– Ты… мне нравишься.
– А ты мне уже не особо, – прошипел Мирон и разжал запястье.
В этот момент я подумал, что, если они так будут всю игру собачиться, долго мы не протянем, и решил намекнуть девчонке, чтобы та нервничала подальше от нас:
– Ну, посиди в той комнате, рюкзаки поохраняй. В чем проблема?
– Проблема в том, что я боюсь! – сдавленно прошипела Настя, стараясь не заплакать. – Мирон, давай мне ключи от машины, я домой поеду.
Парень ошарашенно развел руками и произнес беззвучно какое-то слово. Наверное, не особо хорошее.
– Тебе, может быть, еще и права мои одолжить?! Одно лицо, как мать твоя говорит! Что началось-то опять? Сама навязалась. Сама же? Сама! Ныла, чтобы я ее с собой взял. Передумала? Давай, вперед! Только пешком вон, вдоль трассы. Может, подцепишь кого-нибудь в таком платье, сучка.
Настя не выдержала, громко всхлипнула, зажав нос рукой. Все, понеслась. Я шумно выдохнул, разглядывая потолок, но через пару секунд девушка вдруг выпрямилась, смахнула прилипшие к мокрым щекам волосы и пошла навстречу к организаторам, которые вышли из комнатки вслед за Степанычем.
Мы шли вперед с плотно завязанными глазами, гулкие шаги эхом раздавались в стенах подвала. Передо мной была темнота, красный шарф даже не пропускал света.
Мы согласились играть по их правилам.
Наталья, идущая где-то впереди, отдавала команды повернуть то направо, то налево: петляли мы довольно много. Верзила шел позади, прямо за мной. Он не говорил ни слова, только дышал как паровоз, медленно вдыхая и выдыхая спертый подвальный воздух прямо у меня над ухом, отчего становилось немного не по себе.
А вот писклявый голос Карла, наоборот, доносился отовсюду: Карлуша шел то слева, то справа, то где-то впереди, то вообще неожиданно оказывался возле меня, зачем-то похлопывая по плечу и тихо посмеиваясь, будто минуту назад я показал ему не особо смешной стендап.
Какое-то время спустя я начал различать странные, еле уловимые уху шорохи. А может быть, от того они и казались мне странными, что передо мной была лишь темнота, а источник всех звуков приходилось выдумывать самостоятельно.
Как я ни старался, а разглядеть хоть что-то через тугую повязку мне так и не удалось. Было даже трудно разжать веки, а когда я делал это, колючие ворсинки лезли прямо в глаза и безжалостно резали белки.
Этот дурацкий красный шарф сдавливал виски все больше и больше с каждой секундой, но когда я хотел его поправить или ослабить и за этим тянулся к узлу, Верзила шлепал меня по руке. Я попытался объяснить ему, повернувшись назад, но он безмолвно подтолкнул меня вперед и никак не отреагировал. Идиот.
Это меня выбесило окончательно, и, когда он в очередной раз ударил меня по руке, я продемонстрировал гиганту свой средний палец во всей красе. Не знаю, зачем я это сделал. Все получилось машинально, как всегда. Но не прошло и секунды, как я получил удар в спину и от неожиданности повалился вперед, благо на мягкого Мишку, который чуть не заехал мне по носу, кажется, локтем.
– Мальчики, не деритесь! – донесся мягкий голос Натальи. – Идите вперед и ни о чем не волнуйтесь. Поберегите силы для игры!
– Я хочу повязку ослабить, она мне все мозги пережала, а этот ваш… толкается! – крикнул я, уже настроившись получить за это второй удар.
– Ты можешь ослабить повязку, Дима! – донесся голос Натальи. – Верзила тебя, наверное, неправильно понял. Зато ты теперь знаешь, какой он сильный! С ним вам точно бояться нечего, друзья!
«Да надо же… Спасибо, что разрешили!» – подумал я и немного ослабил узел. После слов Натальи Верзила чуть слышно усмехнулся и продолжил вдыхать воздух над моим ухом, делая это настолько гневно и шумно, словно готовясь разорвать меня на части за то, что я его все-таки уделал.
– Наталья, а вы нам лучше сюжет квеста расскажите, – попросил Иван Степаныч.
– Конечно, конечно! На самом деле у вас будет очень интересная и запутанная история…
– Да-а… Сюжетец очень занимательный! – подтвердил Карл вполголоса, словно был эхом Натальи.
– Полвека назад, еще во времена СССР, в этом доме жила большая зажиточная семья, – продолжила организаторша какими-то заученными фразами не то из Википедии, не то из детской сказочки. – Никто не знал, почему Страховы решили обосноваться в лесной глуши, поэтому местные и начали сочинять про них всякие небылицы. Мол, дьяволу молятся, или дети уродами родились, и все в таком духе.
– Да социофобы просто! – послышался голос Мишки. – Щас таких много.
– Кто знает, кто знает, – рассмеялась Наталья. – Но все было гораздо серьезнее. Если кто-то, заблудившись, пропадал в этом лесу, его уже не ждали. «Страхи забрали, теперь не отпустят», – говорили в соседней деревне, не желая помогать с поисками.
– Не отпустят… – хихикнул Карл вполголоса откуда-то сзади.
– То-то и оно. К поместью даже самые любопытные не приближались! Страховых редко видели и в деревне, и в городе, и вообще на улице, а продуктами и прочим товаром закупался прислужник. Но в какой-то момент прошел слушок, что Страховы начали постепенно исчезать, один за другим, переставая совсем появляться на людях. То ли умирали, то ли пропадали куда-то: Страховых становилось все меньше, а вопросов только больше.
– Больше, – вдруг прошептал Карлуша мне на ухо, и я вздрогнул. – Больше…
– Последнего Страхова, сына главы семейства, звали Львом. В начале семидесятых прошел слушок, что Лев живет в поместье совсем один, да и живет ли до сих пор? Вот тут-то народ немного и осмелел. Ночью свет в поместье не горел никогда, поэтому особо любопытные первое время только ходили под окнами и прислушивались: не сгинул ли Левушка, последний Страх дома Страховых? И однажды несколько деревенских парней покрепче и поглупее все же отважились наведаться к Страхову в гости…
– Тут кто-то сдох?! – вдруг послышались возмущенные возгласы впереди, прервавшие рассказ Натальи.
Я ничего не понял, но, неожиданно ударившись о спину Миши, тоже остановился на месте. В следующую секунду я почувствовал запах какой-то тухлятины. Через несколько мгновений мои ноздри практически влипли в переносицу, отказываясь принимать изгаженный воздух, и я заткнул нос рукой. Пахло мертвечиной.
– Да нет, что вы! – громко рассмеялась Наталья, но, на удивление, смеха Карла не последовало. – Никто никого не убивал! Кошка сдохла. Давайте сейчас перешагнем аккуратно, друг за дружкой. Так, Мирон… Отлично, Иван Степанович… Так, Маша…
Движение возобновилось, и я медленно пошел вперед, уткнувшись в руку с такой силой, что чуть не сломал себе нос.
– А мы, кстати, как должны играть? Командой или каждый сам за себя? – послышался вдалеке голос Мирона.
– Как вам угодно, – ответила Наталья, помогая теперь и мне перешагнуть через вонючую кошку.
Я сделал широкий шаг правой ногой, стремясь поскорее выйти из этой удушающей вони, но в спешке не рассчитал и запнулся своей левой прямо о то, что лежало на полу.
На секунду мне стало не по себе. То, чего я коснулся ногой, было сложно назвать кошкой, и это мне совсем не понравилось. Я будто бы пнул кого-то по ребрам, но они точно не принадлежали обычной блохастой твари. Похоже, организаторы перестарались и притащили в подвал огромную гнилую корову для атмосферы, потому что она и правда воняла, как скотина!
– Ничего, ничего, – затараторила Наталья, подгоняя меня вперед. – Ничего страшного, идем… Идем, идем! Не оборачивайся, что толку… Просто сдохшая кошка!
– Какая-то странная у вас кошка, – усмехнулся я, непроизвольно оглядываясь назад, но передо мной все так же была непроглядная темнота.
– Ну а если второй вариант? – не унимался Мирон. – Слышите?! Если каждый сам за себя будет играть, то тому, кто первый выберется, будет… презент какой-нибудь?
– И не надейся, – обиженно усмехнулась его девчонка, точнее, бывшая (забыл, как ее зовут). – Хотя лучше правда свали первым, достал меня…
Мирон начал передразнивать бывшую, потом кто-то кого-то ударил, начали ругаться. Господи, как же хорошо, что у меня нет бывшей…
Карл расхохотался еще громче прежнего и прервал парочку своим писком:
– Тому, кто первым выберется… Да и вообще тому, кто выберется, еще один квест подарим!
– О, круто! – пробасил Мишка, который шел ровно впереди меня. – Отгадайте с одного раза, кто победит?
«Да и вообще тому, кто выберется…» – эхом раздалось у меня в голове. Это шутка такая, что ли? Почему-то никто не обратил на нее внимания. А может, это еще один знак того, что пора валить отсюда, пока не поздно…
– А что дальше-то? По сюжету, – раздался беспечный голос Машки.
– Ах да! – продолжила Наталья. – В общем, не умер тогда последний жилец, Лев Страхов. Точнее, не совсем умер. Закрылся в этом самом подвале и больше в свет не выходил. Если верить слухам, то, по одной из версий, Лев Страхов с рождения болел страшной болезнью, из-за которой постепенно сходил с ума.
– Сходил… – пропищал Карлуша впереди, а потом вдруг заржал: – Сходил за пивом!
– Из-за болезни младшего сына Страховы, по рекомендациям врачей, выстроили дом в спокойном и тихом лесу, только вот болезнь начала прогрессировать еще больше. В итоге через несколько лет, двинувшись разумом окончательно, он жестоко расправился со всей своей семьей, но вот трупы так и не были найдены. Есть и другая версия, согласно которой Страхов не был больным от рождения. Наоборот, он был очень умным и способным ребенком, увлекался точными науками и любил много гулять на свежем воздухе. Глава семейства, отец Льва, работал бортрадистом и каждый раз, когда возвращался из командировки, отправлялся с женой и детьми в поместье. Но потом что-то произошло…
Удачно я на квест попал, ничего не скажешь: как для меня делали! И отец бортрадист, и сынок его шизанутый. Это мне не понравилось даже больше, чем та подозрительная вонючая скотина, совсем не похожая на кошку. Но отступать было уже поздно.
– Да… Произошло… – продолжал вторить Карл словам Натальи, хихикая, как бабка. – Что-то произошло… Ух!