моугольными крыльями. Пассажиры прибыли на борт «Макартура».
Рука Блейна инстинктивно дернулась в сторону переключателя селектора: подобные операции – штука серьезная.
Пассажиров встретил гардемарин Уитбрид. Первым шел Бери, его сопровождал низенький темнокожий человек, которого торговец не потрудился представить. Оба были одеты для космических путешествий: широкие брюки с застежками на щиколотках, подпоясанные туники, все карманы на молниях или липучках.
Бери, похоже, был не в духе. Он ругал слугу, и Уитбрид постарался запомнить его слова, чтобы позже пропустить их через корабельный мозг. Отправив торговца вперед вместе с младшим офицером, гардемарин стал ждать мисс Фаулер.
Бери разместили в каюте священника, а Салли – в каюте первого лейтенанта. Предлогом для того, чтобы выделить ей больше места, послужило присутствие Энни, служанки, которую полагалось поселить вместе с госпожой. Мужчину-лакея можно запросто отправить вниз, к команде, но любой женщине в возрасте (что, конечно, касалось и Энни) не стоит жить среди мужчин.
Обитатели окраинных планет имели особые представления о красоте. Они никогда не стали бы приставать к племяннице сенатора, но ее экономка – совсем другое дело. Благоразумие восторжествовало, и, хотя каюта первого лейтенанта соседствовала с жилищем капитана Блейна, тогда как комнатушка священника помещалась уровнем ниже и тремя отсеками ближе к корме, никто и не вздумал протестовать.
– Пассажиры на борту, сэр! – доложил гардемарин Уитбрид.
– Отлично. Их устроили с комфортом?
– Мисс Фаулер – да, сэр. Торговцу его каюту показал старшина Эллот.
– Разумно. – Блейн занял свое место командира.
Леди Сандра – нет, она предпочитала, чтобы ее звали Салли, – выглядела не слишком хорошо, когда попадалась ему на глаза в лагере. Уитбрид, правда, сказал, что сейчас она немножко «приободрилась».
Когда Род впервые увидел, как она выходит из лагерной палатки, ему захотелось убежать и спрятаться: ведь он был измазан кровью и грязью… Но Салли быстро приблизилась к нему. Она двигалась величаво, как придворная дама, но была худой, осунувшейся и голодной, с темными кругами вокруг глаз. Да и смотрели эти глаза бессмысленно… Что ж, за минувшие две недели она вернулась к жизни и сейчас покинет Нью-Чикаго навсегда.
– Полагаю, вы дадите мисс Фаулер инструкции насчет противоперегрузочного кресла? – произнес Род.
– Да, сэр, – ответил Уитбрид.
«Ей будет чем заняться в невесомости», – добавил Уитбрид про себя.
Блейн с улыбкой взглянул на гардемарина, без труда читая его мысли. Что ж, пусть надеется… но звание тоже имеет свой вес. Кроме того, он знал девушку – встречал ее, когда ей было десять.
– Вызов из Дома правительства, сэр, – доложил дежурный, и тотчас раздался бодрый, беззаботный голос Кзиллера:
– Привет, Блейн! Готовы к отлету? – На экране появился начальник службы снабжения: он ссутулился на стуле, попыхивая огромной трубкой.
– Да, сэр, – произнес Блейн и нервно закашлялся.
– Пассажиров разместили нормально?
Род мог поклясться, что бывший капитан смеется над ним.
– Да, сэр.
– А ваш экипаж? Недовольных нет?
– Вам прекрасно известно… Мы справимся, сэр, – Блейн подавил гнев. Не следовало сердиться на Кзиллера, ведь тот отдал Блейну свой корабль, но… – У нас здесь не тесно, места хватает всем.
– Послушайте, Блейн, я обобрал вас не шутки ради. У нас здесь некому управлять, поэтому отправьте сюда команду, прежде чем улетать. Я отправил к вам двадцать рекрутов, здоровых местных парней, которые считают, что им понравится в космосе. Что не исключено. Мне ведь понравилось.
Сопляки, у которых нет жизненного опыта. Пожалуй, их придется учить уму-разуму. Впрочем, это забота старшин. Двадцать мужчин лишними не будут.
Род повеселел.
Кзиллер порылся в бумагах.
– И еще я верну вам пару отделений ваших космодесантников, хотя вряд ли на Новой Шотландии вы найдете, с кем сражаться.
– Слушаюсь, сэр! Спасибо, что оставили мне Уитбрида и Стейли. – Кзиллер и Плеханов забрали всех гардемаринов и многих старшин. – Но у нас пока достаточно сил, чтобы продолжать работу.
«Макартур» был по-прежнему жив, хотя часть коек пустовала, как после боя.
– Удачи! «Макартур» – замечательный корабль, Блейн. Вполне возможно, Адмиралтейство отберет его и у вас, но вдруг вам повезет? А я буду вынужден возглавлять Нью-Чикаго буквально в вакууме. Тут нет даже денег! Только оккупационные бумажки Республики! Мятежники забрали имперскую валюту и отпечатали свои банкноты. Каким образом нам пустить в обращение настоящие деньги?
– Да, сэр, – отчеканил Род, проигнорировав последний вопрос, который, впрочем, и не требовал ответа.
Теоретически капитан Блейн был в одном чине с Кзиллером. Адмиральское звание – простая формальность, и Кзиллер мог без стеснения отдавать приказания тем, кто прежде был старше его чином. Но правила продвижения по службе на борту корабля требовали подтвердить назначение Блейна. Кстати, сам он был достаточно молод и не тревожился из-за предстоящего серьезного испытания. Возможно, через шесть недель его опять разжалуют в командоры.
– И еще, – продолжал Кзиллер. – Я упомянул, что на планете нет денег, но это не вся правда. Есть несколько очень богатых персон, и среди них – Джонас Стоун, человек, впустивший в город ваших людей. Он говорит, что сумел спрятать сбережения от мятежников. Вероятно, он не врет: ведь он был одним из них. Однако мы нашли мертвецки пьяного шахтера, а при нем – целое состояние в имперских кронах. Он не сказал, где взял деньги, но мы считаем, что они от Бери.
– Да, сэр.
– Поэтому следите за его превосходительством. Ну, ладно, ваш груз и новые члены экипажа прибудут на борт в течение часа. – Кзиллер взглянул на карманный компьютер. – Точнее, через сорок три минуты. Как только они прибудут, можете отправляться. – Кзиллер спрятал портативное устройство в карман и принялся набивать трубку. – Передайте от меня поклон Макферсону с верфей и запомните: если выяснится, что ремонтные работы на корабле продвигаются еле-еле – а уж это я вам гарантирую, – не посылайте докладные записки адмиралу. Не надо расстраивать Макферсона. Лучше пригласите Джимми на борт и угостите его выдержанным виски. Вам не удастся перепить его, но вы все-таки попробуйте: это поможет вам больше, чем десяток донесений.
– Так точно, сэр, – неуверенно сказал Род.
Он вдруг понял, до какой степени не готов командовать «Макартуром». Техническую сторону он изучил досконально и, возможно, лучше Кзиллера, но существовали десятки хитростей, вникнуть в которые он пока что не мог.
Кзиллер понимающе ухмыльнулся – каждый, кто служил под его руководством, знал об адмиральской интуиции.
– Успокойтесь, капитан! Вас не заменят, пока вы не доберетесь до столицы, и, значит, у вас будет время на борту старины «Мака». Не тратьте его на муштровку команды: незачем создавать себе лишние проблемы, – Кзиллер пыхнул трубкой и выпустил густую струю дыма. – У вас сейчас куча дел, поэтому не буду вас задерживать. Но, когда подойдете к Новой Шотландии, обратите внимание на Угольный Мешок. В Галактике всего несколько мест, похожих на него. Некоторые называют его Ликом Господа.
Лицо Кзиллера исчезло с экрана, но его улыбка, казалось, осталась на мониторе, как улыбка Чеширского кота.
3Званый обед
«Макартур» постепенно перестал вращаться. Теперь он удалялся от Нью-Чикаго с ускорением, соответствующим стандартной силе тяжести. Экипаж продолжал трудиться на полную катушку, обеспечивая смену орбитальной ориентации в пространстве на ориентацию ускорения полета. В отличие от торговых судов – которые, оказавшись в точке «прыжка Олдерсона», отходили от обитаемых планет на большие расстояния, как правило, не торопясь, – в случае военных кораблей разгон был непрерывным.
Спустя два стандартных дня после отлета из Нью-Чикаго Блейн устроил званый обед.
Команда достала белоснежные скатерти и тяжелые подсвечники, серебряные тарелки и столовые приборы. Утварь и хрустальные кубки и бокалы на ножках изготовили искусные мастера, проживающие на самых разных планетах, но все эти сокровища принадлежали не Блейну, а «Макартуру». Мебель, снятая с внешних переборок и установленная на внутренних, уже находилась на своих местах, за исключением вращающегося стола – тот превратился в цилиндрическую стену офицерской кают-компании.
Этот округлый обеденный стол, кажется, сильно нервировал Салли Фаулер. Она увидела его еще в тот день, когда «Макартур» вращался вокруг своей оси и внешние переборки представляли собой округлую и гладкую палубу.
Блейн заметил, что Салли успокоилась, когда, спустившись по лестнице, девушка кинула взгляд на стол и с облегчением вздохнула.
Заметил он и то, что Бери держался молодцом. Бери был весел, порой вел себя несколько развязно и явно наслаждался времяпрепровождением. Определенно уже бывал в космосе, решил Блейн. Вероятно, даже провел там больше времени, чем Род.
Прием стал удобным случаем для официального знакомства с пассажирами. Сидя во главе стола и ожидая, пока стюарды в безупречно белых куртках подадут первое блюдо, Блейн пытался выглядеть хладнокровным и суровым.
Он так гордился «Макартуром»! На борту корабля было все… наверное, за исключением деликатесов.
– Боюсь, обед уступает сервировке, – сказал Блейн, обратившись к Салли. – Давайте посмотрим, удастся ли нам вас удивить.
Келли и стюарды полдня совещались с новым шеф-поваром, прежде готовившим для старшин, но Род не ждал от них чудес.
Разумеется, на корабле было вдоволь провизии, среди прочего – биопласт, дрожжевые стейки и зерно с Нью-Вашингтона. Однако Блейн не смог пополнить на Нью-Чикаго личные запасы, а то, что у него имелось прежде, сгинуло в сражении с мятежниками. Капитан Кзиллер забрал то, что принадлежало лично ему. И увел с собой шеф-повара с канониром из третьего орудийного расчета, помогавшим обслуживать капитана.