Город был пустынным. На улицах стояло несколько машин, но они были разбиты, а некоторые обгорели. Часть зданий обрушилась, засыпав тротуар грудами обломков. Странная черная туша пошевелилась, потянулась к доктору щупальцами и тут же метнулась в дыру, расшвыряв по пути груду битого кирпича. У Хорвата по спине побежали мурашки. Когда мошкита коснулась его локтя, он дернулся, хватая ртом воздух.
– Что случилось, доктор? У вас ведь есть животные, обитающие в городской среде?
– Нет, – пролепетал Хорват.
– Крысы, – подсказала Салли Фаулер. – И еще вши… но они предпочитают людей.
– У нас их гораздо больше, – заметила мошкита Хорвата. – И мы покажем вам пару особей, хотя они очень робкие.
Неподалеку маячили мелкие зверьки, неотличимые от крыс. Харди сфотографировал стаю, которая дралась за укрытие. Позднее он надеялся увеличить снимок. Через минуту обнаружились и местные невидимки – почти совсем плоские и принимающие тот же цвет, что и среда, в которой они старались прижиться. Сейчас они были окрашены в темно-красный цвет кирпичной стены.
– Настоящие хамелеоны! – выпалила Салли и рассказала про них мошкитам.
– Здесь все иначе, – произнесла мошкита Салли и указала на зверька, принявшего серый оттенок. – Не надо его беспокоить. У него острые зубы.
– А где они находят пищу?
– В садах на крышах. Впрочем, они не брезгуют и мясом. А вот и насекомоядные…
Мошкита подвела их к площадке, поднятой на два метра над улицей. Там в полном беспорядке росли злаки и деревья, а мелкие безрукие, но двуногие животные стремительно выбрасывали из своих пастей длиннющие языки. Рты они вроде бы набивали орехами.
На шестом этаже людей встретил лютый холод. Небо было свинцово-серым, над бесконечной тундрой ветер гнал темные тучи. Харди захотел остаться здесь, изучить жизнь этого ледяного ада: кусты и крошечные деревца, пробивавшиеся сквозь снег, крупных спокойных зверюг, которые не замечали пришедших, пушистых кроликов с тарелкообразными ушами и без передних лап. Пришлось уводить его чуть ли не силой, иначе он бы просто замерз до смерти.
В Замке их ждал обед: корабельные припасы и тонкие ломти плоского зеленого кактуса длиной семьдесят пять сантиметров и три – шириной. Красное желе внутри полосок имело мясной вкус. Реннеру понравился деликатес – в отличие от остальных. Правда, прочие блюда люди съели, оживленно переговариваясь между собой.
– Мы понимаем, что хотят посмотреть в незнакомом городе туристы, – вещала мошкита Реннера. – По крайней мере, мы видели ваши фильмы о путешествиях. Музеи. Правительственные здания. Памятники. Уникальные шедевры архитектуры. Магазины и ночные клубы. Кроме того, их интересует сам образ жизни местных жителей, – мошкита взволнованно жестикулировала. – Мы вынуждены пропустить кое-что из этого. У нас нет ночных клубов. Вы получите возможность услышать нашу музыку, но, если честно, она вызовет у вас отторжение.
Правительство – это Посредники, собирающиеся для беседы. Такой диалог может происходить где угодно. Принимающие Решения живут там, где им нравится, и обычно считают, что связаны соглашениями со своими Посредниками. Вы увидите и наши памятники. Что же касается образа жизни, то через некоторое время вы сможете изучить и его.
– А как насчет образа жизни Белых? – спросил Харди и зевнул так, что у него захрустели челюсти.
– Он прав, – вмешалась мошкита Харди. – Мы сможем показать вам семейные резиденции отдающих приказы. Если мы получим разрешение… – она сбилась на невнятное бормотание.
Они посовещались, и мошкита Салли произнесла:
– Вы увидите их.
Изменение продолжительности дня сильно сказывалось на людях. Доктора Харди и Хорват извинились перед всеми и ушли. Однако Бери был еще вполне бодр.
«А сколько часов длятся сутки на моей планете?» – подумал Реннер. Самого Реннера космические путешествия научили приспосабливаться к любым распорядкам дня.
Обед закончился. Салли пожелала всем доброй ночи и поднялась наверх по ступеням, заметно покачиваясь. Реннер предложил оставшимся спеть хором какие-нибудь народные песни, но не получил поддержки и тоже убрался восвояси.
Винтовая лестница вела в башенку. Реннер выбрался в коридор и, ведомый любопытством, зашагал по нему. Достигнув воздушного шлюза, он понял, что тот должен выходить на опоясывающий башню балкон. Реннер не стал выходить наружу. Вероятно, балкон даже не предназначен для того, чтобы глотнуть воздуха Мошки-1. Потом Реннер представил себе балконное кольцо вокруг башни и подумал, не играют ли мошкиты во фрейдистский символизм.
Пожалуй, так и есть. Реннер развернулся и направился в свои апартаменты.
Сперва он решил, что вошел не туда. Цветовая гамма ошеломляла: черная с оранжевым, она резко отличалась от утренней скромной бледно-коричневой. Однако вакуумный скафандр на стене принадлежал ему – на груди виднелись особые метки. Реннер осмотрелся, пытаясь решить, нравится ли ему эта перемена.
Кроме того, в апартаментах стало гораздо теплее. Прошлой ночью он жутко замерз. Подталкиваемый интуицией, он пересек комнату и заглянул в спальную нишу мошкиты. Там царила прохлада.
Мошкита Реннера выглянула из-за двери ванной комнаты, наблюдая за человеком с обычной полуулыбкой. Реннер сконфуженно усмехнулся и продолжил осмотр.
Ванная… унитаз… Он изменился – согласно описанию Реннера. Впрочем, в худшую сторону: воды в нем не было. Слив тоже отсутствовал.
Но есть только один способ проверить туалет!
Реннер заглянул в слив – унитаз сверкал чистотой. Реннер вылил туда стакан воды: она тут же скатилась вниз, не оставив в сливе ни единой капли. Значит, сама поверхность не создавала никакого трения.
«Надо будет рассказать Бери», – подумал Реннер. Существовали базы на лишенных атмосферы лунах – и миры, где воды и энергии для ее регенерации было впритык. Но он поговорит с магнатом завтра. Сейчас он слишком хочет спать.
Период обращения Леванта составлял двадцать восемь часов и сорок целых две десятых минуты. Бери привык к стандартным суткам «Макартура», но всегда легче приспособиться к более длинному дню, чем к более короткому.
Бери дождался, пока его финч’клик послал Коричневого за кофе. Набиля, который варил своему хозяину кофе, на Мошке не было… впрочем, возможно, мошкит проявит чудеса и даже превзойдет умения Набиля. Однажды Бери уже недооценил способности Пестрых. Вероятно, у мошкита Бери были кое-какие полномочия: может, он заранее сообщил кому-нибудь из своих подчиненных вкусовые пристрастия Бери… При этом он являлся агентом… кого-то, кого Бери никогда не видел. Сложная ситуация!
Коричневый вернулся с подносом, на котором стоял кофейник – стеклянный сосуд с бурой жидкостью.
– Ядовито? Возможно, – сказал финч’клик Бери. – Вещество имеет цвет, и там есть бактерии. Потенциально они могут вам повредить. Однако это всего лишь наша вода.
Бери любил действовать не спеша, безо всякой суматохи. Торопливого дельца легко одурачить. Но Бери не думал о тысячелетних традициях своего народа, он жил настоящим. Хорошо бы разговорить его мошкита… О чем же побеседовать с чужаком?
– «О башмаках и сургуче, капусте, королях…» – процитировал Бери старого автора и, заметив любопытство мошкита, описал ему все упомянутое.
Мошкита заинтриговали различные формы управления у людей.
– Я не думаю, что смогу читать Льюиса Кэрролла, – сказал он, – пока не узнаю человеческую культуру значительно лучше.
А потом Бери снова вернулся к вопросу о предметах роскоши.
– В принципе я с вами согласен, – прочирикал мошкит. – Если они успешно переносят транспортировку, это может окупиться с лихвой. Мы сможем сэкономить на топливе, упаковав максимальное количество груза. И ваш двигатель Безумного Эдди тоже пригодится. Но на практике есть ограничения.
Бери задумался.
– А нельзя ли поподробнее?
– Есть определенные категории товаров, которые нам надо будет тщательнее изучить. Кофе. Чай. Вина. Полагаю, вы торгуете винами?
– Моя религия запрещает алкоголь, – Бери опосредованно участвовал в перевозке вин с одной планеты на другую и решил, что мошкиты не захотят покупать спиртное.
Ответ мошкита не вызвал у Бери удивления.
– Мы не переносим алкоголь и нам не нравится вкус кофе, – произнес мошкит. – Но то же самое может быть связано и с другими вашими деликатесами, хотя среди нас найдутся те, кто рискнет их попробовать.
– А пока вы сами еще не продаете предметы роскоши?
– Нет. Власть над другими, безопасность и долговечность обычаев и династий… как водится, я говорю от имени отдающих приказы. Мы торгуем только ради их выгоды, но мы торгуем и дипломатией. Мы заинтересованы в товарах длительного хранения и предметах первой необходимости… Кстати, что вы думаете о наших произведениях искусства?
– Их можно сбагрить за хорошую цену, пока они не примелькаются. Но мне кажется, что торговать мы будем в основном техническими идеями.
– Да?..
– Возьмите хотя бы унитаз без трения и принципы его устройства. Различные сверхпроводники, которые вы успешно производите. На одном астероиде мы уже обнаружили такой образец. Можете снять с него копию?
– Коричневые справятся, – мошкит вяло махнул рукой. – Сложностей не будет. Вы, конечно, многое можете нам предложить. Например, участки земли. На других планетах нам понадобится своя личная собственность – для наших посольств.
«Но ее-то можно выпросить бесплатно», – подумал Бери. Однако для мошкитов земля, должно быть, без преувеличения бесценна: без людей ее у них никогда не будет больше, чем сейчас. Еще им понадобятся обширные территории для поселений. Планета мошкитов перенаселена. Бери видел с орбиты огни городов – гигантские поля света, окруженные океанами темноты.
– Земля, – кивнул он, – и зерно. У нас есть злаки, которые напоминают ваши сельскохозяйственные культуры. Вот и хорошо. Вероятно, здесь они будут расти даже лучше, чем ваши собственные посевы! Транспортировка громоздких или же, наоборот, чересчур хрупких предметов никогда не принесет прибыли, но с семенами можно попробовать.