– Но что это означает? – громко осведомился Уитбрид, обращаясь главным образом к себе.
– Очередная загадка для Бакмана, – ответил Блейн. – Ему понравится. Но давайте-ка проведем время более содержательно. Я рад, что вы привели сюда молодых джентльменов, мистер Реннер. Полагаю, вы оба любите бридж?
Они играли, пока Уитбрид, которому не везло, не потерял почти полный дневной заработок.
Очередная карточная партия была прервана как раз к моменту возвращения катера. Каргилл направился в каюту капитана и доложил об экспедиции. Он рассказал о паре таинственных механизмов, которые выгружали на ангарной палубе, и продемонстрировал Блейну кусок обшивки металлического ящика. Образец он принес лично, держа руками, облаченными в защитные рукавицы. Блейн поблагодарил Реннера и гардемаринов за игру, и они поняли слабо завуалированный намек, хотя Уитбриду хотелось остаться.
– Может быть, нужно… – задумчиво начал Поттер.
– Что? – вскинулся Уитбрид.
– Взглянуть на мистера Кроуфорда, когда он войдет свою каюту? – озорно спросил Поттер.
Улыбка озарила пухлое лицо Уитбрида.
– Да-да! Но поспешим!
Они стали свидетелями незабываемого зрелища. Гардемарины в каюте связи ангарной палубы оказались не одиноки, когда связист, подзуживаемый Уитбридом, настроился на нужную каюту.
Кроуфорд не разочаровал их. Он наверняка бы совершил акт ксеноцида – первое подобное преступление в истории человечества, – не удержи его друзья. При этом он бессвязно нес такое, что, когда его услышал капитан, Кроуфорд из патруля тотчас отправился на вахту.
Бакман забрал Поттера и ринулся в астрономическую лабораторию, уверенный, что гардемарин устроил там кавардак. Он был приятно удивлен, обнаружив, что работа закончена. Кроме того, его ждал горячий кофе. Фляга всегда была полна, и Бакмана притягивало к ней словно магнитом. Однако он знал, что позаботился о кофе именно Гораций Бери.
Спустя полчаса после прибытия катера Бери уже знал о серебристой металлической полосе. Образец был из разряда диковинок, но таил в себе весьма ценный потенциал. Впрочем, казавшиеся древними механизмы мошкитов тоже могли пригодиться. Если бы он мог получить доступ к компьютеру катера! Но Набиль вряд ли сумел бы такое провернуть.
В конечном счете, он выпьет кофейку вместе с Бакманом, но и это – не срочно. К тому же завтра должен прилететь корабль мошкитов. Слов нет, экспедиция оказалась захватывающей… хотя флотские думали, что их запреты удержат Бери в стороне! Конечно, он почти постоянно находится под надзором, но это же не самое страшное. Теперь он многое знает, и очень скоро его «Империал Автонетикс» станет самым могущественным партнером в Имперской Торговой Ассоциации. Если флот считает, что ИТА мешает им, пусть подождет, пока ею не начнет управлять Гораций Бери! Он лукаво усмехнулся. Набиль при виде улыбки хозяина сжался в комок, стараясь стать маленьким и незаметным.
Внизу, на ангарной палубе, Уитбрида подключили к работе, и он присоединился к остальным. Каргилл привез с Каменного Улья не только механизмы мошкитов, и все требовалось распаковать. Уитбрид был достаточно сообразителен, чтобы вызвать на помощь Салли, пока Каргилл не нашел ему другое задание.
Они выгружали скелеты и мумии для антропологической лаборатории. Там были малыши величиной с куклу, хрупкие, похожие на живых малюток, размещенных в кают-компании младших офицеров. Другие скелеты – Стейли упомянул, что они имеются на Улье в великом множестве, – смахивали на шахтера-мошкиту, живущую в каюте Кроуфорда.
– Ого! – воскликнула Салли, когда они распаковывали мумию.
– Что? – спросил Уитбрид.
– Мертвый пришелец напоминает того, который прилетел в зонде. Покатый лоб является плохим признаком, но они выбрали самого разумного из всех, кого могли послать эмиссаром к Новой Каледонии. Для них это тоже был первый контакт с чужаками.
Уитбрид осмотрел миниатюрного мумифицированного мошкита. Он достигал метра в длину, обладал маленьким черепом и длинными руками. Пальцы на верхних конечностях оказались сломанными. Были здесь и отдельные высохшие руки, которые обнаружил Каргилл: они отличались от прочих, кости в них были крепкие и прямые, а суставы крупные.
– Артрит? – недоумевала Салли.
Они осторожно распаковали их и открыли ящик с останками ноги, которая тоже плавала в коридорах астероида. Уитбрид заметил острые шипы на пятке. Передняя часть ступни оказалась твердой, как копыто, и не походила ни на какую из других конечностей мошкитов.
– Мутации? – спросила Салли. Она повернулась к гардемарину Стейли, который делал эскиз удивительного груза. – Вы говорили, что радиации в Улье нет?
– Он был мертвенно-холоден, э… Салли, – откликнулся Стейли. – Но раньше в Улье наверняка было настоящее радиоактивное пекло.
Салли поежилась.
– Интересно, насколько давно? Тысячи лет назад? Подумать только! Мошкиты использовали бомбы для того, чтобы астероид двигался в нужном им направлении!
– Пока мы ничего не знаем, – сказал Стейли. – Но астероид старый, Салли. Пожалуй, по возрасту с ним сравнятся пирамиды на Земле. Но астероид постарше.
– Но у вас нет доказательств, Хорст.
– Нет. Но все равно – он древний.
Анализ находок они были вынуждены отложить. Разгрузка и складирование затянулись, и все вымотались. После полуночи пробили три склянки первой вахты, лишь тогда Салли отправилась к себе, а Стейли – в кают-компанию.
Джонатон Уитбрид был один.
Он выпил в каюте у капитана чересчур много кофе и поэтому не устал. Кроме того, он мог отоспаться позже, когда корабль мошкитов подойдет к «Макартуру», хотя до часа Х оставалось еще девять часов. Но Уитбрид был молод.
Свет в коридорах «Макартура» горел вполовину слабее, чем днем. Здесь было почти пусто, двери отдельных кают закрыты. Голоса, которые звучали в каждом коридоре в течение дня и накладывались один на другой так, что ничего нельзя было разобрать, теперь смолкли. На «Макартуре» воцарилась тишина.
Впрочем, напряжение сохранилось. В чужой системе «Макартур» не мог расслабляться. Поэтому его экраны работали, а экипаж стоял двойные вахты. Где-то поблизости летела цилиндрическая громада «Ленина». Уитбрид подумал об огромных лазерных пушках линейного крейсера – многие из них нацелены на «Макартур».
Уитбриду нравились ночные вахты. Он мог спокойно поразмышлять о чем угодно или найти себе компанию: вахтенных, заработавшихся ученых… однако на сей раз, похоже, все спали. Ладно, он посмотрит по каналу общей трансляции «мошкит-шоу», выпьет последнюю порцию кофе и отправится на боковую. Достоинство первой вахты – всегда найдется свободная лаборатория, чтобы посидеть.
Когда он набрал номер каюты мошкитов, экран интеркома остался пустым. Уитбрид на мгновение нахмурился, затем усмехнулся и побрел к бывшей кают-компании младших офицеров.
Уитбрид надеялся застать мошкитов, занимающихся любовью. Что ни говори, а гардемаринам приходилось искать себе развлечения самостоятельно.
Он открыл дверь, и комок темного меха с желтыми вкраплениями прошмыгнул у него между ног. Семья Уитбридов держала собак, и общение с животными натренировало Джонатона. Он отскочил в сторону, захлопнул дверь, чтобы больше никто не вырвался на свободу, и осмотрел коридор.
За секунду до того, как беглец исчез в районе камбуза, Уитбрид вполне отчетливо разглядел, что беглец оказался не один. На плечах у мелкого пришельца сидел детеныш.
Вторая особь, должно быть, осталась в бывшей кают-компании. На миг Уитбрид заколебался. Он мог бы в два счета поймать убегающую от него собаку. Но мошкит (а какого, кстати, он был сейчас пола?), удравший на камбуз, не был приучен к голосу Уитбрида и, между прочим, не являлся собакой. Уитбрид нахмурился. Дело принимало серьезный оборот. Он вернулся к интеркому и вызвал вахтенного офицера.
– Господи! – воскликнул Кроуфорд. – Значит, инопланетная тварь сидит в бывшей кают-компании одна-одинешенька? Вы уверены?
– Нет, сэр. Я не видел ее, но в коридор выскочил мошкит с детенышем.
– Вот и не заглядывайте туда, – приказал Кроуфорд. – Дежурьте у двери и никого не пускайте внутрь. Я вызову капитана.
Кроуфорд помрачнел. Блейн, поднятый с постели только потому, что зверюшка вышла прогуляться, не погладит его по голове, но устав требовал, чтобы о любых передвижениях чужаков капитану докладывали немедленно.
Блейн оказался в числе тех счастливчиков, которые умеют просыпаться мгновенно. Он выслушал доклад Кроуфорда.
– Возьмите двух космодесантников на смену Уитбриду и передайте гардемарину – пусть будет наготове. Я хочу поговорить с ним. Потом возьмите еще отделение десантников и поднимайте поваров. Пусть проверят камбуз. – Он задумался. – Опечатайте бывшую кают-компанию, пока на место происшествия не явится доктор Хорват.
И Род отключился.
«Нужно вызвать Хорвата, – подумал он. – И сообщить адмиралу. Впрочем, сейчас надо по горячим следам точно выяснить, что же все-таки случилось. Откладывать надолго нельзя». Род накинул китель и вызвал министра науки.
– Они освободились? Как? – завопил Хорват.
Министр науки явно не был из числа быстро пробуждающихся счастливцев. Глаза его были красны, редкие волосы взъерошены, и он постоянно жевал губы, не удовлетворяясь их вкусом.
– Мы не знаем, – терпеливо объяснил Род. – Камера не работает. Мой офицер отправился на разведку… – В любом случае этим придется заниматься ученым. – Доктор, мы сэкономим время, если вы спуститесь в кают-компанию немедленно.
Коридор, ведущий к кают-компании, был переполнен. Хорват в мятом шелковом халате, четверо десантников, Лейтон, младший вахтенный офицер, Уитбрид, Салли Фаулер в пеньюаре, но накрашенная и с банданой на голове. Два кока и с ними их старшина, что-то бормоча, гремели кастрюлями на камбузе – искали беглецов, пока остальные десантники беспомощно смотрели на них.
Уитбрид рассказывал:
– Я захлопнул дверь и начал изучать обстановку. В этот момент вторая могла сбежать в другую сторону…