Майор сел.
– Я могу ошибаться, но пугалом номер один мне представляется возобновление контактов «наследника» с моджахедами.
– По моим сведениям, Александр Иванович, они заморожены. Самими моджахедами.
– Завтра к утру может выясниться, что уже разморожены.
Патолин поднял стакан с водой, подержал его на весу.
– Насколько я себе представляю, Александр Иваныч, всю эту сложную катавасию с терактом на Иракской территории, да еще с выборочным, только по украинским частям, да еще и с убедительной телеверсией, трудно организовать за день-два. Это недели и месяцы. Мы успеем разобраться с Киевом. Аскольд на свободе – решение всех проблем.
– Так-то оно так. Но Дир закусил удила. Сначала, сказать по правде, я его недооценивал. Думал, эту глупость мы купируем легко. Свежая девчонка в постель, и война с Украиной отменяется. Теперь он стал немного другим. Закалился. Такое впечатление, что он пойдет до конца.
Патолин смотрел на шефа с легкой жалостью во взоре. Его терзания были ему не до конца понятны, и, по мнению помощника, начальник службы безопасности заботился совсем не о том, о чем следовало бы. Как говорится – не это главное. Но если ему очень нужно, можно и помочь старику советом. Патолин, кажется, немного привязался к шефу или по крайней мере отчетливо чувствовал себя членом его команды.
– Александр Иваныч, ну если уж у вас такая образовалась фобия и вас не обрадует изящный выигрыш, к которому мы неизбежно идем, пусть и путаными путями, давайте махнем тесаком.
– Тесаком?
– Ну да. У вас же есть знакомые в ФСО, в ФСБ, наконец, просто в ментовке. Сообщите, что назревает вот такое дело. Выложите на блюдечке, им только нужно будет, что накрыть своей крышкой. Они любят, когда всю работу делают за них.
– Что ты мне предлагаешь?!
Патолин ничуть не смутился, хотя ему явно и возмущенно намекали, что он предлагает своему шефу пойти на предательство.
– Я предлагаю просто операцию прикрытия. Вооруженный хеппенниг. Постановку с холостыми патронами. Если вас мучают эти абстрактные гуманитарные кошмары, если перспектива гибели десятка украинских мордоворотов сверхсрочников в вавилонской пустыне вас пугает, решительно вырывайте эту занозу из сердца. И только не надо сейчас про предательство и про другое такое же. Завтра я выясню, где предполагается назначить эту встречу, если есть информация, что они опять стакнулись. Ваши друзья подгонят в разгар ее к нужному месту две «газели» уже с нашими пятнистыми мордоворотами, те положат Джовдета и Абдуллу на пол, продержат в таком состоянии час-другой, и те уже никогда не согласятся ни на какие контакты с замысловатым нашим Диром Сергеевичем. А я: «Поезжайте в Киев, и все!»
Майор думал в этот момент о том, что неплохо было бы рядом с Джовдетом и Абдуллой положить ноздрями в ламинат и самого «наследника». Двусторонняя гарантия закрытия террористической темы: испуганы и заказчик, и исполнители.
– Ладно, поезжай.
2
Ника вскочила, зацепив платьем клавиатуру, и та брякнулась об стол.
– Ой, Дир Сергеевич…
Главный редактор спокойно, но строго глянул на нее, проходя к себе в кабинет.
– Вы хотели узнать, что я сделал со своим лицом?
– Нет, нет, Дир Сергеевич, я не хотела этого спросить. Я хотела…
Главный редактор с каменным лицом открыл дверь. Замер на месте. Постоял так несколько секунд. Потом дверь закрыл, отошел к столу Ники и сел в кресло для посетителей.
Лицо девушки было непроницаемым, но красным. Дир Сергеевич спросил:
– Я что, никогда раньше не приходил в редакцию в это время?
Ника старательно покачала головой, мол, никогда.
– И мой кабинет часто используется подобным образом?
– Что вы, Дир Сергеевич.
Он потер голый, все еще непривычный подбородок.
– Ну, ладно, не будем им мешать. А возьмем и поработаем. Откройте у себя файл, Ника. Мы заведем в журнале новую рубрику.
– Ой, как хорошо!
– Она будет называться… она будет называться «Энциклопедия капельного знания», понимаете, что я имею в виду?
– Боюсь, что нет, Дир Сергеевич.
– Есть, Ника, такое выражение, капля, в которой отражается весь мир.
– Да, да, я помню.
– С информацией дело обстоит так же. Вы узнаете краткий факт, и он меняет или по крайней мере сильно уточняет ваше представление о мире. Мы будем собирать такие факты.
– Теперь я поняла. Мне кажется.
Дир Сергеевич улыбнулся, после удаления бороды улыбка сделалась у него намного менее приятной.
– Приведу несколько примеров. Оказывается, в Коране ни разу не упоминается о верблюде, а в тексте американской конституции ни разу вы не встретите слова «демократия», о чем это говорит?
Дверь кабинета открылась. Из нее появилась Марина Валерьевна, вслед за ней семенил долговязый парень в очках и с испуганными руками. В рваных джинсах.
– Прошу меня извинить, Дир Сергеевич. Мы с моим психотерапевтом использовали для сеанса ваш диван. Другого просто нет в редакции. В это время вас обычно не бывает на месте.
– А в коридоре? – спросил главный редактор, имея в виду отличный кожаный диван в районе бухгалтерии. Заместительница блестяще парировала:
– Психотерапия в коридоре?!
Дир Сергеевич кивнул.
– Пойдемте, Сергей Борисович, – солидно сказала Марина Валерьевна, едва заметно подталкивая «психотерапевта» к выходу.
– Надеюсь, это не ее брат, – тихо сказал Дир Сергеевич им вслед.
– Что вы сказали?
– Продолжим, Ника.
– Сережа правда доктор, – очень осторожно сказала секретарша.
– Придется проводить освящение дивана.
– Там же есть торшер. У правого подлокотника.
Дир Сергеевич встал, похлопал монитор секретарши по затылку вялой ладонь.
– Мы с вами, Ника, говорим, не понимая друг друга.
3
В здание «Стройинжиниринга» главный редактор «Формозы» ворвался как Божия гроза. Плащ в лапы одному охраннику, дипломат под ноги другому. Собрать всех, кто на месте! Немедленный доклад по теме: исчезновение президента фирмы.
Многие оказались на местах. Клаун, Кечин, от департамента по строительству и.о. Сочников. Еще три заместителя, взамен командированных директоров. Лица у всех официальные и, можно сказать, спокойные. В глаза стараются не смотреть. Только начальник службы безопасности сверлит.
– Ну что, Саша, чем похвастаешься?!
Майор медленно, спокойно и подробно пересказал все, что думал о киевском следе. Не глядя в сторону Рыбака и не упомянув вслух о визите своего заместителя в этот город. Роман Миронович сидел рядом, и нельзя было не почувствовать, как напряглось под ним кресло, в подлокотники которого вцепились его волосатые пальцы.
– Бурда? Это такой носатенький, и глаза слезятся? Он еще с нами тогда ездил. Но насколько я понимаю, он не киллер у нас и не сыщик. Он из чьего ведомства?
Кечин поднял карандаш.
– Это вы его туда послали?
– Нет.
– Так чего он туда поперся? И почему вы решили ему поручить самую главную нашу проблему. Этому сморчку. Са-ша, объясни!
– Я уже говорил, Валерий Игоревич единственный, кто видел в глаза ИХ человека. Он наша приманка. Вы видели фильм «Мертвый сезон»?
– Кино и немцы. Это на таком уровне вы делаете дела?
Присутствующие опустили глаза, всем было приятно, что достается начальнику службы безопасности, не такой он оказывается и всемогущий. Майор действительно чувствовал себя в этот момент скверно. Своим подробным, но, в общем-то, туманным докладом он рассчитывал вывести из равновесия «наследника». Если версия Патолина о тайной конкуренции братьев Мозгалевых имеет под собой хоть немного оснований, младший должен был бы заволноваться, увидев, что люди майора идут по реальному следу и, вполне вероятно, вот-вот получат результат. Вызволят старшего. «Наследник» струсит и отменит свои кровопролитные планы. Ему станет не до них, надо будет думать, как отмыться перед Аскольдом за то, что уже наворочено.
Он внимательно смотрел на Дира Сергеевича во время своей речи и ничего не высмотрел. Выходило совсем наоборот. «Наследник» сам атаковал, и цель его была очевидна. Изобразить всех своих поисковиков-силовиков неспособными идиотами, действия их, обреченными на неудачу. В такой ситуации моральная оправданность его «мести» становилась неотразимой. Ведь надо же сделать хоть что-нибудь!
– Там не один Бурда, Дир Сергеевич. Туда уже улетел сегодня мой помощник Патолин, с целой группой. Готов план действий, разработан резервный план. Киевский шутник будет взят со дня на день, а может, и с часа на час. Надеюсь, нам удастся его разговорить. Исходя из всей логики случившегося, этот человек не может не знать достаточно, для того…
Дир Сергеевич длинно поморщился.
– Что-то мне все это… не нравится очень. Долго. Сколько вы думали, пока это придумали? Почему Бурда начал что-то вспоминать только сейчас? Почему там сразу не остались наши люди?
– Мы были уверены, что подставного полковника нет уже в живых, или он настолько далеко, что все равно что умер, – вдруг открыл рот Рыбак. Явное нарушение субординации. Было ясно, показывает возобновление своего особого статуса при «наследнике».
Дир Сергеевич не бросил в его сторону поощрительного взгляда и спросил, просто глядя перед собой:
– А что – больше никаких утечек с той стороны? Так никто больше и не прокололся, ни их прокуроры, ни менты?
Майор отрицательно качнул головой.
– Поразительная герметичность. Иногда мне даже кажется, что подлинные украинцы здесь не при чем. Чтобы в их дырявом мешке утаилось такое шило, невероятно.
«Наследник» выпучил глаза на начальника службы безопасности.
– Это еще что, Саша?! Новая версия, совсем новая?! Может, Аскольда здесь, в Москве, грохнули и зарыли?! Он, может, и в Киев не ездил, а? Ты что пытаешься здесь молоть?! Так ездил или не ездил?
– Ездил, – опустил голову майор. Младший Мозгалев определенно не поддавался на провокации. Даже на прямые и грубые.