— Великолепно, — пробормотала Морвейн. — Как будто мне мало проблем.
— Если хочешь, можешь не идти, — предложил эльф, но она лишь фыркнула.
Каэль внимательно слушал, не вмешиваясь в разговор, а Райнар, как всегда, оставался молчаливым наблюдателем.
— Нам стоит быть предельно осторожными, — наконец добавил Лиандер. — Хранитель Тьмы не из тех, кого можно убедить или очаровать. Если мы совершим ошибку, мы можем никогда не выбраться из его владений.
Через день пути, когда солнце уже клонилось к закату, путники добрались до небольшого поселка, затерянного среди холмов. Дома здесь были скромные, крытые черепицей, а улицы — узкие, слабо освещенные редкими фонарями. Несмотря на поздний час, жизнь здесь не замирала: женщины у колодца переговаривались о чем-то своем, старик сидел на крыльце, неспешно курил трубку, а дети бегали по грязным улочкам, словно не замечая усталости.
Морвейн и ее спутники остановились у местной таверны. Вывеска, покосившаяся от времени, едва держалась на петлях, а сам дом выглядел так, будто прошел через несколько бурь и не все пережил достойно.
— Какое… гостеприимное место, — протянул Лиандер, изучая облупленные стены.
— По крайней мере, крыша над головой, — сухо заметил Райнар.
Они вошли внутрь. Воздух был пропитан запахами горячего супа, древесного дыма и слегка затхлого пива. Несколько местных мужчин сидели у очага, переговариваясь вполголоса, но никто не обратил на них особого внимания.
Хозяйка, дородная женщина с крепкими руками, вытерла ладони о фартук и подошла к ним. Услышав запросы клиентов, скрылась в глубине таверны. Когда им принесли ужин — скромный, но горячий — никто не проронил ни слова. Лишь кот-призрак, лежавший рядом с Морвейн, лениво зевнул и протянул:
— Какие вы напряженные.
Морвейн лишь устало потерла виски. Ей хотелось, чтобы эта ночь прошла спокойно, но чувствовалось, что тишина была лишь перед бурей.
После ужина, когда они подошли к узкому коридору с дверями их комнат, Лиандер вдруг шагнул вперед и перехватил взгляд Морвейн.
— Нам нужно поговорить, — тихо, но настойчиво сказал он.
Морвейн знала, что это рано или поздно должно было случиться. Лиандер хотел объясниться. Хотел сказать, почему он скрывал правду, оправдаться, убедить ее… Но она не была готова это слышать. Ее эмоции еще не улеглись, и чем дольше она находилась рядом с ним, тем больше внутри копилось раздражение.
— Я устала, Лиандер, — отрезала она и шагнула назад, но он сделал шаг вперед.
— Морвейн…
Она не дала ему договорить. Краем глаза заметив, что ближе всех стоял Грэйв, она инстинктивно схватила его за запястье и потянула за собой в комнату.
Оборотень удивленно замер, но не сопротивлялся. Как только за ними захлопнулась дверь, Морвейн быстро заперла ее на засов, а потом устало привалилась к стене.
— Не хочу сейчас слушать его объяснения, — пробормотала она, прикрыв глаза.
Грэйв молча смотрел на нее. Она все еще держала его за руку, но, осознав это, тут же отпустила.
— Ты забавно паникуешь, — негромко сказал он.
— Я не паникую, — фыркнула она.
— Конечно. Ты просто затащила меня в комнату, чтобы не говорить с эльфом. Очень логично.
Она бросила на него уставший взгляд, но Грэйв не выглядел раздраженным. Скорее наоборот — в его глазах блеснуло что-то теплое.
— Спасибо, что не сопротивлялся, — буркнула она, садясь на край кровати.
Оборотень ничего не ответил, но через мгновение присел рядом. Морвейн чувствовала его тепло, его силу. Он ничего не спрашивал, ничего не требовал. Просто был рядом. И, впервые за долгое время, это принесло ей странное чувство покоя.
Морвейн глубоко вздохнула, стараясь успокоить мысли. В комнате было тихо, но она чувствовала напряжение, застывшее в воздухе.
— Он не оставит тебя в покое, — спокойно сказал Грэйв, прерывая молчание.
Она знала это. Лиандер всегда был настойчивым, особенно когда ему было важно что-то сказать. Но Морвейн не была готова. Не сейчас.
— Я разберусь с ним позже, — сказала она, устало прикрывая глаза.
Грэйв какое-то время молчал, а затем, неожиданно для нее, протянул руку и осторожно убрал прядь ее волос за ухо.
— Ты злишься на него? — его голос был низким, почти мурлыкающим.
— Даже не знаю… — Морвейн задумалась. — Я больше устала, чем злюсь. Мне просто… неприятно, что он врал.
Грэйв кивнул, словно ожидая именно этот ответ.
— Ты ведь понимаешь, что он врал не потому, что хотел причинить тебе боль?
Морвейн резко повернула голову и встретилась с его проницательным взглядом.
— Ты его защищаешь?
— Нет. Просто напоминаю, что мир не всегда черно-белый.
Она отвернулась, задумчиво рассматривая узор на деревянном полу. Грэйв был прав. Она понимала, что Лиандер лгал не из злого умысла, но это не делало предательство легче.
— Давай спать, — вдруг сказал оборотень, вставая.
— Подожди… ты что, собираешься уйти? — удивилась она.
Грэйв чуть наклонил голову.
— А ты хочешь, чтобы я остался?
Морвейн замешкалась, но потом вздохнула.
— Да. Не хочу быть одна.
Он кивнул, не задавая лишних вопросов, просто сел обратно и прислонился спиной к стене.
— Тогда я останусь.
Морвейн легла, чувствуя его тепло рядом. И впервые за долгое время ей стало по-настоящему спокойно.
Глава 20Подчиняйся, оборотень
Морвейн лежала на спине, глядя в потолок. Комната была тёмной, тихой, и только ровное дыхание Грэйва рядом напоминало ей, что она не одна. Он тоже не спал. Она чувствовала это — его напряжённое тело, осторожность в каждом движении. Наконец, он повернулся к ней, и даже в темноте она почувствовала его взгляд.
— Ты специально схватила меня? — негромко спросил он.
Она вздохнула.
— Просто… не хотела с ним разговаривать.
— Могла выбрать кого-то другого.
Морвейн повернула голову, встречаясь с его глазами.
— А ты против?
Грэйв молчал несколько секунд, прежде чем хрипло ответить:
— Нет.
Между ними повисло напряжение. Она чувствовала его тепло, его запах — что-то дикое, звериное, но в то же время тёплое и обволакивающее.
Ночь продолжалась, и они так и лежали — слишком близко, чтобы оставаться равнодушными, но слишком далеко, чтобы позволить себе больше.
— Мы наконец-то остались наедине, — тихо пробормотал он.
— И что это значит? — спросила она, хотя знала ответ.
Он не ответил сразу. Только протянул руку, медленно, словно давая ей время отстраниться.
— Хочу тебя, — тихо сказал он.
Морвейн вздрогнула. Голос Грэйва был хриплым, сдержанным, и это звучало так, словно эти слова вырвались помимо его воли. Девушка прижалась спиной к кровати, ощущая, как сердце бешено стучит. Грэйв смотрел на неё пристально, ожидая её реакции, но не двигался дальше.
Его горячее дыхание касалось её кожи, и она чувствовала напряжение, охватившее его тело. Он был сдержан, слишком сдержан для того, кто только что произнёс эти слова.
— И что ты собираешься с этим делать? — шепнула она, чувствуя, как голос дрожит.
Грэйв медленно склонился ближе, так что их губы оказались на расстоянии дыхания друг от друга.
— Всё зависит от тебя, Морвейн, — его голос был низким, вибрирующим, почти рычащим. — Если ты скажешь «нет», я остановлюсь.
Морвейн смотрела в его глаза, янтарные, полные скрытой дикости. Она чувствовала его тепло, силу, желание… и понимала, что сама уже дрожит от нетерпения. Она посмотрела на его губы — чувственные, чуть приоткрытые, готовые украсть у неё дыхание. В полумраке комнаты они казались тёмными, манящими, обещающими что-то запретное.
Грэйв не шелохнулся, но его взгляд стал ещё тяжелее. Он тоже заметил её интерес. Почувствовал её слабость.
— Ты меня дразнишь, Морвейн? — его голос прозвучал хрипло, почти срываясь на рык.
Она хотела бы сказать «нет». Хотела бы отвернуться, спрятать вспыхнувший румянец. Но вместо этого её язык невольно провёл по собственным губам, будто в предвкушении.
Грэйв резко втянул воздух сквозь зубы.
— Если ты продолжишь так смотреть на меня… — Он не договорил, но его пальцы уже коснулись её подбородка, приподняли его, заставляя встретиться взглядами.
Морвейн не отстранилась. Не хотела. Не могла.
Грэйв не дал ей опомниться. Одно мгновение — и его губы уже накрыли её, жадные, горячие, требовательные. Это был не осторожный поцелуй, не робкое прикосновение. Он целовал её так, будто хотел запомнить вкус её губ, забрать себе всю её нежность.
Морвейн ахнула, но не отстранилась. Его рука скользнула по её щеке, тёплая, уверенная, удерживая её там, где ему нужно. Он чуть наклонил голову, углубляя поцелуй, медленно, неторопливо, но с явным намерением забрать у неё всю волю.
Грэйв целовал её, пробуя на вкус, исследуя. Его язык нежно коснулся её губ, настойчиво требуя впустить. И Морвейн поддалась. Она открылась ему, и он тут же углубил поцелуй, завладев её дыханием, её чувствами, её разумом.
Она чувствовала, как его тело напряглось рядом, как его пальцы сжали её сильнее, впиваясь в кожу, удерживая её рядом, словно он боялся, что она оттолкнёт его. Но Морвейн и не думала этого делать. Её руки сами потянулись к нему, одна запуталась в его волосах, другая легла на грудь, ощущая, как под её ладонью бьётся сердце оборотня.
Поцелуй стал глубже, настойчивее. Грэйв целовал её так, будто пытался передать всё, что не мог сказать словами. В этом поцелуе было желание, было притяжение, была ярость его ревности, его тоски, его одиночества.
А потом он оторвался от её губ, но не ушёл далеко. Его лоб коснулся её, дыхание тяжёлое, прерывистое.
— Ты сводишь меня с ума, — выдохнул он, проводя пальцем по её припухшим губам. — Ещё немного, и я…
Он не договорил, но Морвейн и так поняла. Её сердце бешено колотилось в груди. Она знала, что стоит им продолжить — и они не смогут остановиться.
Морвейн почувствовала, как её губы тронула лукавая улыбка. Ещё недавно он с презрением смотрел на саму мысль о том, чтобы подчиняться женщине. А теперь сам тянется к ней, горит желанием.