— Значит, пора лишить тебя этой наглости, — прошептала она у его уха, чуть прикусывая его мочку.
Каэль вздрогнул, но не отстранился, а только сильнее сжал её талию, пальцами медленно чертя узоры на её коже.
— Как прикажете, госпожа, — прошептал он, но его улыбка стала ещё более дерзкой.
Морвейн поняла, что эта ночь будет не просто встречей страсти — это будет битва характеров. И она собиралась выиграть.
Морвейн провела пальцами по шее Каэля, чувствуя, как он затаил дыхание. Он был напряжён, но не от страха — от ожидания. Его тёмные глаза неотрывно следили за ней, в них плясал лукавый огонь, и Морвейн прекрасно знала, что он наслаждается этим моментом.
— Всё ещё хочешь играть? — её голос был мягким, но в нём сквозила угроза.
Каэль улыбнулся, его пальцы легко скользнули по её спине, едва ощутимо, но достаточно, чтобы её тело отозвалось на этот жест.
— Разве это не ты задаёшь правила, госпожа? — его голос стал ниже, чувственнее.
Морвейн сузила глаза. Его игра, конечно, забавляла её, но она не собиралась уступать. Она наклонилась ближе, пока их губы не оказались всего в дыхании друг от друга.
— Тогда соблюдай их, — прошептала она, прежде чем накрыть его губы поцелуем.
Каэль не отстранился, но и не позволил ей полностью завладеть ситуацией. Он отвечал на её поцелуй с той же страстью, пальцы скользнули по её бёдрам, сжимая их крепче. Он наслаждался её напором, её силой, но Морвейн знала — он только ждал момента, чтобы перехватить контроль.
Она не дала ему этого шанса.
Её губы спускались ниже, оставляя горячие поцелуи на его коже, её движения были плавными, но уверенными, требовательными. Она чувствовала, как учащается его дыхание, как напрягается тело, как его пальцы зарываются в её волосы.
— Госпожа, — выдохнул он, и на этот раз в его голосе больше не было насмешки.
Морвейн усмехнулась, наслаждаясь тем, что смогла заставить его забыть о своих игривых издёвках.
— Теперь ты понял, кто здесь главный?
Каэль поднял на неё затуманенный взгляд.
Морвейн наслаждалась его реакцией. Каэль всегда был искусен в словесных дуэлях, но сейчас он утратил свой обычный самоконтроль. В его взгляде не осталось насмешки — только ожидание, жажда и полное признание её власти.
Она наклонилась ниже, едва касаясь губами его шеи, оставляя горячие поцелуи, а затем легкие укусы, заставляя его сильное тело едва заметно содрогнуться. Её пальцы легко скользнули по его груди, ощущая, как под её прикосновениями напрягаются мышцы.
— Неужели ты потерял слова, Каэль? — её голос был мягким, но в нём сквозила победная насмешка.
Дроу приоткрыл глаза, и в его взгляде промелькнула привычная дерзость, но теперь в ней читалась неуверенность. Он уже не мог играть с ней, не мог притворяться бесстрастным.
— Ты так уверена, госпожа? — его голос был хриплым, но всё ещё с оттенком вызова.
Морвейн улыбнулась и прижалась к нему ближе, чувствуя, как он затаил дыхание.
— Более чем.
Девушка прижалась к нему, терлась бедрами, ощущая как он становится большим и твердым.
Она наслаждалась каждым мгновением — его покорностью, его желанием, тем, как он с трудом сдерживал себя, подчиняясь её ритму. Её движения были неторопливыми, дразнящими, она брала от него всё, что хотела, наслаждаясь властью, которой он так добровольно ей подчинился.
И когда Каэль наконец произнёс её имя — не с вызовом, а с благоговейной мольбой, Морвейн знала: этой ночью он принадлежит только ей.
В полумраке её силуэт отбрасывал на стены длинные тени. Пальцы медленно скользили по его груди, оставляя за собой едва заметные царапины. Она не спешила. Морвейн толкнула его, заставляя лечь, и нависла над ним.
— Смотри на меня. И не двигайся. Не смей кончать, пока я не скажу. Понял? — сказала она, чувствуя возбуждение от его соблазнитель вида.
Каэль только кивнул. Он внимательно следил, как голова его жены опускается вниз, на его живот. И тут же он напрягся всем телом, догадавшись, что она собирается делать. По его телу прошла волна страсти, и ожидании. Дроу не был уверен, что сможет выполнить приказ своей госпожи.
Распущенные волосы девушки прошлись по обнаженному телу дроу. Нежные скольжение волос вызвали мурашки.
Морвейн спустила мешающие штаны. Улыбка девушки стала чуть хищной.
Она медленно опустилась ниже, не отрывая от него взгляда, пока губы не оказались на его нижней части. Горячее дыхание коснулось чувствительной кожи — и Каэль сжал зубы, сдерживая стон.
Она не спешила. Каждый её жест был выверен и рассчитан на то, чтобы разжечь, довести до грани. Губы скользнули по всей длине, медленно, с наслаждением. Рука сжала основание — крепко, чтобы удержать контроль, не давая ему дышать в полную силу.
Каэль выгнулся под ней, но не посмел двинуться. Его пальцы сжались в простынях. Мышцы живота ходили волной. Он горел под его ртом и терпел.
Морвейн чувствовала, как он дрожит, чувствовала, как напряжение растет. С каждой секундой, с каждым ее движением, всё ближе к краю. Она подняла глаза, не отрываясь от движения, и медленно, почти беззвучно прошептала:
— Ещё нельзя.
Он застонал, срываясь, но послушался. Всё его тело умоляло её. И она наслаждалась каждым мгновением этой власти.
Каэль был на грани. Его тело пылало, мышцы дрожали под её прикосновениями. Морвейн отстранилась, с губами влажными от него, вытерла рот тыльной стороной ладони и удовлетворенно выдохнула, наблюдая, как он сдерживает себя из последних сил.
— Хороший мальчик, — прошептала она и провела ладонью по его груди, ощущая, как бешено колотится его сердце.
Она поднялась на колени. Не отводя от него взгляда, села на него. С грацией, с контролем, и намерением. Он зарычал сквозь зубы, будто от боли — такой сладкой, что она становилось пыткой.
Ее ногти впились в его плечи, когда она начала двигаться. Медленно, глубоко, не давая ритму ускориться.
— Ты чувствуешь, как глубоко я тебя держу? — прошептала она, наклоняясь к его уху. — А ведь я могу держать тебя вот так… вечно.
— Пожалуйста, Морвейн… госпожа…. — Каэль задыхался, пот, как роса, покрывал его лоб и грудь. Всё его тело напряглось, выгибаясь к ней навстречу. Но она остановилась. Замерла. Плотно прижалась к нему, не позволяя даже крошечного движения.
— Нет, не сейчас, — улыбнулась она.
Каэль закрыл глаза, зубы впились в губу, но он подчинился. Он позволил ей всё.
Морвейн вновь задвигалась — сильнее, быстрее. Она застонала, сжалась вокруг него. Её ногти царапали его плечи, бедра ударялись о его тело с глухими хлопками. И когда она пришла к пику, ярко, раскрывшись в крике, он остался на грани. Весь сдержанный, пока внутри горела огонь.
Морвейн обессилено опустилась на его грудь. Она чувствовала, как он дрожит под ней. Его тело — как тетива, натянута до предела. И всё это ради неё. Он ждал. Терпел. Покорялся.
Она поднялась на локтях. Каэль раскрыл глаза, и она увидела в них огонь, жажду, преданность… и отчаяние.
Морвейн сжала мышцы таза, все еще ощущая его внутри. Он застонал, запрокинув голову.
— Смотри на меня, — приказала она. И наклонившись, перед тем как поцеловать, прошептала ему прямо в губы: — Пора.
И в следующий миг он сдавленно закричал. Он разрядился в нее. Морвейн сжимала его, пока он не выдохся полностью. Только тогда медленно поднялась и легла рядом, прижимаясь к его боку.
Он лежал с полуопущенными веками. Обессиленный, но абсолютно довольный. Морвейн провела ладонью по его груди ласково и заботливо.
Некоторое время они просто лежали. Только звук дыхания и тихий стук сердца.
— Ещё жив? — спросила она, приподняв бровь и легко царапнув его ногтем.
— Почти. Я не против умереть вот так. Под тобой, и в удовольствии, — усмехнулся Каэль.
— Ты же не уйдешь от меня даже после смерти, — рассмеялась Морвейн, прикрыв глаза. Усталость понемногу начал накрывать. — Поймаю тебя призраком.
— О, я на это надеюсь, — сказал дроу, целуя жену. — Спи, моя милая госпожа.
Бонус 4. Маленькое чудо
Морвейн вышла из дома, прикрывая за собой дверь, и остановилась. Райнар сидел на крыльце, расставив ноги и положив локти на колени. Он был сосредоточен. В руках у него сверкал нож, которым он методично затачивал клинок короткого меча. Солнечные лучи скользили по стали, пробегая по острому лезвию.
Он даже не посмотрел на Морвейн, но она знала, что он её заметил. Райнар вообще замечал всё.
Морвейн склонила голову набок, рассматривая его.
— Ты что, сторожевой пёс?
— Нет.
— Тогда почему ты сидишь у моего дома, точишь меч и выглядишь так, будто прикажешь мне вернуться внутрь?
Райнар продолжил свою работу, не поднимая взгляда.
— Привыкаю к местности. Следы утром видел. Чужие.
Морвейн сузила глаза.
— Разбойники?
— Не думаю. Но лучше быть осторожнее.
Он наконец посмотрел на неё, оценивая её взглядом, в котором смешались привычная суровость и что-то ещё — почти незаметное, но цепляющее.
— Ты куда собралась?
— Не твоё дело.
Райнар хмыкнул, вернул внимание к мечу и спокойно сказал:
— Если тебя убьют, будет неудобно объяснять Лиандеру.
— То есть тебе лично не жалко будет, но объяснять лень? — Морвейн закатила глаза.
Райнар не ответил, но уголок его губ дёрнулся.
— Ладно. Если ты уже тут, может, просто посидим молча? — произнесла Морвейн тяжело опускаясь на крыльцо, едва сдержав недовольное ворчание.
— Ты не мог бы подвинуться? — пробормотала она, устраиваясь удобнее.
Райнар не двинулся ни на сантиметр, но бросил на неё внимательный взгляд.
— Тяжело?
Морвейн откинулась назад, прикрывая глаза.
— Не то слово.
Райнар кивнул, словно что-то для себя подтверждая. Некоторое время он продолжал точить клинок, сталь мягко поскрипывала, заполняя тишину.
— Ты не должна так много ходить.
Морвейн фыркнула.
— И что, сидеть на месте? Ждать, пока вы все начнёте относиться ко мне как к фарфоровой кукле?