Как все политические собрания в Полинезии, митинг начался с молитвы, после чего один за другим выступали приезжие ораторы, рассказывая, какие экономические, военные, религиозные и моральные соображения побудили их решительно осудить стремление правительства обзавестись собственным атомным оружием. Все, что они говорили, тщательно переводилось на таитянский язык Фрэнсисом Сэнфордом. Хотя слушатели, судя по аплодисментам, всё отлично понимали, самое сильное впечатление производили на них не столько более или менее меткие аргументы, сколько тот простой факт, что специально приехавшие французы, среди них два деятеля церкви, открыто выступили на стороне Пуванаа, Теарики и Сэнфорда. Они привыкли к тому, что проживающие или гостящие на островах французы всегда защищают существующий порядок и диктуемую Парижем политику, а тут вдруг нашлись французы с иными убеждениями, готовые поддержать полинезийцев.
Это обстоятельство придало им храбрости, и после трехчасового митинга они прибегли к еще одной широко известной французской форме протеста. Выстроившись группами, согласно месту жительства, они прошли через весь город до губернаторского дворца и дальше. По указаниям партийных лидеров демонстранты заготовили транспаранты с лозунгами. Поначалу довольно робко, но затем все более уверенно они подняли их для всеобщего обозрения. Вот некоторые из них: Нет всем ядерным испытаниям — американским, русским, китайским или французским! Мы хотим автономии! Прекратите преступные эксперименты! Перенесите ядерные испытания во Францию! Мы не торгуем кровью наших детей! Мы не хотим быть подопытными кроликами!
Нужно ли добавлять, что, когда Сэнфорд предложил закончить демонстрацию, все участники мирно и спокойно, распевая песни, разошлись и разъехались по своим домам. Вызванные для наблюдения за порядком французские жандармы, многие из которых привыкли иметь дело с бретонскими и корсиканскими автономистами, взрывающими административные здания и похищающими видных деятелей, чтобы добиться выполнения своих требований, не верили собственным глазам. Жандармы, прибывшие из других заморских территорий Франции, тоже были приятно удивлены тем, как уважительно полинезийцы относились к закону и порядку. Так, на Мартинике незадолго до того демонстрация в связи с визитом Месмера вылилась в жестокую потасовку. Были подожжены машины и дома, 40 человек ранено, один убит. Но именно потому, что полинезийские автономисты вели себя столь сдержанно, Париж не обратил на их демонстрацию никакого внимания.
43. ПО ДОБРОЙ ВОЛЕ
Примерно с таким же презрительным равнодушием отнеслось французское правительство к одновременным протестам Австралии, Новой Зеландии и ряда южноамериканских стран против новой серии ядерных испытаний летом 1973 года. Ашиль-Фульд задал нужный тон цитированным в предыдущей главе заявлением, что на эти протесты нечего обращать внимания, так как они продиктованы исключительно партийно-политическими соображениями. Лейбористские лидеры Норман Керк в Новой Зеландии и Гоф Уитлэм в Австралии в ходе предвыборных кампаний обещали добиваться прекращения французских ядерных испытаний, если победят на выборах. Они победили, притом с большим перевесом.
Еще одним примером того, как мало считалось французское правительство с зарубежным общественным мнением, служит так называемая белая книга, выпущенная им в конце июня 1973 года. Анонимные авторы этого путаного, небрежно написанного сочинения (очевидно, бюрократы, никогда не бывавшие в Океании) ограничились повторением старой пропагандистской лжи: что на всех островах Французской Полинезии систематически измеряется радиоактивность пищевых продуктов, воздуха, почвы и воды, что в ООН ежегодно направляются подробные доклады, а Научный комитет ООН по действию атомной радиации полностью оправдывает францию и т. д., и т. п. Единственный новый аргумент свидетельствовал об оскорбительно низкой оценке читательского интеллекта. Авторы пытались доказать, что косяки тунцов, пораженные радиацией в водах у Моруроа, совершают долгое странствие в Тихом океане и к тому времени, когда они достигают западного побережья Южной Америки, они уже совершенно безвредны. Ибо странствие это длится полтора года. Слабость этого довода настолько очевидна, что даже как-то неловко на нее укапывать. В самом деле, кто поручится, что тунцы будут держаться маршрута, предписанного им французскими военными, ни разу не подходя к обитаемым полинезийским островам!
Правительства стран Южной Америки в качестве ответного хода только и сделали, что еще раз обратились в ООН и пригрозили разорвать дипломатические отношения с Францией. Ночной сон президента Помпиду от этого ничуть не пострадал. Несколько сметливее оказались лейбористские премьеры в Новой Зеландии и Австралии. Уже в мае 1973 года они обратились в Международный суд в Гааге, требуя, чтобы Франции было предписано прекратить распространение радиоактивных веществ над территорией других суверенных государств. Однако французское правительство легко парировало этот выпад, отказавшись признать компетенцию суда в «вопросах обороны». После чего премьер-министр Керк, выходец из рабочих, не признающий юридических и дипломатических тонкостей, выполнил предвыборное обещание, которое все считали опрометчивым и бессмысленным: он направил к Моруроа новозеландское сторожевое судно. Помпиду и этот жест воспринял совершенно спокойно, ведь речь шла лишь о «символическом» протесте, новозеландцы вовсе не намеревались обстреливать французский атомный полигон или топить французский флот.
Итак, похоже было, что и в этом году останется в силе прежний сценарий, а именно: все протестующие правительства и группы общественности в странах Тихоокеанского региона осознают свое бессилие и замолкнут.
И если случилось иначе, если Франции в конце концов пришлось прекратить ядерные испытания в атмосфере, то этим мы, в частности, обязаны Дэвиду Моуди и его спутникам на старой датской посудине «Фри».
Новым действующим лицом в полинезийской атомной драме оказался 27-летний американец, бывший студент. Подобно многим своим сверстникам, он не прижился в респектабельном обществе, созданном при участии его состоятельного отца, крупного предпринимателя. Пользуясь распространенным, хотя и не очень четким, термином, назовем Дэвида «хиппи». Но это был необычный, морской хиппи: на средства отца Дэвид приобрел суденышко длиной 25 метров, водоизмещением 100 тонн, построенное в датской гавани Свенборг в 1912 году. Вместе с женой Эммой и молодыми друзьями, отвергающими буржуазный образ жизни, он странствовал по мировым океанам. Большинство членов экипажа «Фри» занималось изготовлением керамики, и им удавалось сбывать в портах захода достаточно кувшинов и блюд, чтобы обеспечить себя и судно всем необходимым. Правда, проблема снабжения значительно упрощалась тем, что Моуди и его компания были вегетарианцами. В области политики и философии их объединяло то, что все они были пацифистами и сторонниками методов пассивного сопротивления в духе Ганди.
С 1970 года «Фри» ходило в прибрежных водах Новой Зеландии, где обилие пустынных заливов и островов позволяло экипажу без помех разбивать лагерь и работать. Впервые широкая общественность услышала о них в марте 1973 года, когда в новозеландских газетах промелькнуло сообщение, что «Фри» будет служить своего рода базой снабжения для судов, направившихся в знак протеста в Моруроа. В этой новости не было ничего сенсационного. Уже не первый год с началом испытаний на атолле туда направлялись частные суда. Большинство вынуждено было возвращаться с пути из-за аварий или непосильной борьбы с волнами и ветром. Те немногие, кому удавалось одолеть все препятствия, держались на почтительном расстоянии от Моруроа, и о них мало кто вспоминал. Только в одном случае французское командование вмешалось и отогнало незваных гостей: летом 1972 года французский крейсер бесцеремонно таранил канадскую яхту «Гринпис», после чего ее капитан Дэвид Мактэггерт был вынужден прекратить патрулирование. Мировая пресса почти не обмолвилась об этом преступлении, совершенном в международных водах. Словом, на успех новых актов протеста надеяться не приходилось. После того как 24 марта 1973 года газеты сообщили, что накануне вечером «Фри» вышло в плавание с международным экипажем в составе 13 человек, о нем долго ничего не было слышно.
Почтенный возраст не придал прочности «Фри». Сквозь щели в днище просачивалось столько воды, что семеро мужчин и шесть женщин (одна из них была на третьем месяце беременности) постоянно сменяли друг друга на помпе. Они подсчитали, что за двухчасовую вахту в среднем делалось 1200 движений рычагом. В штормовой зоне между 40 и 45 градусами южной широты, где они шли с попутным ветром, налетали подчас такие сильные ветры, что парус рвался раньше, чем команда успевала взять рифы. Первые недели всех преследовала морская болезнь; кое-кого она вообще не отпускала. Вот почему они облегченно вздохнули, подойдя на сорок седьмой день к острову Питкэрн, лежащему в 500 морских милях к юго-востоку от Моруроа. В 1790 году мятежники знаменитого корабля «Баунти» избрали этот остров своим последним прибежищем по той причине, что здесь нет природной гавани. И членам экипажа «Фри» пришлось по очереди отправляться к берегу на шлюпке, чтобы поразмяться и добыть провиант, меж гем как судно продолжало лавировать в море. К великому огорчению гостей, выяснилось, что 80 жителей Питкэрна весьма положительно относятся к ядерным испытаниям на Моруроа. Ибо к Питкэрну стали часто подходить военные корабли, команды которых закупали у островитян в большом количестве деревянные фигурки, пленные корзины и прочие сувениры. Наряду с французами обитателей Питкэрна навещали также американцы, англичане с кораблей, неизменно появлявшихся в водах у Моруроа, когда начиналась очередная серия взрывов.
Вот почему добрые островитяне были изрядно шокированы, когда гости с «Фри» перед своим отплытием 13 мая попросили местного старосту Первиса Янга заверить следующий документ: «Все мы, покидающие сегодня Питкэрн в составе команды «Фри», настоящим заявляем, что намереваемся войти в зону, которую французы обычно объявляют опасной для судоходства и закрывают. Ибо мы считаем, что ни одна страна не вправе действовать так в международных водах, которые должны быть открыты для всех людей, без препятствий и опасностей в виде неконтролируемых ударных волн и радио