешно! А на севере мы будем служить под командой Видяева, который не только с «акулой», но и, как рассказывают, сам на легендарной «моржихе» в боевые походы ходил! И ведь Лазарев до войны никому на флоте не был известен – значит, талантом поднялся, а Родина отметила. И грех завидовать – хотя за Балтфлот обидно, прежде единственный Краснознаменный из всех четырех флотов, а в войну оказался на последнем месте по успехам. Причем оттого, что, как говорят в кают-компаниях, «это единственный флот, куда Лазарев не успел». Адмирал Победы – так не одним армейским у себя маршалов Победы иметь? И, судя по фото в газетах, не старый он еще – значит, если постараться, и самому таким стать пусть трудно, но возможно?
О том, что он сам, может, больше не увидеть берег, капитан-лейтенант не думал. Не приходилось ему воевать на Балтике в сорок втором, идти через Гогландский рубеж. Война казалась ему подобием японской кампании сорок пятого, «третьего лазаревского удара» – опыт тех боев на западных флотах изучали подробно.
– Товарищ командир, радиограмма! – доклад из радиорубки. – С кодом, для вас!
Уже в расшифрованном тексте код, известный лишь командиру. Вернее, записанный в кодовой книге, запертой в командирском сейфе. Капитан-лейтенант прочел и напрягся – цифры означали вскрыть пакет номер один, из числа хранящихся в том же сейфе. «Красный» пакет – цвета обычного, но все на лодке знали, что в нем приказ на случай объявленной войны. Согласно инструкции, командир известил старпома и замполита (последний исполнял еще обязанности корабельного особиста), и все вместе сначала по радиожурналу убедились, что радиограмма принята без искажений, затем по кодовой книге, что приказ расшифрован правильно, наконец командир извлек и вскрыл пакет, у всех на виду. То самое, что и ожидалось – занесли в корабельный журнал, расписались.
Подтверждения на берег не посылали – поскольку радиограмма была передана дважды. Согласно уставному порядку, на флоте есть три варианта организации радиообмена. Первый – текст не повторяется, в конце особый код, «запрос квитанции», это значит, что мы должны были ответить коротко, «понял, принял». Второй – и основной, для связи именно с лодками – когда квитанции не требуется, в этом случае текст передается два раза, для надежности. Есть еще третий, для исключительно важных сообщений, тоже код в конце – требование передать назад всю депешу, расшифрованную и по новой зашифрованную уже нами – бывает очень редко. Ну а здесь, если передали два раза, значит, нашего подтверждения не ждут. И правильно – зачем нам в эфире шуметь, свое место выдавать и добычу пугать?
Короткое обращение к экипажу. Замполит прошелся по отсекам, поговорил с людьми, вернулся – доложил, настроение боевое. Штурман, наше место? Согласно приказу – при нахождении севернее 65-й широты, продолжать следовать в Нарвик, южнее – нам нарезан квадрат с координатами… в общем ясно, топить всех, кто входит и выходит из Тронхейма! Поскольку наши наверняка пойдут с севера освобождать Норвегию от ига англо-американского империализма, и для врага приморский фланг, а особенно коммуникации по морю, первостепенную роль играют – так что устроим американцам то, что Лазарев фрицам на севере в сорок втором! Пока враг еще по-военному не перестроился, систему конвоев и охрану водного района не наладил. Не одним же немцам «жирными годами» хвастаться!
Боже, пошли нам английский конвой… Надо эту «трофейную» песенку под советские реалии переделать, а то там дальше и про Деница, и про фюрера, и про крест с дубовыми листьями. Хотя лодка у нас немецкая, но нет больше кригсмарине – есть Фольксмарине ГДР, где даже в присяге «клянусь выступить на защиту германского социалистического Отечества, в одном строю с Советской армией и Флотом». А ведь немцы к началу той войны не были готовы, больших и средних лодок у них насчитывалось едва три десятка и мелочи еще десятка два. А у нас сейчас две сотни не хотите – и еще в строй вступают, в Бремене достроечный бассейн фирмы «Дешимаг» субмаринами забит, а это лишь одна из немецких верфей, и Ленинград, и Молотовск, и Сормово тоже стараются! Старые лодки из боевого состава выведены все, ну может, что-то в учебных отрядах осталось – уж если дошло до такого расточительства, как субмарины на вечные стоянки, памятниками и музеями: в Ленинграде в прошлом году Л-3 поставили, в Гавани на Васильевском, прямо напротив учебки подплава, в Кронштадте – «Пантеру», которая еще в 1919 году отличилась, в Таллине – «Лембит». Хотя пропаганда морской службы, особенно среди молодежи, тоже дело важнейшее!
И наверное, не мы одни в море на позиции развернулись? Если в Китае, с нашим участием, уже третью неделю как началось. Знаем, что у англо-американцев ПЛО очень хорошо налажена, по опыту той войны – так и мы его учли! Немцы очень сильно тогда лопухнулись, что их лодки были предоставлены сами себе, лишь их Тиле в сорок третьем попытался организовать взаимодействие с авиацией и эскадрой, и ведь американцы тогда кровью умылись! И если нам это на курсах усовершенствования рассказывали – то в Главном штабе тоже должны были учесть?
Повезло – часа не прошло, акустик доложил, слышит шум винтов. Взяли пеленг, рассчитали курс перехвата, вот и в перископ видно, огромный транспорт, тысяч на двадцать, грузопассажир, судя по развитой надстройке, и на палубе что-то под брезентом – так боевую технику возят, особенно на коротком плече! Чужой – советских судов тут нет и быть не может!
На учениях все было безупречно, а здесь… Началось с того, что штурман в расчетах грубо ошибся, задал вводные для скорости цели десять узлов, вместо реальных шестнадцати, вот-вот выйдет из зоны поражения, а у торпедистов вторую торпеду к залпу не успели подготовить! Пришлось стрелять одной, фактически вдогон, хотя это совершенно не по уставу, но выбирать уже не приходилось. Будь у нас не «двадцать первая», а «катюша», с двумя сотками на палубе, капитан-лейтенант приказал бы всплыть и по-гаджиевски топить врага артиллерией, благо эскорта нет. Транспорт уже показал корму, когда его подбросило, и донесся звук взрыва. На пределе, но мы его достали!
Подойти поближе, всплыть, подобрать пленных? Тут радист доложил, что принимает SOS на перископную антенну. Командир понял, что еще раз нарушил устав, не опустил перископ после залпа, а все время смотрел на цель – первая в жизни атака, что делать, однако будь противник в конвое, это стало бы очень опасным. Радист уточняет – передача открытым текстом, английский теплоход «Хотспур», подорвались на мине, тонем. Торпеда одна, электрическая, бесследная, с неконтактным взрывателем, взрыв ее и в самом деле больше на мину похож.
Пожалуй, показываться не надо? А то еще окажемся как тот фриц, что в тридцать девятом «Атению» потопил в первый день войны. И лучше вообще незаметно выйти из района атаки.
Через час лодка всплыла – перископная антенна не обеспечивала дальность связи или требовала ретранслятор. На берег было послано донесение – зашифрованное и сжатое спецаппаратурой в секундный импульс. Через две минуты пришел запрос с берега, просьба повторить – не верят нам, что ли? Передали, молчание. Погрузились, ищем новую цель.
И еще через час приняли новую передачу. Не на коротких волнах, с радиоузла Северного флота, а с центральной станции на сверхдлинных, которые можно даже на глубине ловить.
«ВОЙНЫ НЕТ. ОШИБКА. ВОЗДЕРЖИВАТЬСЯ ОТ АТАК».
Может, англо-американская провокация? Нашим шифром, на нашей волне? С наступлением темноты послали запрос в штаб флота – коротковолновый. Ответ пришел сразу.
«Немедленно прекратить выполнение боевой задачи и идти в Нарвик тчк принять меры к недопущению обнаружения противником и нейтралами».
– Песец! – сказал замполит. – Ж***й чую, ничего хорошего!
Капитан-лейтенант был удивлен – мы ведь все делали по инструкции? Какая-то политика, на самом верху – а мы оказались крайними?
Одна надежда, что пока ползем до Нарвика, и в самом деле начнется…
Полковник Василий Гаврилов.
В 2012 году старший лейтенант подводного спецназа СФ, в 1950 году командир бригады спецназначения СФ. Также – состоит в Службе партийной безопасности, она же «инквизиция»
Хочешь мира, готовься к войне – как говорили еще в древнем Риме.
Можете обвинять меня в милитаризме, но я уверен, больше всего армию разлагает уверенность, что «войны все равно не будет». Тогда все мероприятия идут «для галочки», а уж надрываться, повышать свой уровень, да вы что? Чем это кончается – спросите у французов в сороковом. А вот убеждение, что завтра может начаться, и конкретно твоя жизнь зависит от твоего мастерства и старания – держит в таком тонусе, что просто приятно смотреть!
Здесь же, на СФ, поначалу было очень неспокойно! Как в Прибалтике из той ветки истории – там наш флот, запертый даже не просто в Финском заливе, а в Маркизовой луже, переместился на запад, на оперативный простор, так и здесь, Полярный и Печенга стали глубоким тылом, а Северный флот обживал новые, океанские незамерзающие базы – Варде, Тромсе и, конечно, Нарвик! И точно так же наличествовало чужеродное и недружелюбное население, активно подстрекаемое из-за рубежа. Майор Стрельцов из погранкомендатуры, с кем мне приходилось в Нарвике много общаться, рассказывал, что в сорок первом в западных областях перед 22 июня точно так же было, шпионы и диверсанты целыми бандами валили через кордон! Здесь поутихло – и вдруг нездоровое шевеление пошло по нарастающей: только в зоне ответственности Нарвикского погранотряда и лишь за последние три месяца выловили восемь вооруженных групп и больше полусотни одиночек. А скольких не поймали?