о я оказался на шабаше один против всех. Ещё был брат Иоганн, ныне покойный ты его, наверное, помнишь, но он не был бойцом, только наблюдателем. Их было больше двадцати человек, а я один, с ножом и своим умением.
— Дальше я знаю, — подвёл итог Доминик.
— Именно, драка началась прямо в разгар обряда, кровь хлестала во все стороны, я хотел выжить и дрался отчаянно. Возможно, эта кровь и повлияла на дальнейшие события, на поляне, где всё происходило, разверзлись ворота в ад, куда я благополучно провалился.
— Ты говорил, что ничего не помнишь, — напомнил Доминик.
— Я хотел бы ничего не помнить, — Морт криво улыбнулся, — вот только не получается. Я видел слишком многое, что помнить не стоит, видел огненную пропасть, что засасывает отчаянно вопящих людей, видел мерзкую рожу Сатаны, видел, как нечто дьявольское проникает сквозь меня, а на теле золотым огнём выжигаются эти символы. Что произошло потом, я сказать не берусь. Долгое время я считал, что мои усилия помогли противостоять силам ада, но это было не так. Теперь я думаю, что Сатана намеренно отпустил меня.
— Зачем?
— А зачем Господь позволяет жить убийцам и бандитам? Почему не испепелит колдунов и еретиков, глумящихся над верой? Это испытание. Мне. Ему. Другим людям. Его слугам.
— Дальше я расскажу сам, — прервал его инквизитор, — всё, что нам тогда рассказал брат Иоганн, вместе с колдовскими знаками на твоём теле, было весомым аргументом, чтобы отправить тебя на костёр.
— Но вы этого не сделали. Почему?
— Ты ведь помнишь, как тебя держали в застенках, ежедневно выводя на допрос, кажется, даже пытки применяли.
— Ничего особенного, — Морт как-то слишком спокойно махнул рукой, — я немного повисел на дыбе, да пару раз прижгли огнём. Но в сравнении с огнём Преисподней, что выжигал клеймо на моём теле, это было почти не больно.
— Так вот, в итоге, мы пришли к выводу, что с нашей точки зрения прегрешений за тобой нет. Была мысль сослать тебя в дальний монастырь, где-нибудь в Ирландии, но мы от неё отказались, куда лучше было использовать тебя в своих целях. Ты умел проникать туда, куда был закрыт вход другим, умел красть улики и вынюхивать секреты. Всё это не умеют делать святые братья, да это и противно их принципам. Кроме того, ты стал замечательным бойцом, а после этих событий и вовсе непобедимым, наша армия мала и не всегда её можно использовать, а вот одинокий профессионал с ножом очень может пригодиться. Когда принимали решение о твоей судьбе, кто-то из святых братьев, не помню уже, кто именно, сравнил тебя с волкодавом, который тоже чудовище, но полезен людям, он может поймать волка и защитить овец. Все сомнения относительно твоей верности испарились, когда мы раскрыли благодаря тебе несколько громких дел. Именно тогда твою свободу перестали ограничивать и поселили тебя в резиденции.
— Я искренне благодарен вам, святые братья, — спокойно сказал Морт, — вряд ли другая судьба была бы для меня более удачной.
— Да, — сказал Доминик и замолчал, он явно хотел добавить что-то ещё, но не стал.
— Братья, — крикнул им капитан корабля, — мы встали на якорь, шлюпка спущена, готовьтесь.
Команда инквизиторов направилась к борту.
Глава двадцать шестая
Остров Шпицберген, несмотря на тёплое время года, оттаивать не думал, широта к такому не располагала. Каменистый берег тянулся только на пару десятков шагов, а дальше начинались ледяные горы, где сложно было различить камень и лёд. Всегда здесь такое, или же просто этот год выдался холодным, Морт не знал.
Лодка причалила не к тому берегу, который он видел, просто здесь можно было плыть, не рискуя разбиться о камни, а относительно пологий берег располагал к высадке. Теперь им предстояло пройти несколько миль вдоль берега, потом найти русских моряков, у которых они попытаются узнать о присутствии на острове колдуна. Корабль в это время дрейфовал вдоль берега на расстоянии в полмили, команда внимательно наблюдала за передвижениями святых братьев, в любой момент готовая выслать им шлюпку.
Группа, что шла по берегу, выделялась на светлом фоне в своих тёмных одеяниях на меху. Только Морт, который плевать хотел на холод, шагал впереди всех, запахнув плащ и придерживая шляпу, которую норовил сорвать с него холодный ветер.
— Слушай, Петер, — спросил вдруг Доминик, — ты не задумывался, почему каждый раз, когда он куда-то плывёт на корабле, гибнут матросы?
— Нет, — честно ответил Морт, — а ты?
— Я думаю, что дело здесь отнюдь не в злобности натуры колдуна, — предположил инквизитор, — подозреваю, что он производит какой-то магический обряд.
— Который непременно следует проводить в открытом море? — уточнил Морт, — вызов ветра, или, наоборот, успокоить начинающийся шторм?
— Может быть, всё так и есть, — инквизитор снова задумался, — вот только, подозреваю, что тут нечто большее, что-то, без чего он не может обойтись.
— На суше он обходится редкими обрядами, смерти нужны раз в год, — напомнил охотник, — а в море он буквально выедает свою команду. Хорошо, если не в прямом смысле.
— Думаю, он слабеет, когда оторван от земли, — предположил Доминик, — его колдовская сила имеет земное происхождение, а в море она угасает. Думаю, он даже испытывает муки, лишаясь своего могущества, а восполнить его можно только убивая людей.
— Хорошая версия, — одобрил Морт, — если получится, попробую схватиться с ним на море, вдруг сумею схватить его. Как думаешь, где его корабль?
— Здесь много удобных бухт, весь берег изрезан фьордами, можно загнать судно туда, и никто его не найдёт. В любом случае, команда, по крайней мере, большая её часть, жива. Ему предстоит обратный путь по опасным морям.
— Можно было попробовать найти корабль и взять на абордаж, — предложил Морт, — тогда он окажется заперт на острове, а мы, рано или поздно, его найдём.
— А ты уверен, что мы сможем это сделать? — подозрительно спросил инквизитор. — Их корабль больше и экипаж на нём куда как многочисленней нашего.
Морт только презрительно хмыкнул.
— Хорошо, сейчас осмотрим берег, поговорим с моряками, а потом будем искать корабль, — подвёл итог инквизитор.
Скоро они вышли на берег, где стояла избушка, прошло уже много дней, уверенности в том, что русские моряки ещё живы, у них не было. Братья рассыпались полукольцом, придерживая за спиной богоугодное, но надёжное дубьё. Морт осторожно постучал в дверь. Ему никто не ответил, но за дверью послышалось какое-то шевеление. Они живы, но открывать не хотят. Подозрительно. Или гости к ним уже приходили, и им это не понравилось?
Дверь в избушке не была настоящей дверью, это был просто деревянный щит, привязанный верёвками. Морт аккуратно чиркнул ножом по верёвочным петлям, потом осторожно потянул дверь на себя, в любой момент ожидая нападения. Тот, кто стоял за дверью, отчаянно шарахнулся назад, в руках его было какое-то оружие, вряд ли ружьё, скорее, копьё или острога, рассмотреть лучше не позволяла темнота. Охотник снял шляпу и осторожно шагнул за порог.
— Стой! — заорал человек с копьём, бешено вращая глазами, — стой, немец, не подходи!
Внутри дома был небольшой светильник, каменная плошка с фитилём, где горел тюлений жир, небольшое коптящее пламя позволяло хоть немного рассеять темноту. С копьём в руках стоял тот, кого называли Климом, а товарищ его лежал чуть поодаль, он тоже сжимал в руке нож, но был так слаб, что подняться уже не получалось. Морт продемонстрировал им пустые руки и сказал, стараясь произносить русские слова без акцента:
— Я не немец, я русский, меня Петром зовут, Пётр, Иванов сын, из Литвы я, — всё это время он смотрел Климу в глаза и понемногу двигался вперёд, тогда как сам Клим отступал, несмотря на наличие в руках оружия, — не надо меня бояться, я здесь, чтобы вас спасти.
— Перекрестись, — вдруг потребовал Клим, копьё он держал нетвёрдо, да и сам был готов упасть, голодовка сделала своё дело.
Морт перекрестился, более того, сделал это по-русски, тремя пальцами справа налево. Клим облегчённо вздохнул и опустил копьё.
— А теперь скажи мне, — попросил Морт, — что заставило тебя кидаться с копьём на гостя, ведь вы тут скоро умрёте и должны радоваться помощи?
— Приходила уже, «помощь», третьего дня — Клим зло сплюнул в сторону, — от той помощи мы чуть все не сгинули. Пятеро нас было, а теперь вот…
— К вам приходил кто-то, кто убил троих, — уточнил Морт.
— То бес приходил, — Клим уронил своё копьё и устало опустился на камень, заменяющий сидение, — может и не убил, а прямо в пекло уволок. Мужики кричали, будто их жрут заживо. А вечор снова пришёл, вокруг дома ходил, да внутрь зайти не смог, мы тут с Гришей сидели, обнявшись, да молитву творили, потому и побоялся. Уж лучше от голода сгинуть, чем так.
— Умирать не нужно, — спокойно сказал Морт, — теперь вас спасут, вы пойдёте с нами, а потом вас увезёт корабль. Правда, в немецкие земли, но оттуда обязательно вернётесь домой. Со мной монахи, правда, латинские. Мы здесь колдуна ловим, это он ваших людей убил.
— А пожрать у вас нет? — подал голос из угла Гриша.
— Сейчас спрошу, — Морт выглянул наружу, — есть у кого еда?
Один из святых братьев молча подал свёрток с сухарями и флягу с вином.
— Вот, подкрепитесь, — посоветовал Морт, передавая припасы морякам, — а потом пойдёте с нами, колдун вас точно уже не достанет.
Пока оба моряка ели, в домик вошёл Доминик с двумя братьями. Оглядев двух истощённых мужчин, он понимающе кивнул, потом повернулся к Морту.
— К ним приходил некто, — начал объяснять охотник, — он уже убил троих, надо полагать, колдун изголодался, убивать своих матросов было нельзя, а тут для него нашлась пища. Эти двое заперлись в доме, говорят, что смогли отогнать его молитвой, хотя мне в это слабо верится.
— Спроси, как он выглядел? — попросил Доминик.
— Как выглядел тот бес? — Морт обернулся к морякам.
— Как бес и выглядел, — проворчал Клим, отбирая сухарь у своего друга, сам он тоже съел только два, остальное аккуратно завернул и спрятал себе за пазуху. Опытный, знает, что после голодовки сразу много есть нельзя. — Большой, чёрный, глаза, что угли горят. Я его только мельком и увидел, когда он Тимоху поволок за собой, да не поволок, а словно бы по воздуху нёс, а тот кричал, сначала громко, а потом всё тише, пока вовсе на писк не сошёл.