– Не исключено. Джонатон, вы изучали зарисовки вскрытия первого чужака?
Салли говорила, как школьная учительница. Она была достаточно взрослой для этого, но слишком хорошенькой, решил Уитбрид.
– Да, мадам, – сказал он вслух.
– Вы видите какие-нибудь отличия?
– Цвет меха. Но ведь тот чужак провел в анабиозе сотню лет!
– А еще?
– Наша, по-моему, выше. Впрочем, не поручусь.
– Взгляните на ее голову.
Уитбрид нахмурился.
– Я ничего особенного не вижу.
Салли достала карманный компьютер. Тот секунду помедлил, предупредив, что данные содержатся в памяти главного корабельного компьютера. Где-то в глубинах «Макартура» луч лазера двинулся по голографическим линиям. Корабельная память содержала все пока еще скудные знания человечества о мошкитах. Найдя запрошенную Салли информацию, машина направила ее в карманный компьютер, и на мониторе возник рисунок.
Уитбрид изучил его, затем взглянул на экран и мошкиту.
– Ее лоб! Он покатый!
– Так же считаем и мы с доктором Хорватом.
– Это нелегко обнаружить – голова у мошкиты кривоватая.
– Да, но лоб покатый. Мы считаем, что отличаются и руки, правда, незначительно.
На переносице Салли появились три морщинки. Отправляясь в космос, девушка коротко подстриглась, и все это вместе с хмурым лицом и непроницаемыми карими глазами придавало ей весьма ученый облик.
Уитбриду это не нравилось.
– Получается, у нас есть три различных вида мошкитов, – резюмировала Салли. – Итак, всего мы изучили четыре мошкита. Высокий темп мутаций, вам не кажется?
– Неудивительно, – Уитбрид вспомнил лекции по истории, которые священник Харди читал гардемаринам во время полета. – Они в своей системе – как в ловушке, и, если у них была атомная война, им приходится жить дальше и как-то приспосабливаться, верно? – он подумал о Земле и содрогнулся.
– Мы не видим никаких признаков, связанных с последствиями атомной войны.
– За исключением мутаций.
Салли рассмеялась.
– Ваши доводы идут по кругу. Ладно! Никто из трех типов не калека, Джонатон. Они прекрасно приспосабливаются к новым условиям, они здоровы… конечно, за исключением мертвеца, но его можно не считать. Вряд ли на зонде послали бы калеку.
– Конечно, нет. Но в чем же вопрос?
– Вы столкнулись с ними первым, Джонатон. Назовем существо в зонде «тип A». Каковы отношения между типами Б и В?
– Понятия не имею.
– Но вы видели их вместе.
– Какая-то ерунда получается! Малышки держались отдельно от крупной особи, и та ничего не имела против. Потом я намекнул главной чужачке, что хочу увезти ее на «Макартур». Она тотчас поймала первых попавшихся двух малюток, прихватила их с собой и ни с того ни с сего убила всех остальных!
Уитбрид примолк, думая о вихре, который вышвырнул его из воздушного шлюза корабля мошкиты.
– А теперь скажите вы: кем являются эти мелкие… твари? Домашние зверьки? Дети? Но ведь она убила их! Паразиты? Тогда зачем двоих она спасла? Животные, употребляемые в пищу? Вы не пытались их… попробовать?
Салли скорчила гримасу. На ее хорошеньком личике отразились смешанные чувства.
– Поджарить одну из маленьких бестий и предложить главной мошките в качестве десерта? Будьте благоразумны.
Чужачка в каюте Кроуфорда набрала пригоршню каких-то зерен и съела.
– Жареная кукуруза, – объяснила Салли. – Мы сперва угостили маленьких. Может, для этого они и нужны? Пробуют пищу?
– Вероятно.
– Она и капусту ест. Хорошо, что она не умрет с голоду, но она может заболеть от недостатка витаминов. Мы можем только наблюдать и ждать… Надеюсь, вскоре мы отправимся к их родной планете. А пока, Джонатон, вы единственный, кто видел корабль мошкитов изнутри. Было ли оконтурено сиденье пилота? Я успела разглядеть лишь мельком, через камеру на вашем шлеме.
– Было. Фактически оно облегало ее, как перчатка. Я заметил и кое-что еще: пульт управления располагался справа от сиденья. Только для правых рук…
Оказывается, он обнаружил на чужом корабле множество подробностей, что позволило ему до самой вахты наслаждаться приятным обществом Салли. Однако ничто из этого нельзя было использовать. Пока.
Уитбрид еще не успел занять свое место на мостике, когда доктор Бакман вызвал капитана.
– Корабль, Блейн, – сказал Бакман. – С обитаемой планеты, с Мошки-1. До сих пор мы не могли его засечь. Нам мешал проклятый лазерный сигнал.
Блейн кивнул. Его собственные мониторы показали судно мошкитов еще девять минут назад. Команда Шаттака не хотела, чтобы гражданские хвастались, будто они внимательнее военных.
– Он подойдет к нам через восемьдесят один час, – добавил Бакман. – Его ускорение составляет ноль целых восемьдесят сотых g, что соответствует гравитации на поверхности Мошки-1. Странное совпадение! В целом он похож на первый корабль, только гораздо массивнее. Я дам вам знать, если мы получим еще какие-нибудь данные.
– Хорошо. Продолжайте наблюдение, доктор.
Уитбрид отключил связь. Капитан повернулся к помощнику.
– Сравните наши данные с полученными Бакманом, номер первый.
– Так точно, сэр, – Каргилл пару минут возился с клавиатурой компьютера. – Капитан?
– Да?
– Взгляните на время старта. Чужой корабль взлетел с планеты не позднее чем через час после нашего перехода.
Блейн присвистнул.
– Вы уверены? Скажем, двадцать минут, чтобы обнаружить нас, и сорок, чтобы подготовиться и стартовать. Джек, какой корабль способен стартовать через сорок минут?
Каргилл насупился.
– Никогда не слышал о таком. Крейсер военно-космического флота может, если весь экипаж на местах и готов.
– Похоже, к нам летит военный корабль, номер первый. Сообщите об этом адмиралу, затем Хорвату. Уитбрид, дайте Бакмана.
– Да? – астрофизик казался встревоженным.
– Доктор, мне нужно все, что ваши люди могут дать о корабле пришельцев. И немедленно. Кстати, что вы можете сказать о его странном ускорении?
– Разве не очевидно? Они стартовали с Мошки-1 или с расположенного рядом спутника спустя сорок минут после нашего прибытия сюда. В чем проблема?
– Если они взлетели настолько быстро, то это почти наверняка военный корабль.
Бакман стоял на своем.
– Думайте что хотите, но математика неумолима, капитан. Либо они стартовали через сорок минут, либо… Сейчас корабль мошкитов находится примерно в двух миллионах километров по нашу сторону Мошки-1… что дает им больше времени… Но я не верю.
– Я тоже. Но я хочу, чтобы вы меня поняли, доктор Бакман. Что заставляет вас предполагать, будто у них было больше времени для старта?
– Капитан, мне трудно размышлять, используя ракетную терминологию. Моя область – гравитационное ускорение. Но… – Глаза Бакмана остекленели, и на мгновение он стал похож на идиота. – Можно предположить движение по инерции и значительное стартовое ускорение. Действительно значительное, капитан!
– Долго ли продолжалось движение по инерции?
– Несколько часов. Капитан, а что вас в принципе волнует? Почему бы им не запустить за сорок минут научно-исследовательский корабль? Почему обязательно военный? В конце концов, «Макартур» совмещает в себе обе функции, и все это требует от вас чрезмерно долгого старта. Кстати, я-то был готов еще задолго до взлета.
Блейн выключил экран. «Я еще сверну тебе костлявую шею, – подумал он. – Пусть меня судит Верховный суд, я буду настаивать на том, что мне было необходимо совершить убийство. Я вызову в суд всех до единого, кто знал его, и меня оправдают».
Он коснулся переключателей.
– Номер первый, что произошло?
– Они запустили корабль через сорок минут.
– Значит, это военный корабль.
– Так думает и адмирал. Доктор Хорват сомневается.
– Я тоже, но надо быть готовыми к любым неприятностям. И узнать о мошкитах все, что только можно. Надо перегнать людей Хорвата, которые заняты нашими новыми пассажирами. Номер первый, возьмите катер и отправляйтесь на астероид, с которого прибыла мошкита. Там нет никаких признаков активности и наверняка безопасно. Я хочу знать, что мошкита там делала. Это будет наш ключ к разгадке!
18Каменный Улей
Гораций Бери разглядывал малышку, играющую за проволочной сеткой.
– А они кусаются? – спросил он.
– Нет, – ответил Хорват. – Даже когда биологи брали у них пробы крови.
Бери пристально посмотрел на Хорвата. Министр Хорват считал себя знатоком людей – однажды он оставил науку, пошел в политику и быстро там освоился, – но не мог проникнуть в глубину мыслительных процессов Бери. Доброжелательная улыбка торговца была лишь маской. Прикрываясь ею, он разглядывал мошкиту с высоты своего роста – подобно богу, который судит слабых в вере.
«До чего же они безобразны! – подумал Бери. – Жаль! Их нельзя держать в качестве домашних любимцев, если…» – Он шагнул вперед и просунул руку в отверстие в загородке, слишком маленькое, чтобы малышки могли выбраться на свободу.
– За ухом, – подсказал Хорват.
– Спасибо. – Бери стало интересно, подойдет ли кто-нибудь из малышек поближе, чтобы познакомиться с ним.
Подбежала худощавая. Бери почесал ее за ухом. Он был осторожен, поскольку ухо казалось чрезвычайно хрупким. Малышке как будто бы понравилось.
Это будет бомба! Таких домашних зверюшек можно продавать по несколько тысяч в месяц, – решил Бери. – В первое время. Пока не пройдет ощущение новизны. Лучше бросить их на рынки всех планет сразу. Если разводить их в неволе и если удастся кормить их и продавать, пока людям не надоест покупать…
– Аллах! Она стащила мои часы!
– Они любят механизмы. Видите карманный фонарик, который мы им дали?
– Неважно, Хорват. Как мне получить часы обратно?
– Протяните руку и заберите. Или позвольте мне.
Однако Хорват не сумел дотянуться до мошкиты, которая забивалась в самый дальний угол. Она не хотела расставаться с часами, и Хорват задрожал от волнения.