Не будем раздумывать над тем, насколько эта история правдоподобна. Но она символизирует алчность, которой до краев пропитан мир капитализма.
Рассказали нам в Индонезии истории и про наших моряков. Вот одна из них.
В годы минувшей войны советский корабль был атакован с воздуха авиацией противника и погиб. Было это у берегов Индонезии. Прошло немало времени, и на островах стали распространяться слухи о том, что в партизанских отрядах индонезийцев, действующих против оккупантов, видели белых людей. Через некоторое время разнесся слух, что эти белые пытались на лодках перебраться с острова на остров, но были замечены противником и атакованы.
А затем появились новые вести о том, что какая-то группа русских добралась до Явы.
Что же было правдой?
Уже в Москве мы узнали, что японцы действительно потопили наш корабль. Считали, что весь его экипаж погиб. Однако часть моряков сумела спастись. О них-то и шли рассказы.
Сурабая, куда мы прибыли, должна быть предметом отдельного описания. Сейчас надо лишь сказать о том, что здесь мы сели на самолет, который через полтора часа доставит нас на остров Бали.
Если бросить взгляд на остров Бали сверху, то он будет напоминать бесхвостую рыбу. Остров этот небольшой: площадь его составляет менее шести тысяч квадратных километров.
…Посмотрим на наших спутников в самолете.
Большинство их — туристы из Соединенных Штатов Америки и из Европы. Вот благовоспитанный, аккуратно подстриженный мальчик в матроске, который отправился в путешествие, судя по всему, со своим дедушкой. Мальчик, конечно, думает, что Бали — сплошная экзотика. Это не так, но об этом мы расскажем позднее.
Вот группа женщин. Все они уже пожилые, достаточно худые; их не спасает ни модная прическа, ни применение косметики. Потом мы почти каждый вечер будем встречать их в ресторане, куда они будут приходить ужинать. Странно, но эти пожилые дамы к каждому ужину заказывают себе пиво и дважды на протяжении ужина — перед кофе и после кофе — с наслаждением, глубоко затягиваясь, курят крепкие сигареты.
В аэропорту нас ожидали друзья и знакомые. Предстоял путь на Кинтаман. Мы попрощались с тем, кто оставался в городе, и отправились дальше.
В темноте невозможно было разобрать, куда мы едем. Можно было лишь предполагать, что местами дорога очень трудная и справа и слева еле угадываются ущелья, — местами плохая, потому что машину бросало из стороны в сторону.
Мы едем, не обращая внимания на состояние дороги, потому, что увлечены рассказами наших спутников. Их трое — все они индонезийцы, участники борьбы против голландских колонизаторов. Один воевал с оружием в руках до последнего дня войны. Два других в боях были захвачены в плен и провели годы в лагерях и тюрьмах.
— Нас били, нам не давали есть, но мы не сдавались, потому что знали — народ победит!
Все трое ненавидят продажное, чужое.
В одном месте и без того на узкой дороге нам встретился грузовик с бамбуком. С трудом мы разъехались. И хотя было темно, шофер сумел разглядеть, что грузовик принадлежит полиции. Не успели мы отъехать, как наши спутники разразились крепкими словами по поводу того, что встретился нам наверняка казнокрад — в такой поздний час не возят бамбук, да к тому же на полицейском грузовике. Ясно, что шофер везет бамбук для себя.
Было очень поздно, когда мы прибыли в Кинтаман. Усталые после дороги, мы поужинали, а затем еще долго беседовали со своими новыми знакомыми.
На другой день проснулись около шести часов утра, отдернули легкую занавеску и замерли, пораженные панорамой, раскрывшейся из окна. Не теряя ни минуты вышли на улицу.
В воздухе еще чувствовалась ночная прохлада, и крестьяне зябко кутались в свои легкие одежды. Трава, кустарник — все было покрыто обильной росой. Где-то внизу под нами курился густой туман. А прямо перед нами, казалось, совсем близко, предстали три горы: Батур — с действующим вулканом, Абанг — старший брат и Асунг — величественный.
Но вот из-за гор, которые в туманной дымке казались одетыми в какие-то желтые и фиолетовые кольца, выглянуло солнце. Оно брызнуло своими яркими лучами по зеленым склонам и стало медленно подниматься над их вершинами. Из горных впадин неторопливо стал выплывать серый густой туман, словно пытаясь смыть нежнорозовые и розовые краски, полыхавшие над вершинами. Но сил не хватало, туман не смог предотвратить наступление этого нового, радостного солнечного дня и рассеялся.
Но это была какая-то фантастическая по своей яркости картина. Она и сейчас, словно живая, встает перед глазами.
Вспомнились полотна знаменитого художника Н. Рериха. Пожалуй, впервые подумали мы о том, что, несмотря на всю необычность и яркость этих полотен, они уступают тому, что мы увидели в этот момент в природе.
Путь наш идет дальше — в глубь острова Бали. «Последний рай на земле», — пишут о нем одни. «Прекрасны танцы этого острова», — пишут другие. «Бали — это экзотика», — пишут третьи.
Да, много на Бали прекрасного.
Но Бали — это не только экзотика!
Кругом, куда ни взглянешь, — пальмы.
Кругом, куда ни взглянешь, — террасы рисовых полей.
Словно статуэтка, стоит на зеленой скатерти поля белая цапля.
Утки, движущиеся цепочкой вдоль дороги, под присмотром мальчика с хлыстом.
Рощи кофейных деревьев. На ветках — зреющие зерна кофе.
Множество храмов — стены их позеленил мох.
Целый день навстречу нам идут люди.
Женщины, несущие на головах ношу.
Мужчины с тяжелыми корзинами травы, огромными связками бананов.
Мальчуган с вязанкой хвороста, быстро семенящий своими темно-коричневыми ножками.
Подростки, пасущие буйволов. Тела животных туго налиты, а кожа блестит, словно смазанная глицерином.
И зелень, бесконечная в своем многообразии и яркости зелень.
И воды океана — то подбегающие к дороге вплотную, то стыдливо прячущиеся за пальмовые рощи, то шумящие в седых, изъеденных морской водой рифах.
Бали — один из интереснейших островов Индонезии.
По утверждению историков, Бали много воспринял от индийской культуры и мало был затронут приходом в Индонезию ислама. На Бали индуизм дожил до наших дней.
История располагает небольшим количеством документов, рассказывающих о влиянии индийской цивилизации на жизнь Бали. Китайские источники упоминают об этом уже в VI веке, а индонезийские — несколько позднее.
Потом Бали испытал на себе влияние яванской культуры. Оно было особенно активным в XI веке. Скальные храмы Тампаксиринг — одно из доказательств такого влияния.
Многие ученые утверждают, что древняя яванская культура сохранилась на Бали даже ярче, чем на самой Яве. В чем здесь дело? В конце XII века Бали отделился от Явы, воспользовавшись политической смутой, которая вспыхнула на этом крупнейшем острове. В XIV веке Гаджа Мада — первый министр королевства Маджапахит — вновь покорил Бали и создал здесь яванские поселения. В то время Гаджа Мада и не думал о роли, которую сыграют эти поселения для развития культуры Индонезии.
Настало время, и королевство Маджапахит пало. Многие произведения яванской культуры оказались утерянными, и Бали вдруг явился их единственным хранителем.
В руки голландцев Бали попал поздней, чем другие острова. Многие балийцы с гордостью рассказывают о том, какое сопротивление оказывал Бали колонизаторам и как много голландских генералов и офицеров пало на острове от рук балийских повстанцев.
Поздняя колонизация также способствовала сохранению древнеяванской культуры на Бали в наиболее чистом виде. На Бали вы не можете не заметить того, что вся земля обработана. Высокая плотность населения и, следовательно, исключительное малоземелье привели к тому, что здесь дорожат каждым малюсеньким клочком земли. Всюду террасы рисовых полей. Они орошаются через целую систему ирригационных сооружений. Воду приходится делить между отдельными полями, между деревнями. Иногда деревни снабжаются водой из нескольких источников.
Здесь мы встречаемся с перенесенной на землю Бали идеей, заимствованной, очевидно, из индуизма. Если вы пойдете к кустарям, мастерам резьбы, то у многих из них увидите изображение Деви-Сри — жены бога Вишну. На Бали Деви-Сри олицетворяет богиню плодородия, символизированную в рисе.
Мистика переплетается здесь с реальностью — с борьбой за рис Забота о том, чтобы получить лишнюю горсть риса, переплетается с мистикой, рождающей богиню Деви-Сри.
На Бали много храмов. Они виднеются повсюду и бывают самого различного назначения: деревенские, домашние, посвященные ирригации, усопшим и другие. В горных районах есть храмы бога гор, а в районах, близких к океану, храмы бога моря.
В праздник Нового года, который, согласно балийскому летосчислению, проводится в январе, на берегу океана устраиваются большие народные гулянья с представлениями на религиозные темы. Во время таких гуляний много почета и внимания отдается богу моря — его надо уважать, его надо ублаготворять, чтобы он не принес несчастья, чтобы он дал людям добро.
По преданию, храм Тирта Эмпул около Тампакси-ринга имеет воду, которая якобы обладает свойством «живой воды».
Вот какую легенду услышали мы об этом.
Давно это было. Собрались однажды около источника воды боги и решили стать бессмертными. Но каким-то образом попала сюда, на это сборище богов, и Луна, хотя ее никто и не приглашал.
Известно, что Луна боится Солнца и она — враг Солнца.
Поэтому, когда кто-то вдруг заметил Луну, то воскликнул:
— Берегитесь, среди нас враг!
Но было уже поздно.
Бог Луны поднес к губам сосуд с омерой — живительной водой.
В этот момент кто-то из богов бросил в бога Луны свой нож и отрубил ему голову. Но оказалось, что капля живительной воды уже попала в рот Луны. И поэтому голова бога Луны хотя и была отрублена, но продол жала жить. Бог Луны негодовал. Он пользовался каждым мгновением, чтобы сделать неприятное Солнцу. Как только Солнце замешкается, бог Луны захватывает его и глотает. Но ведь голова бога отрублена и его рот не связан с желудком. Поэтому, когда бог Луны проглотит Солнце, оно мгновенно появляется снова.