Я решил, что речь идет про мои пятьсот фунтов. А потому улыбнулся и ответил, что, по всей видимости, да.
– Неужели деньги имеют для вас столь большое значение, мистер Гаррисон? – не унималась она.
Я ответил, что к деньгам довольно равнодушен, вот разве что с ними проще устраивать свою жизнь; после этого – мне не понравилась ее суровость в этом вопросе – я выразил надежду, что все в доме здоровы, хотя, разумеется, в таком случае за мною вряд ли бы послали.
Вид у мисс Томкинсон был хмурый и печальный. Помолчав, она сообщила:
– Каролина плохо себя чувствует – у нее опять сердцебиение; но вам, разумеется, до этого нет никакого дела.
Я сказал, что очень ей сочувствую. Да, мне известно, что у нее слабое сердце. Могу ли я ее осмотреть? Если потребуется, то я закажу лекарство.
Мисс Томкинсон что-то пробормотала вполголоса – кажется, назвала меня бездушным обманщиком. А потом заговорила громче:
– Никогда я вам не доверяла, мистер Гаррисон. И вид ваш мне не нравился. Я раз за разом просила Каролину с вами не откровенничать. Предчувствовала, чем это закончится. А теперь я опасаюсь, что ее драгоценная жизнь будет принесена в жертву.
Я попросил ее не терзаться – вряд ли ее сестре грозит какая-то опасность. Могу ли я ее осмотреть?
– Нет! – отрезала мисс Томкинсон, вставая и давая понять, что визит окончен. – Вы и так слишком часто с ней виделись. И я никогда больше не дам согласия ни на одну вашу встречу.
Я поклонился. Разумеется, мне было досадно. Отказ может дурно сказаться на моей репутации, а мне сейчас было особенно важно расширять практику.
– Вы ничего не хотите сказать в извинение или оправдание?
Я ответил, что сделал все, что мог; извиняться мне, собственно говоря, не за что. Она внезапно шагнула ближе.
– Ах, мистер Гаррисон! – воскликнула она. – Если вы действительно любите Каролину, то не стоит бросать ее ради презренных денег!
Я так и опешил. Люблю мисс Каролину! Я даже мисс Томкинсон любил сильнее, при всей моей к ней неприязни. Она же разливалась ручьем:
– Я скопила почти три тысячи фунтов. Если вы считаете, что слишком бедны, чтобы взять в жены бесприданницу, я отдам их Каролине. Я сильна, могу работать и дальше, а она слабая, и ваш отказ ее погубит.
Мисс Томкинсон внезапно опустилась на стул и закрыла лицо руками. Потом подняла глаза:
– Я вижу, вы не согласны. Не думайте, что я стала бы просить за себя – но на ее долю выпало столько горя!
Тут она заплакала в голос. Я попытался объясниться, но она не слушала, лишь твердила:
– Уходите из моего дома, сэр, уходите из моего дома!
Мне нужно было, чтобы она меня выслушала.
– Я никогда не испытывал к мисс Каролине никаких иных чувств, кроме уважения. У меня и в мыслях не было на ней жениться, и мое поведение не давало ей никаких оснований полагать, что я имею какие-то намерения на этот счет!
– Это уже невыносимо, – заявила мисс Томкинсон. – Немедленно покиньте мой дом, сэр!
Глава девятнадцатая
Я вышел в расстроенных чувствах. В маленьком городе о таком непременно станут судачить, а потом бед не оберешься. Я пошел домой обедать, обуреваемый новыми тревогами, и мне было совершенно ясно: в ближайшее время мне понадобится посредник, который представит дело в истинном свете, – эту роль я решил поручить добрейшей миссис Роуз. Аппетита у меня не было. Миссис Роуз смотрела на меня ласковым взглядом и вздыхала, видя, что я ничего не ем.
– Мне кажется, вас гложет какая-то мысль, мистер Гаррисон. Как по-вашему… по вашему мнению… не стоит ли вам облегчить душу, излив ее благорасположенному другу?
Мне только того и хотелось.
– Милая моя, добрая миссис Роуз, я с удовольствием вам все расскажу, если вы согласитесь меня выслушать.
Она взяла веер и снова закрылась им от меня.
– Произошло крайне досадное недоразумение. Мисс Томкинсон возомнила, что я оказываю знаки внимания мисс Каролине, хотя на самом деле – можно я вам скажу всю правду, миссис Роуз? – мои симпатии отданы другой. Возможно, вы уже догадались кому? – Мне-то казалось, что моя любовь так сильна, что ее никак не спрячешь от человека, так внимательно следящего за моими передвижениями, как миссис Роуз.
Она склонила голову и ответила, что, кажется, разгадала мой секрет.
– Так представьте себе, в каком я двусмысленном положении. Когда бы я питал надежду… ах, миссис Роуз, как вы думаете, я могу питать надежду?
Она подняла веер к самому лицу и, помедлив, произнесла, что, по ее мнению, «могу – в свое время – если не отступлюсь». После этого она порывисто встала и вышла из комнаты.
Глава двадцатая
В середине дня я встретил на улице мистера Буллока. Мысли мои были настолько заняты мисс Томкинсон, что я прошел бы мимо него, не заметив, однако он остановил меня, заявив, что должен со мной поговорить. Речь пойдет про мои завидные пятьсот фунтов, предположил я. Вот только мне сейчас было не до них.
– Правдивы ли дошедшие до меня слухи о вашей помолвке с миссис Роуз? – осведомился он.
– С миссис Роуз! – повторил я и едва не рассмеялся, хотя на сердце лежал камень.
– Да! С миссис Роуз! – подтвердил он сердито.
– Я не помолвлен с миссис Роуз, – ответил я. – Это какая-то ошибка.
– Рад это слышать, сэр, – заявил он. – Чрезвычайно рад. Однако ситуация все равно требует прояснения. Миссис Роуз принимает поздравления и подтверждает, что вышесказанное – правда. Тому есть множество доказательств. Купленный вами столик для рукоделия, который вы, по собственному признанию, собирались подарить будущей жене, теперь принадлежит ей. Как вы это объясните, сэр?
Я сказал, что не собираюсь ничего объяснять. На данный момент многое попросту необъяснимо, а когда объяснение все-таки появится, вряд ли я стану его предъявлять мистеру Буллоку.
– Вот оно, значит, как, сэр, – откликнулся он, побагровев. – Ладно, я этим займусь и сообщу мистеру Моргану, какого я о вас мнения. Какого, по-вашему, отношения заслуживает человек, который втирается в семейный круг под видом дружбы, завоевывает, воспользовавшись своим положением, симпатии дочери, а потом обручается с другой женщиной?
Я подумал, что речь идет о мисс Каролине. И сказал без обиняков, что я не обручен и что миссис Томкинсон совершенно ошибочно полагает, будто я оказывал ее сестре какие-то знаки внимания, за вычетом тех, которых требует обычная любезность.
– Мисс Томкинсон! Мисс Каролина! Не понимаю, о чем вы. Неужели существует еще одна жертва вашего неблагоразумия? Я имею в виду знаки внимания, которые вы оказывали моей дочери, мисс Буллок.
Еще одна! Можно было попросту все отрицать, как я это сделал в случае с мисс Каролиной, но я уже просто отчаялся. А что, если и мисс Хорсман объявит себя жертвой моих любовных притязаний? А виноват во всем мистер Морган, который научил меня этому нежно-почтительному обхождению. Впрочем, в случае с мисс Буллок полная невиновность придавала мне отваги. Она была мне откровенно неприятна, о чем я и сообщил ее отцу, хотя и в более вежливой форме, добавив, что, по моему твердому убеждению, чувства эти взаимны.
Мистер Буллок посмотрел на меня так, будто хотел отходить кнутом.
– Надеюсь, дочь моя достаточно благоразумна, чтобы испытывать к вам одно лишь презрение, только на это я и надеюсь. Полагаю, моя жена могла неверно истолковать ее чувства.
Итак, обо всем этом он слышал только от жены. Это многое объясняло – и я слегка успокоился. Я попросил его осведомиться у мисс Буллок, сложилось ли у нее впечатление, что в наших с ней разговорах я выказываю какие-то иные чувства, кроме простого дружелюбия (да и его-то было немного, мог бы я добавить). Думаю, ей лучше судить.
– Девушки в принципе не любят признавать, что их обманули и покинули, – заметил мистер Буллок несколько менее воинственным тоном. – И в этом смысле я считаю, что слова моей жены могут оказаться ближе к истине, чем слова дочери. Жена же дала мне понять, что знает наверняка: если вы еще и не помолвлены, у вас явно возникло взаимопонимание. Она убеждена, что для Джемаймы ваша помолвка с миссис Роуз станет тяжелым ударом.
– Повторяю еще раз: я ни с кем не помолвлен. Позвольте откланяться – надеюсь, когда вы повидаетесь со своей дочерью, вам все станет понятно.
Я поклонился, скованно и церемонно, и зашагал к дому. Однако у самой двери я вспомнил про миссис Роуз и слова мистера Буллока о том, что, по ее словам, слухи о нашей помолвке имеют основание. Куда идти, где искать спасения? Миссис Роуз, мисс Буллок, мисс Каролина – они как бы располагались по трем углам равнобедренного треугольника, я же находился в середине. Схожу-ка к мистеру Моргану, выпью с ним чаю. Там, по крайней мере, никто не станет требовать от меня, чтобы я на ком-то женился; с мистером Морганом я смогу поговорить совершенно откровенно, как коллега с коллегой, – и не возникнет никакого недопонимания. Как оказалось, и там меня ждало очередное contretemps[96].
Глава двадцать первая
Вид у мистера Моргана был суровый. Минуты две он что-то бурчал и хмыкал, а потом сказал:
– Меня вызвали к мисс Каролине Томкинсон, мистер Гаррисон. Мне крайне неприятно все это слышать – прискорбно, что к чувствам столь почтенной дамы отнеслись с подобным небрежением. Мисс Томкинсон, пребывающая в крайне смятенном состоянии, сообщила мне: у них были все основания полагать, что вы питаете особые симпатии к ее сестре. Позвольте узнать: вы что, не собираетесь на ней жениться?
Я ответил, что у меня и в мыслях нет ничего подобного.
– Дорогой сэр, – с явным волнением продолжил мистер Морган, – прошу вас, воздержитесь от столь решительных и бескомпромиссных заявлений. Вы тем самым проявляете неуважение к женщине. Куда почтительнее в такой ситуации сказать, что вы не смеете питать надежд; такие слова встретят всеобщее понимание, поскольку не содержат в себе ничего оскорбительного.