Московия — страница 25 из 58



«Город Москва деревянный и обширный»:

План Москвы, 1556 г.


Об этом я буду говорить подробнее ниже, при описании Танаиса. Сам город Москва — деревянный и довольно обширен{255}, а издали кажется еще обширнее, чем на самом деле, ибо весьма увеличивается за счет пространных садов и дворов при каждом доме. Кроме того, в конце города к нему примыкают растянувшиеся длинным рядом дома кузнецов и других ремесленников, пользующихся огнем{256}, между которыми находятся поля и луга. Далее, неподалеку от города заметны какие-то домики и за рекой — особый обнесенный стеной городок, где немного лет тому назад государь Василий выстроил своим телохранителям новый город Нали{257}; на их языке это слово значит «налей», потому что другим русским, за исключением нескольких дней в году, запрещено пить мед и пиво{258}, а телохранителям одним только предоставлена государем полная свобода пить, и поэтому они отделены от сообщения с остальными, чтобы прочие не соблазнялись, живя рядом с ними.

Недалеко от города находится несколько монастырей, каждый из которых, если на него смотреть издали, представляется чем-то вроде отдельного города. Следствием крайней обширности города является то, что он не заключен в какие-либо определенные границы и не укреплен достаточно ни стенами, ни рвом, ни раскатами. Однако в некоторых местах улицы запираются ночью{259} в положенный час решетками или деревянными воротами, чтобы не было всякому свободного прохода туда и сюда с преступной целью, или при первом появлении сумерек стерегутся приставленными для того сторожами. Если же кто после этого времени будет пойман сторожами, то его или бьют и обирают, или бросают в тюрьму, если только это не будет человек известный и именитый: таких людей сторожа обычно провожают к их домам.

Такие караулы помещаются обыкновенно там, где открыт свободный доступ в город, ибо остальную его часть омывает Москва, в которую под самым городом впадает Яуза, через которую из-за ее крутых берегов в редком месте можно перейти вброд. На ней выстроено очень много мельниц для общего пользования граждан. Вот эти-то реки до известной степени и укрепляют город, а он весь деревянный, кроме немногих каменных домов, храмов и монастырей. Число домов в этом городе, которое приводят они сами, невероятно: они утверждали, будто за шесть лет до нашего приезда в Москву по повелению государя дома были переписаны и число их превысило сорок одну тысячу пятьсот. Этот столь обширный и пространный город совершенно грязен{260}, почему на площадях, улицах и других людных местах повсюду устроены мостки. В городе есть крепость, выстроенная из кирпича, которую с одной стороны омывает река Москва, с другой — Неглинная. Неглинная же вытекает из каких-то болот и перед городом, около высшей части крепости, так запружена, что разливается в виде пруда; вытекая отсюда, она наполняет рвы крепости, на которых находятся мельницы, и наконец, как я уже сказал, соединяется с рекой Москвой. Крепость же настолько велика, что, кроме весьма обширных и великолепно выстроенных из камня хором государевых, в ней находятся просторные деревянные палаты митрополита и его священников, а также братьев государевых, вельмож, советников, государевых ремесленников и других очень многих лиц.

К тому же в крепости много церквей{261}, так что своей обширностью она прямо-таки напоминает город. Вначале эта крепость была окружена только бревнами и до времени великого князя Иоанна, сына Даниилова{262}, была мала и незначительна. Этот князь по совету митрополита Петра первый перенес сюда столицу державы. А Петр, движимый любовью к некоему Алексию, который, будучи погребен там, говорят, прославился чудесами, еще раньше избрал себе резиденцией это место. Когда и он умер, и был тут же погребен, то у его могилы стали тоже совершаться чудеса, и самое это место стало столь знаменито вследствие его религиозной святости, что все последующие государи, преемники Иоанна, признали необходимым устроить здесь столицу державы. Именно, по смерти Иоанна его сын, носивший с ним одно и то же имя, оставил столицу там; после него Димитрий, после Димитрия Василий, который женился на дочери Витольда и оставил по себе Василия Слепого. От него родился Иоанн, отец того государя, у которого я был послом; он первый начал окружать город стеной; это сооружение было окончательно завершено его потомками почти тридцать лет спустя.



«Растянувшиеся длинным рядом дома кузнецов и других ремесленников»:

Ремесленный квартал в западноевропейском городе XV–XVI вв.


Укрепления этой крепости, главные храмы, так же как дворец государя, выстроены из кирпича на итальянский лад итальянскими мастерами, которых государь за большие деньги вызвал из Италии. Как я сказал, в этой крепости много церквей; почти все они деревянные, за исключением двух, более замечательных, выстроенных из кирпича: одна из них посвящена Пресвятой Деве, другая — Святому Михаилу. В храме Пресвятой Девы похоронены тела двух архиепископов, Алексия и Петра-чудотворца, которые были причиной того, что государи перенесли сюда столицу своей державы и устроили здесь митрополию, и за это главным образом они причислены к лику святых.

В другом храме погребают усопших государей. В нашу там бытность также строилось много каменных храмов. Климат страны до такой степени здоровый, что там, за истоками Танаиса, в особенности в северном направлении, а также по большей части и к востоку, люди не припомнят, чтобы свирепствовала какая-либо зараза. Однако по временам у них бывает какая-то болезнь в кишках и в голове, очень похожая на заразу; они называют эту болезнь жаром, и те, кто заболевает ей, умирают в течение нескольких дней. Эта болезнь вспыхнула в Москве при нас и унесла одного из наших товарищей. Хотя они и живут в такой здоровой местности, но все же опасаются заразы всякий раз, как она бывает в Новгороде, Смоленске и Пскове, и всех, приезжающих оттуда к ним, не допускают{263} не только в город, но и в страну.

Народ в Москве, говорят, гораздо хитрее и лукавее всех прочих, и особенно вероломен при исполнении обязательств; они и сами прекрасно знают об этом обстоятельстве, а потому всякий раз, когда общаются с иноземцами, притворяются, будто они не московиты, а пришельцы, желая тем внушить к себе большее доверие.

Рассказывают, что самый длинный день в Москве во время летнего солнцестояния составляет восемнадцать часов и три четверти. Я не мог тогда ни от кого узнать истинной высоты полюса, хотя некто говорил мне, будто узнал, впрочем, из ненадежного источника, что эта высота составляет 58 градусов. Наконец, я сам проделал опыт при помощи астролябии и, во всяком случае, в полдень 9 июня наблюдал солнце на высоте 58 градусов. На основании этого наблюдения и по расчету сведущих в этих делах людей выходит, что высота полюса составляет 50 градусов, а самый длинный день — семнадцать часов и одну четверть.

Описав Москву как столицу, я перейду к остальным областям, подвластным великому князю московскому, соблюдая сперва порядок в восточном направлении; затем, обойдя юг, запад и север, мы закончим прямо на северо-востоке.

Город Владимир

Прежде всего нам встретится большой город Владимир, имеющий деревянную крепость. Этот город со времен Владимира, впоследствии назвавшегося Василием{264}, вплоть до Иоанна, сына Даниилова, был столицей Руссии. Расположен он между двумя большими реками Волгой и Окой, на расстоянии тридцати шести немецких миль на восток от Москвы, в местности, до того плодородной, что из одной меры пшеницы часто произрастает двадцать, а иногда и тридцать мер. Город омывает река Клязьма, а с других сторон его окружают огромные пространные леса. Клязьма начинается в четырех немецких милях от Москвы и известна благодаря множеству находящихся на ней удобных мельниц; ниже Владимира она течет на расстоянии двенадцати миль до города Мурома, расположенного на берегу Оки, и соединяется здесь с рекой Окой. В двадцати четырех милях от Владимира прямо на восток некогда в обширных лесах было княжество, народ которого назывался муроманами и которое изобиловало звериными мехами, медом и рыбой.

Город Нижний Новгород

Нижний Новгород — большой деревянный город с крепостью{265}, которую нынешний монарх Василий построил из камня на холме при слиянии рек Волги и Оки. Говорят, он отстоит на сорок немецких миль на восток от Мурома; если так, то Новгород будет отстоять от Москвы на сто миль. По своему плодородию и всяческому изобилию страна эта не уступает Владимиру. Здесь находится восточная граница распространения христианской религии{266}. Ибо хотя государь Московии и имеет за этим Новгородом крепость, называемую Сурой, однако живущий здесь народ, зовущийся черемисами, который занимает значительную часть страны по сю сторону Волги до Суры, следует не христианской, а магометанской вере. Черемисы же живут за Волгой на север; для различения от них живущие около Новгорода называются черемисами верхними, или горными, не от гор, которых там нет, а скорее от холмов, которые они населяют.

Река Сура разделяет владения царей московского и казанского; она течет с юга и, повернув в двадцати восьми милях ниже Новгорода на восток, впадает в Волгу. При слиянии Волги и Суры на одном из берегов государь воздвиг крепость и назвал ее по своему имени Василёвгородом; впоследствии эта крепость явилась источником многих бедствий. Недалеко оттуда есть река Мокша, она течет с юга и впадает в Оку выше Мурома, недалеко от города Касимова, который московит уступил татарам для житья. Их женщины с известным искусством окрашивают для красоты ногти в черный цвет