— Морвейн, — его голос был глубоким, твердым, почти как гром в ночи, — я останусь.
Её сердце сжалось от этих слов. Он продолжал, не давая ей времени на возражения, не позволяя обострённой боли в её взгляде сбить его с пути:
— Ты не должна умирать. Ты должна жить, чтобы получить все благословения и спасти себя. Я — твой спутник, и если для этого нужно, чтобы я остался в этом мраке, чтобы ты смогла выжить, я сделаю это.
Он шагнул ещё ближе, его лицо оставалось холодным и решительным, но в глазах всё же было что-то — нечто, что Морвейн не могла точно понять. Возможно, это была любовь, возможно, отчаяние. Он не был готов оставить её, но он готов был уйти, если это спасёт её.
— Ты не можешь этого сделать, — шептала Морвейн, её голос был полон слёз и отчаяния. — Ты не можешь пожертвовать собой ради меня. Я… Я не могу.
Оборотень не отводил взгляда. Он знал, что её сердце разрывается. Но он также знал, что он будет страдать, если не сделает этот выбор. Он не сможет жить без нее. Его рука опустилась на её плечо, и она почувствовала тяжесть его решения — решимость, которая заставляла её сердце биться быстрее.
— Я не хочу тебя терять. — Она едва смогла произнести эти слова, и слёзы снова навернулись на её глаза.
Он тихо наклонился, его дыхание мягко коснулось её лица, и в этот момент она почувствовала, как вся тяжесть решения, которое ему предстоит, ложится на её плечи. Он был готов оставить всё ради неё, чтобы она продолжала свой путь, и хотя это было ужасно несправедливо для неё, она понимала, что другого пути нет.
— Ты не потеряешь меня. Я буду рядом с тобой, даже если это будет не в том смысле, который ты себе представляешь. Но ты не будешь одна, — его слова были полны решимости, как никогда прежде.
Лиандер подошел к оборотню, который стоял с плечом к плечу с Морвейн, и его голос прозвучал как холодный металл, который невозможно было игнорировать.
— Морвейн не может жить без своей истинной пары. Она выбрала тебя своим спутником жизни, вы должны быть вместе, — Лиандер сказал эти слова с такой уверенностью, что казалось, не было никакого сомнения в его решении.
— Нет, — это был Райнар, он вышел вперед, его лицо скривилось от ярости. — Ты не отдашь свою жизнь, Ли. Я не позволю тебе этого сделать.
И вдруг, неожиданно для всех, из тени шагнул Сахир. Его руки сжали плечо Лиандера, и, несмотря на всю свою стеснительность, его слова были жесткими, как камень.
— Этот мир не может остаться без Хранителя Света, — Сахир взглянул на Морвейн, а потом на Лиандера, и его голос был тихим, но решительным. — Если кто-то должен уйти, это буду я. Я проживу свою жизнь, чтобы все вы могли продолжить свой путь. Я не нужен этому миру.
Дроу стоял в стороне, его глаза были скрыты тенью, и лишь его жесткое выражение лица выдавало внутреннюю борьбу. Он стоял молча, не вмешиваясь в разговор, но в его груди билось сердце, полное боли и разочарования. Он был готов пожертвовать собой, отдать свою жизнь за свою госпожу, но понимал, что он был недостаточно дорог ей для того, чтобы Тьма приняла его жертву.
— Какие герои вокруг моей хозяюшки собрались, — сказал кот, вздыхая с явным раздражением. — Посмотрите на себя. Кажется, вы все настолько ей дороги, что она не готова расстаться ни с одним из вас. Даже несмотря на что вы ревнивые идиоты!
Он сделал паузу, оценивающе поглядывая на каждого из спутников. В его голосе не было ни доли уважения, только усталость и лёгкое презрение.
— И мне, как верному питомцу, придется взять все в свои руки. — Он медленно оглядел их, его голос стал чуть тише, но решительнее. — Я жертвую собой.
Тишина опустилась на кладбище забытых душ, когда кот-призрак объявил о своём решении. Все взгляды, полные напряжения и переживаний, направились к нему. Морвейн, стоявшая немного в стороне, не могла поверить своим ушам. Кот, её верный спутник, готов был пожертвовать собой ради её жизни. Он был всегда рядом. От начала ее пути до этого времени.
— Не будем забывать, что я был рядом с ней, когда она была одна, и я буду рядом с ней, когда все остальные уйдут, — Кот улыбнулся, но его улыбка не была доброй. — Так что вот, заберите все эти жалкие жертвы. Я стану той жертвой, которая будет достойна её пути.
Затем призрак посмотрел на свою хозяйку. В ее расширенные глаза, полных слез.
— Не беспокойся о мертвых, Морвейн. Ты была рядом со мной и при жизни, и после смерти. Спасибо тебе, что позаботилась обо мне. Я буду скучать по твоей хмурой мордашке, — кот приблизился к ней, и Морвейн заключила его в объятие.
Тьма в склепе сразу отреагировала, как только кот-призрак сделал свой шаг вперёд. Невидимая сила, как туман, обвила его, поглотила. Его тело стало прозрачным, а глаза наполнились той самой странной, ледяной тенью, которая была присуща его природе. Кот не сдерживал ни страха, ни сожаления. Его взгляд был твердым, исполненным решения, но в нём была одна вещь, которой не было раньше — спокойствие.
Тьма вскоре поглотила его целиком. Он исчез, словно растворился в воздухе. В этот момент всё вокруг как будто на мгновение замерло. Скрижали ночи, туман, который окутывал кладбище забытых душ, стали плотными, как барьер. Но этого было недостаточно, чтобы скрыть скорбь, что восседала на лицах спутников.
Глава 23Разрушение
Морвейн стояла неподвижно, как если бы сама тьма поглотила её душу. Она не могла пошевелиться, не могла закричать, не могла даже заплакать. Словно всё было вырвано из неё — её друг, её кот-призрак, тот, кто всегда был рядом, исчез. Проклятая судьба, этот путь, этот ужасный выбор, который она не могла избежать.
Внезапно вокруг Морвейн разлилось нечто густое и тягучее, как сама тьма, которая, казалось, теперь была частью её существа. Каждая клеточка её тела начинала пульсировать, словно она поглощала что-то большее, чем просто тьму — она стала частью неё, частью того, что она больше не могла игнорировать.
Её дыхание стало медленным, а разум — необычно ясным. Перед ней появился сам Хранитель Тьмы. Он стоял как тень, её воплощение, но его присутствие ощущалось, как нечто живое и более могущественное, чем что-либо, что они встречали раньше. Он был тем, кого все боялись и к кому искали прибежище. Он был тьмой в самом своём воплощении, но его глаза…
Именно они сделали момент таким болезненно реальным.
— Ты приняла цену, — его голос был глухим, глубоким, но в нём было что-то родственное. Он смотрел на неё как на свою, как на кого-то, кто прошёл испытание, которого не избежал. — Ты стала тем, что я давно искал. Ты часть тьмы, и теперь тьма будет с тобой. Я дарую тебе свое благословение.
Казалось, испытание пройдено, цена заплачена, благословение получено. И они могут отправиться за последним Хранителем. Но…
Морвейн едва стояла на ногах, её тело было почти разрушено, а трещины, которые начали расползаться по её коже, словно проникая в саму ткань её существа, не оставляли сомнений: конец близок.
Лиандер поймал ее, когда она начала падать.
— Я не смогу… — прошептала она, её голос был почти неразличим в тумане, который окутывал кладбище. — Не смогу дальше…
Ее спутники окружили ее, смотря на нее с болью и бессилием.
— Я тебя понесу, — прошептал Грэйв, коснувшись ее руки. — Давай продолжим. Осталось только один Хранитель.
Черная дыра, что расползлась на ее груди, добралась до лица. По ее хрупкому лицу прошла трещина. Её спутники стояли рядом, не в силах помочь, но они не могли оставить её. Грэйв и Лиандер, оба напряжены и измотаны, чувствовали, как время уходит, а их дорогая Морвейн уходит с ним.
— Морвейн… — прошептал Сахир, его голос дрожал от эмоций.
Тьма внутри неё поглощала последние остатки её силы, но её взгляд был полон решимости, несмотря на то, что её тело разрушалось. Она не могла позволить себе сдаться. Но, в то же время, она понимала: единственная возможность остаться живой — это собрать все семь благословений Хранителей, но её тело не выдержит такого пути.
И вот, в этот момент, в этой туманной мгле, её судьба, казалось, была решена.
Оборотень сидел рядом, осторожно держа ее руку. Это было невыносимо, видеть как она умирает. Он чувствовал, как её боль, её страдание пронизывают его душу. С каждым её вздохом, с каждым шагом разрушения, его собственное сердце сжималось, становясь всё тяжелей. Он не знал, как продолжать бороться, как оставаться стойким, когда вся его сущность тосковала по ней.
Когда кот пожертвовал собой, он был в ужасе. Но больше всего его терзало не это. Он терзался тем, что в тот момент, когда все начали спорить, он не мог сделать ничего, чтобы предотвратить её страдание. Он был готов отдать свою жизнь, чтобы она продолжила жить, но всё равно оказался беспомощным.
Морвейн была для него всем. Она стала его светом, его жизнью. Он привык быть один, привык скрываться в тени. Но с момента встречи с ней он ощутил, что существует нечто большее — нечто, что заставляет его бороться. Она была той, кто заставил его снова чувствовать, снова жить. И теперь, когда она разрушается на его глазах, он ощущал, как теряет своё единственное сокровище.
— Не уходи, Морвейн… — его голос был почти нечётким, как если бы слова застревали в горле, не в силах пройти наружу. Он целовал ее руку, чувствуя, как она стала холодной.
Он был зверем, но даже зверь не мог привыкнуть к такому. Он был готов отдать свою душу, всё, что у него есть, только чтобы она выжила, чтобы её свет не потух. И как бы он ни старался, как бы не хотел скрыться в тени и отпустить её, он знал, что это было невозможно. Он потеряет её, и с ней уйдёт и он сам. Он не сможет без нее. Для него не была смысла в жизни, где нет его истинной.
Ему хотелось проклясть этот мир, эту судьбу, которая лишала его того, что он любил. Но он молчал, сдерживая внутренний крик, чтобы не показать слабость. Морвейн не могла видеть его слёзы. Он стиснул зубы, его глаза потемнели, но он всё равно продолжал сидеть рядом, как мог. Хоть и знал, что её конец уже близок, он не мог оставить её, не мог отойти в сторону.